Гнездо социализма. Спецрепортаж из села, где построили идеальный колхоз

Сельское хозяйство в стране на словах поднимают уже много лет, по факту же это удаётся не всегда. Но и в Сибири есть образцовые хозяйства, которые признаются такими даже не на федеральном, а на мировом уровне. Среди них — КФХ «Русское поле», которое год назад получило «Народную премию» НГС как лучший инвестпроект в регионе. Корреспонденты НГС провели день в селе под Каргатом, чтобы понять, за что его высоко оценило правительство и всемирная корпорация Danone, как удалось этого добиться и зачем строить социализм в отдалённом селе.

КФХ «Русское поле» базируется в селе Маршанское — примерно в 40 км от Каргата и больше 200 км от Новосибирска. Вообще же хозяйство раскинулось на площади в 36 тысяч га на территориях Каргатского, Доволенского и Убинского районов.

Первую очередь хозяйства запустили в 2014 году. К 2019-му оно выросло до проектной мощности: всего в стаде около 10 тысяч коров, 4,5 тысячи из них — дойные. Помимо производства молока, здесь выращивают пшеницу, ячмень, рапс и кукурузу — частично для собственных нужд, но в основном на продажу. По словам начальника животноводческого комплекса Николая Сизова, урожай через трейдеров отправляют в Китай и даже в Африку.

Молоко у хозяйства закупает «Данон»: по их рейтингу качество маршанского молока — лучшее среди 30 тысяч поставщиков в мире, говорит владелец хозяйства, сюда даже привозят делегации из Франции, США и Аргентины.

Производство здесь фактически безотходное. Навоз перерабатывают, сухой остаток идёт на подстилку коровам, остальное — на поля.

— Комбайнеры через год [после удобрения полей] показывали урожайность в 126 центнеров при средней по району 20, по Новосибирской области — 18, — говорит владелец хозяйства Владимир Конозаков.

Запаха этих натуральных удобрений за пределами животноводческого комплекса не ощущается вообще — только изредка ветер приносит, говорят местные. Зато одежда пропитывается им в скотных дворах насквозь.

— Мы не замечаем, а в магазин [в Каргате] заходишь, там сразу замечают, что ты приехал из Маршанки. Сначала удивляются: «Чем это тут пахнет?». А потом: «Оу, маршанские приехали!» — смеётся Николай Сизов.

Первоначально предполагалось, что в хозяйстве будет полный цикл производства и к растениеводству и животноводству добавятся переработка молока и мясокомбинат. Но обещанную поддержку от региональных властей «Русское поле» не получило, и средств на развитие сейчас нет. Небольшой молокозавод здесь есть, но корреспондентам НГС его не показали: «Это ещё не наш уровень», — объяснил Конозаков.

Высоким уровнем производства здесь гордятся все, от доярок до специалистов. Можно даже забыть, что ты в России: система внутренней связи по рации, на проходных сканеры ладони, на скотных дворах — автоматически включающиеся вентиляторы, на «карусели», где доят коров, электронная система учёта, на каждой из коров — датчик, который следит за её состоянием и производительностью.

В прошлом году КФХ «Русское поле» стало инвестпроектом года и получило «Народную премию» из рук губернатора области. На вопрос, дало ли это компании какие-то преференции, Конозаков только качает головой.

— Лучше бы деньги отдали, которые нам должны, — говорит он.

В проект было вложено 200 млн долларов. По законам, которые действовали на старте, около 1,1 млрд рублей из них должно было быть субсидировано регионом, но никаких субсидий, по словам Владимира Конозакова, хозяйство не получило — только возвраты части стоимости техники и скота.

