«Никто в России такого не делал». Кехман — о потерях НОВАТа, скандальной подсветке и выходе из карантина

Коронавирус больно ударил по культурной жизни Новосибирска. Вместо походов в кино и на спектакли — скандальные ночные вечеринки на Ленина и запретные посиделки в ресторанном дворике. Артисты же репетируют дома, показывают спектакли на YouTube и распеваются в прямых эфирах Instagram. О тоске по сцене, культуре на карантине и миллионных потерях, а также о скандальной подсветке и проблемах с куполом, которые вроде как есть, а вроде и нет, НГС поговорил с Владимиром Кехманом, художественным руководителем НОВАТа.

— НОВАТ закрыт для зрителей уже больше двух месяцев. Как изменилась ваша внутренняя жизнь, работа артистов?

— Мы закрыты с 18 марта — в этот день был последний спектакль. Правда, потом мы делали онлайн-трансляцию балета «Коппелия», показывали его вживую на YouTube (посмотреть трансляцию можно было и на НГС. — Прим. ред.), но это единственное, что было сделано в лайв-формате. Для балетного артиста это вообще новая жизнь. Общаюсь с ними и восхищаюсь — их преданностью работе, тем, что они умудряются держать себя в форме, репетировать и тренироваться дома. Артисты с достоинством переносят все тяготы карантина. Иностранные артисты вообще идеально себя ведут — многие даже домой не уехали, хотя у них была такая возможность. Также я очень рад, что Дмитрий Юровский (главный дирижер НОВАТа) всё это время был в Новосибирске. Мы с ним очень много планов построили на будущее. Дирижер Карен Дургарян тоже мог бы уехать, но оставался в Новосибирске. Для творческого человека это, безусловно, новая жизнь, но большинство очень здорово воспользовались этой ситуацией — например, наш приглашенный дирижер Михаил Татарников выучил оперу «Турандот», которую не дирижировал никогда, и «Аиду». Поэтому в следующем сезоне, если Бог даст, будет приезжать к нам дирижировать. Может быть, станет нашим штатным дирижером, посмотрим. Так что это абсолютно новая жизнь.

Один из онлайн-концертов был посвящен 75-летию Победы:

— А вы тоже находитесь на самоизоляции?

— Да. В первые два месяца, честно скажу, я просто спал — настолько были тяжелыми последние три года. Например, оказалось, что у меня в Михайловском театре не отгуляно 76 дней отпуска, я даже этого не знал. Поэтому у меня самоизоляция прошла просто прекрасно. Я отдохнул, похудел на 4,5 килограмма, занимался каждый день спортом, всё время был с семьей, которую не видел все эти годы. Поэтому в этой части самоизоляция стала огромным благом. Одна была проблема — первый раз в своей жизни я долгое время был вне храма, практически 80 дней. Это было самое большое ограничение, всё остальное — прекрасное, великолепное время.

— Сейчас уже включились в работу?

— Я и не отключался. Та координация, которая необходима с моей стороны, она была. Я всё время находился на связи, но работы фактически не существовало — за исключением того, что мы сделали за это время три онлайн-спектакля. А так, конечно, по большому счету делать было нечего.

— Артисты истосковались по зрителям? Ведь даже если они выходят на сцену на онлайн-мероприятиях, то всё равно не ощущают того, что на них смотрят люди, не видят этих глаз.

— Профессионализм артиста заключается в том, чтобы никогда не смотреть со сцены на зрителя. Настоящий артист воспринимает зрителя только один раз — когда выходит на поклон. В этой части взаимоотношения со зрителем, безусловно, важны, но не являются критическими. Главная тягота нынешнего положения — невозможность ежедневно выходить на сцену. Когда всю жизнь пять раз в неделю выходили на сцену, а тут вынуждены тренироваться дома. Особенно трудно приходится балетным артистам. Сегодняшние реалии для них являются новым ощущением.

