«Можем сесть и второй раз»: в Новосибирске снимают последние ограничения — что чувствуют те, кто честно сидел на карантине

Новосибирский губернатор анонсировал отмену последних ограничений. Если власти не передумают, то в повседневной жизни о коронавирусе будут напоминать только маски (их носить как раз необходимо). При этом какой-то очевидной победой над пандемией пока не пахнет — количество новых инфицированных не снижается, люди продолжают умирать. Значит ли, что те, кто честно сидит в самоизоляции уже третий месяц, делают это зря? Обозреватель НГС Стас Соколов поговорил с несколькими новосибирцами, которые почти не выходили из дома с конца марта.

Елена Смирнова (работает в частной компании): «Кто-то умер, не дождавшись помощи»

— Просто зла не хватает. За собственное здоровье я не очень беспокоюсь — сезонными простудами почти не болею. Но я с самого начала отнеслась к этому серьезно, потому что эпидемия — это не просто сезонный грипп. Но тут же дело не только в личном самочувствии. Самоизоляция нужна, чтобы вирус перестал распространяться. Это как просеки во время лесного пожара — огонь сожрет часть леса, но дальше не пойдёт. Ведь каждый из нас может быть переносчиком, даже не подозревая об этом. Поэтому и нужно было какое-то время всем сидеть дома, чтобы медики смогли справиться с заболеванием у тех, кто его уже подцепил, и дальше оно не распространилось.

Но у нас с сознательностью дело плохо. Сначала люди ещё как-то держались, а потом всё больше и больше начали откровенно «забивать» на все эти меры социального дистанцирования: гулянья все эти, пикники, дачи. В итоге мы имеем, что имеем. То есть никакого ослабления пандемии, полные больницы, чуть ли не каждый день истории про то, как кто-то умер, не дождавшись помощи. И получается, что такие, как я, себя ограничивали зря — всё впустую было. Я уже наслышана про случаи, когда человек так же всё соблюдал, но не смог уберечься.

Андрей Ксенчук (предприниматель): «Мне приятно, что я — вот такой»

— Люди убирают мусор на общей территории, зная, что за неделю её засрут опять. Люди платят за софт, понимая, что можно скачать взломанный и не платить. Люди ждут зелёный, хотя половина толпы посчитало «машины далеко» и пошло на красный. Люди остаются на местах пока горит «застегните ремни», хотя весь самолёт уже стоит.

Чудаков много. Вопрос «кто ты?» актуален всю жизнь.

Я в самоизоляции с середины марта, и мне приятно, что я - вот такой. Плачу за софт и жду зелёный. Когда поднимаю пластиковый мусор с берега, я прекрасно понимаю, что его накидают снова - ведь я уже убирался тут на прошлой неделе.

Юлия Дрокова (волонтер-расследователь): «Государство абсолютно немощно в менеджменте противовирусных мер»

— Из соображений общественного блага просидела дома несколько дней ещё до введения так называемой самоизоляции и первые дни после. Потом быстро стало приходить осознание, что я как-то не так поняла общественный договор. Государство не только не собирается ничего компенсировать гражданам, но также абсолютно немощно в менеджменте противовирусных мер и в организации медицинской помощи. Такой договор у меня нет причин «подписывать». В результате я сузила зону ответственности только до себя и своей семьи, исходя из своего понимания адекватности моменту.

На практике это означает следующее: я гуляю, езжу на личном авто, встречаюсь в разумном режиме с людьми, посещаю работающие предприятия, а иногда и как бы неработающие, мой ребенок ходит в детсад. Дистанцирование и средства защиты/дезинфекции применяю, отказалась от общественного транспорта и перелётов, сдала тест на антитела к ковиду, как только тестирование стало доступно. Немаловажно, что я и члены моей семьи не относятся к группе риска, и вероятность заболеть в сколь-нибудь опасной форме мы оцениваем как ничтожно малую.