— Там половину уже вычеркнули: поменялись законы за 7 лет порядка 40 раз. 502 миллионов — это то, что ушло безвозвратно. Это та поддержка, которая была обещана изначально при той законодательной базе, [которая была] когда мы вошли в этот проект, — пояснил владелец хозяйства. — В начальной стадии я на каждой встрече с губернатором — было три губернатора, 15 или 16 встреч — предлагал: давайте я остановлю стройку, демонтирую всё и уеду в Екатеринбург. <…> Но при каждой встрече губернаторы говорили: мы всё выплатим, мы всё выплатим, всё выплатим. <…> Никому ничего не интересно за пределами Новосибирска. Я думаю, если бы мы находились от Новосибирска на таком же расстоянии, как «Ирмень», отношение было бы другое. Сюда же не повезёшь никакую правительственную делегацию, на такое расстояние и по такой дороге калачом никого не заманишь.

На предприятии работает около 350 человек. Часть рабочих мест занято жителями села Маршанское, часть ездит на работу из окрестных деревень и Каргата, ещё часть — приезжие. Другой нормально оплачиваемой работы в сёлах практически нет, а здесь помимо зарплаты дают ещё и жильё.

Хозяйство построило на окраине Маршанского целый микрорайон: три дома по 20 квартир в каждом заселены полностью, четвёртый, на 40 квартир, — наполовину. Квартиры дают уже отремонтированными и оборудованными кухнями с техникой и санузлами, выкупить их можно по себестоимости, а через 20 лет работы в хозяйстве — получить в собственность.

Надежда Копылова переехала в Маршанское из Каргата, а в Каргат — вместе с семьёй из Казахстана по программе переселения. В самом Каргате работы не было, а в хозяйство она смогла устроиться бухгалтером — просто позвонила, и место нашлось. В квартире площадью 81 кв. м, которую дали семье Копыловых, пара огромных комнат и такая же огромная кухня. Обставляли квартиру тоже не без помощи «Русского поля»: директор, говорит Надежда, договорился с какой-то компанией, и мебель в новые дома привезли оптом.

— Там много было всяких моделей, но по факту почти всё одинаковое. [Приходим к соседям в гости] — о, у меня такая же [мебель]! — смеётся Надежда.

Внутри квартала, выложенного бетонными плитами, большая детская площадка и хоккейная коробка — здесь даже проводятся локальные соревнования и общие сельские праздники. Тут же достраивают детский сад на 120 мест, открыть его планируют летом. Подрядчика строительства, компанию «Стройдом2018», в Маршанское привезли из Москвы — она работает здесь уже несколько лет, построила и один из домов в микрорайоне.

Директор компании Вячеслав Галкин живёт здесь же, в одной из квартир: «У меня там офис, кухня, спальня и дежурная спальня».

— Я здесь на роликах катаюсь, — улыбаясь, признаётся он, глядя во двор квартала. — Для такого места такая цивилизация в отдельно взятом микрорайоне — очень даже здорово.

Возле стройки открыто лежат коробки с материалами. Случай воровства здесь был лишь однажды, вспоминает Галкин, — тогда украли 50 литров солярки. Вообще же воровства здесь практически нет, местное население к стройке относится хорошо.

— Я часть людей взял работать из Маршанки, а потом сказал: «Воровать будете — найду и всех поубиваю». И всё, — спокойно поясняет директор стройки.

Директор хозяйства Вениамин Борщов живёт в одном из семи построенных для руководства и специалистов коттеджей, которые выглядят как за рубежом: заборы только со стороны дворов, входные двери стеклянные и почти всегда, признаётся хозяин дома, открыты. В селе, улыбается он, всех жуликов и воров знают в лицо.

В Новосибирскую область Вениамин Борщов с семьёй переехал из Подмосковья. Сначала руководил строительством храма в Каргате, которое финансировал Владимир Конозаков, потом остался руководить всем хозяйством. Супруга Вениамина работает здесь же главным бухгалтером, и куда-то переезжать семья не планирует.

— Мне 42, смысл куда-то дёргаться? Всё есть. Речка под боком, в лесу охота, грибы. Летом квадроцикл, зимой снегоход. Кто не может себя занять — они пьют, а я знаю, чем себя занять, — говорит он.

Вот только мать никак переубедить не может, добавляет он. Ирина Ивановна сейчас у них гостит, и на вопрос, не страшно ли было за семью сына, уезжающую в сибирскую деревню, признаётся — до сих пор страшно.