С другой стороны, я рад тому, что они отдохнут — у нас был напряженный график, тяжелый насыщенный сезон, с декабря шло очень много спектаклей. Понятно, что мы не ожидали, что они фактически будут отдыхать до сентября. И я очень надеюсь, что после 15 июля, когда мы вернемся из отпуска, то сможем потихонечку приступить к работе. Надеюсь, что артисты, отдохнув так долго, не потеряют форму, а даже если кто-то потеряет, то у него будет возможность за полтора месяца в неё войти. Перерыв, скорее, стоит воспринимать как очень ценный период для восполнения телесных и душевных сил. Поэтому я не вижу здесь никакой проблемы.

— Доходы от продажи билетов составляли приличную часть бюджета, на который существовал НОВАТ. Какие финансовые потери вы несете?

— Мы практически не несем никаких потерь, благодаря Минкульту и министру, которые очень сильно нас поддерживают. Плюс мы экономим на том, что не тратим сейчас деньги на рекламу, на авторские отчисления, на приглашенных артистов, на все прочие расходы, которые были, когда театр работал. Из непредвиденных расходов — мы вернули зрителям билетов на сумму порядка 15 миллионов рублей за отмененные и перенесенные спектакли. И должны вернуть еще около 20 миллионов. Это значительная часть бюджета, который должен был пойти на зарплаты. Но нам все эти деньги компенсируют. По-крайней мере, до сентября материальное положение артистов не изменится — они будут получать зарплату, несмотря на ситуацию в стране. Что произойдет после сентября — будем смотреть. Но я очень надеюсь, что в августе мы уже сможем открыть предпродажу билетов и компенсируем за сентябрь-декабрь те возможные потери, которые могли бы возникнуть из-за простоя. Но пока в экономическом плане всё идет, слава Тебе, Господи, неплохо.

— Где лучше финансовая ситуация — в НОВАТе или Михайловском театре в Санкт-Петербурге (Владимир Кехман является художественным руководителем обоих театров. — Прим. ред.)? Или оба театра примерно в одинаковых условиях?

— Михайловский театр находится вообще в особом положении. Объем продаж билетов за прошлый год там в четыре раза больше, чем в НОВАТе. Это связано с тем, что новосибирский театр не работал практически 4,5 месяца из-за реконструкции. В этом году у нас был план уменьшить этот разрыв в два раза, но, к сожалению, из-за пандемии это не удастся сделать.

Подушка безопасности Михайловского театра была порядка 300 миллионов рублей, НОВАТа — всего 70. Поэтому ситуация в Михайловском гораздо лучше. Но Михайловский театр по просьбе губернатора и Комитета по культуре пожертвовал из своей субсидии 100 миллионов детским школам и профильным образовательным учреждениям, чтобы компенсировать им те доходы, которые были потеряны из-за длительного закрытия. В этой части Михайловский театр имеет большие возможности, нежели Новосибирск.

— Когда откроете следующий сезон? Или открытие могут перенести из-за пандемии?

— С 8 июня все творческие подразделения ушли в отпуск. В июле мы выйдем и сразу начнем готовить несколько премьер. Первая премьера — «Иоланта», с которой и откроется сезон. Дальше мы делаем новую «Баядерку». Опера «Снегурочка» Римского-Корсакова будет представлена в полусценическом варианте, а также планируется премьера полноценного спектакля «Дидона и Эней» Пёрселла с Василисой Бержанской в главной роли. Детский оперный репертуар пополнит «Новая сказка про Козлика», специально написанная для НОВАТа новосибирским композитором Александром Абраменко.

Потом мы начнем главную подготовку к празднованию юбилея. Согласно гранту, выданному нам президентом, мы должны были провести 12–13 мая два концерта, потом из-за ситуации с коронавирусом перенесли их на 23–24 мая, а когда поняли, что и этого не произойдет, то перенесли всё это на сентябрь-октябрь, возможно, ноябрь. Хотя, по условиям гранта, мы имеем право провести все эти мероприятия в любой день до августа 2021 года. Мы собираемся этим правом воспользоваться — не всё сразу скопом выдать в конце года, а растянуть это удовольствие, потому что у нас много запланированных, но не осуществленных мероприятий. Это несколько очень красивых гала-концертов, также мы ждем приезда Большого театра.

— Этой весной люди обсуждали не только ситуацию с коронавирусом. Много дискуссий и споров вызвала новая подсветка театра. Видео тестирования подсветки наделало немало шума — некоторых смутили яркие кричащие цвета. Подсветка действительно будет выглядеть именно так?