Олеся Вальгер (преподаватель вуза): «Хотя бы из-за меня кто-то не заразится и не умрёт»

— Я с 20 марта выхожу только в магазин (плюс доставляю продукты родственникам), раз в две недели на очную часть учёбы (учусь на медсестру) и в последнее время стала гулять в непопулярные часы, ни с кем не пересекаясь.

Учусь на курсах Новосибирского медицинского колледжа с 21 апреля, к концу июня уже заканчиваю. Причин много — это в принципе очень полезный навык, который всегда пригодится. Плюс полезно уметь оказывать базовую помощь, если ходишь в походы. Когда записывалась на курсы, думала, что смогу пойти волонтёром в июле-августе (работать с коронавирусными больными. — Прим. ред.), но с учётом переноса семестра и набора в вузы отпуск переносится, и, похоже, не выйдет.

Работаю из дома. Недоумения нет, потому что есть большая привычка делать правильные вещи, которые никому особо не сдались (от активизма до раздельного сбора мусора). Очень грустно, что все знакомые врачи зашиваются, но из-за того, что это сообщество очень изолировано, люди не понимают, чем чревата безответственность. Чтобы мотивировать себя на ограничения, говорю себе, что хотя бы из-за меня кто-то не заразится и не умрёт.

Глеб Протопопов (сотрудник стартапа): «Графики в руках людей, которые не кажутся мне добросовестными»

— Я соблюдаю. Безответственность властей и многих сограждан очень огорчает. Но смысл карантина именно в том, чтобы общаться с ними как можно меньше. Я рад, что мои партнёры и коллеги относятся с пониманием к моему карантину, который будет продолжаться, пока я сам не решу его прекратить. Но, если честно, у меня пока нет критерия для того, чтобы принять такое решение. Так далеко я не задумывался. Чтобы задуматься, я должен увидеть перелом графиков заболеваемости и смертности, долгосрочное снижение. Но всё это непросто, потому что графики в руках людей, которые не кажутся мне добросовестными...

К сожалению, принцип аналогии с другими странами также не работает, так как Россия, наш регион, на мой взгляд, пустили эпидемию на самотёк. Большинство разумных мер, которые принимались в других странах, в России и НСО приняты не были или приняты были несвоевременно, нечётко, без соответствующей поддержки. Я должен бы прислушаться к правительству, но вынужден прислушиваться к десяткам различных экспертов, которым я доверяю, должен сам становиться экспертом в вопросе собственной безопасности.

Ольга Шепелева (сибирячка, сейчас живет во Франции): «Работа на удалёнке — не такое уж усилие, чтобы сохранить жизнь людям»

— Я сижу. Не в Новосибирске, но честно отсидела с марта по начало мая. Для ментального здоровья — ежедневные пробежки на воздухе и вечеринки по зуму с друзьями, работа на удалёнке — до самой этой недели — это не такое уж и усилие с моей стороны для того, чтобы сохранить жизнь нескольким или тысячам людей. Судя по сегодняшней статистике заболевания во Франции, я понимаю, что вообще не зря сидели.

Напрягает, что после снятия самоизоляции, кроме как на работе, никто нигде не соблюдает никакой дистанции, про маски вообще молчу, носит меньшинство. Подозреваю, что именно из-за этого можем сесть и второй раз, а не хочется. Когда я смотрю статистику заболевания по Новосибирской области (даже с поправкой на ветер), я искренне недоумеваю, почему многие (и в том числе мои) знакомые делают вид, что всё закончилось или «а был ли мальчик», и отказываются даже маску надевать в толпе. В общем, тревожно за пожилых родителей.

Пандемия действительно разделила людей на два лагеря. И пока одни недоумевают по поводу исчезновения последних ограничений, связанных с самоизоляцией, другие, напротив, недовольны тем, что эти ограничения снимаются так медленно. Так, по результатам опроса НГС, 18% читателей высказались против разрешения работать непродовольственным магазинам. Впрочем, 45% уверены, что это нужно было сделать ещё раньше.