— Я ему говорю: «Всё равно ты уедешь отсюда». Как вчера снег пошёл! Для меня вообще это что-то.

По соседству с директором живёт главный зоотехник животноводческого комплекса Надежда Кондратова. Девушка родилась в Каргате, поступила в аграрный университет и на последних курсах уже знала, что вернётся сюда работать. Через неделю после выпуска в 2016 году она получила должность зоотехника-селекционера, через два года стала главным зоотехником.

Из семи коттеджей три ещё пустуют — специалистов в хозяйстве не хватает. Среди рядовых рабочих тоже высокая текучка, признался Николай Сизов, — людей, которые действительно хотят работать в сельском хозяйстве, очень мало, а те, кто приходят, часто не представляют, как здесь придётся работать.

— Здесь всё по-другому, здесь вышел в 8 часов утра — и до 8 вечера ты должен пахать. Совсем другая технология, другой труд. Приезжает механизатор, а у него путёвка по часам: в 7:55 он должен в первом [скотном] дворе стоять, в 8:25 — возле пятого, в 9:15 его ждут скотники. Он стоит курит. «Ты чё куришь?» — «А чё? Опоздаю на 10 минут». Да нет проблем: 10 минут их зарплаты вычитается из твоей. Им это не нравится.

Не удаётся пока полностью искоренить и деревенское пьянство. Надежда Копылова говорит, что много пьют и в селе, и в новом микрорайоне. На проходной стоят алкотестеры, пробы берут в начале и в конце каждой смены. Попадаешься — лишают премии, это порядка половины месячного заработка, на четвёртый раз увольняют. По словам Вениамина Борщова, в месяц всё равно попадаются 12–15 человек.

Тем не менее, признаёт директор маршанского дома культуры Ирина Мигда, пить в селе стали меньше. К работе отношение постепенно меняется, потому что и условия работы стали лучше, и зарплаты выше: в среднем здесь получают 30 тысяч рублей в месяц, у специалистов зарплата может составлять и 50, и 70 тысяч рублей.

— У меня муж работал и в совхозе, и сейчас в «Русском поле», трактористом. Я помню, как я ему одежду стирала, когда он заводился верёвкой. Раньше донимали комары, потому что ни окон, ни дверей, сейчас у него другая проблема: кондиционер, спину продувает. Однажды приходит и говорит: «У тебя флешки нет?». Какой, говорю, флешки? «Мне моя в тракторе надоела, надо что-то другое послушать». У меня в клубе нет флешки своей!

В самом же селе с приходом «Русского поля» мало что изменилось, а новый микрорайон здесь называют «другим государством». Хотя компания не отказывает в поддержке: школе помогают с ремонтом, зимой чистят в селе улицы. В ДК оборудовали комнату для досуга: там стоят столы для бильярда, настольного тенниса, кикера, аэрохоккея — даже проводят турниры. Ремонт и оборудование обошлись примерно в 2 млн рублей, а отделка здесь такая же, как в кабинете владельца хозяйства.

В селе примерно 600 дворов, совсем заброшенных немного, но они есть. Местные жители говорят, что с приходом нового хозяйства, пока строили дома для сотрудников, цены в селе взлетели с 50 тысяч за дом до полумиллиона — многие дома покупали, кто-то снимал. Сейчас ситуация устаканилась, село немного ожило: открыли аптеку, за счёт детей новых жителей удалось сохранить в селе школу. Правда, качество образования здесь довольно низкое, считает Вениамин Борщов. Школьного автобуса тоже нет, и детям из нового микрорайона приходится идти на другой конец села пешком. Зато все дороги здесь ярко освещены до позднего вечера — а этим даже не все улицы Новосибирска могут похвастаться.

Уточнение: В прямую речь Владимира Конозакова добавлена цитата, поясняющая отсутствие поддержки со стороны правительства Новосибирской области: часть статей субсидирования была удалена после изменения законодательства.