— То обсуждение, которое было, возникло из-за 10–15 человек, которые живут в Новосибирске и всё не могут успокоиться из-за того, что театр развивается. Вот они и устроили гвалт, который не соответствует никакой правде.

12 июня мы начали финальное тестирование всей системы. Это абсолютно уникальный проект. В последний раз проект такого уровня был реализован на «Газпром Арене» в Санкт-Петербурге — и хотя он был дороже, но по количеству световых приборов всё равно несопоставим с нашим. Когда подсветка на здании НОВАТа будет доделана, то ей не будет равных во всей России. 1500 световых приборов! Мало того что их нужно установить, мы должны еще и предусмотреть правильный ракурс подсветки. Это очень тяжело — никто в России никогда этого не делал, у нас просто нет таких специалистов. Всё это мы делаем удаленно с нашими итальянскими партнерами.

Хотели успеть до 12 мая, но не успели — из-за пандемии итальянцы не могли передать нам свои наработки. Сейчас они работают из дома. Мы вышли на финальную стадию. Финал — это парад Победы 24 июня, нас как театр Победы будут показывать в онлайн-трансляции, к этому моменту мы должны полностью завершить все работы по наладке подсветки. Так что с 12 по 24 июня — последний этап реального тестирования системы подсветки и её окончательной наладки. Как она будет выглядеть — жители Новосибирска увидят совсем скоро, но внешний вид будет не такой, как на тестовом видео.

В будущем эту систему сможет использовать любой видеохудожник. Мы сделаем конкурс, чтобы молодые художники и видеодизайнеры могли использовать свой контент и делать на нашем оборудовании любые варианты украшения НОВАТа.

— Как пройдет презентация подсветки? Позовете весь город?

— Мы пока не понимаем ограничений с точки зрения карантинных мер, поэтому народ приглашать не будем. Но как только закончится самоизоляция, то мы, безусловно, сделаем презентацию.

— А что с куполом? В мае у стен НОВАТа собиралась целая делегация: активисты, представитель прокуратуры, профессор академии водного транспорта и инженер-архитектор Геннадий Чибряков... По мнению Чибрякова, купол театра и вовсе может обрушиться в любой момент.

— С куполом вообще нет никаких проблем. Мы постоянно делаем мониторинг, разговоры о его опасности — абсолютные инсинуации. Но теоретически, чтобы с ним не было проблем в ближайшие сто лет, нужно кое-что сделать. Внутри есть деревянные перекрытия, которые якобы являются пожароопасными. С другой стороны, именно деревянные перекрытия показывают, в каком состоянии находится это самое перекрытие. И архитекторы Новосибирска это тоже признают. То есть проблем никаких нет, но существуют мнения, что купол находится в пределах максимально допустимой нагрузки. Впрочем, сегодня нет ни одного действующего предписания о проблемах с техническим состоянием НОВАТа. Нас проверяют — и пусть проверяют, мы полностью открыты и взаимодействуем с проверяющими органами.

В этом году мы готовы оплатить оборудование, которое нужно для ремонта купола. Уже подписали контракт на проектирование. И в следующем году при наличии финансирования мы могли бы всё это реализовать. После того, как проект будет готов, станут известны точные параметры, как и когда это можно сделать, мы соберем совет с учетом мнения местных архитекторов, которые занимают конструктивную позицию, за исключением Чибрякова, который почему-то жалуется на нас во все инстанции — причем, он обвиняет не нас, а обвиняет тех, кто проводил реконструкцию 2003–2005 годов, что там были наделаны всевозможные нарушения.

Самое главное — в Новосибирске нашлась компания, которая может нам помочь реализовать этот проект. Я просто не представлял, как это можно сделать без локального, местного производителя, способного изготовить нам легкие конструкции, на которые нужно поменять существующие деревянные и тем самым разгрузить крышу. Эта компания занималась реконструкцией симферопольского аэропорта, калининградского аквапарка. То есть они умеют это делать. Когда я прилечу в Новосибирск, увижусь с ними и проговорю все моменты, чтобы мы точно понимали, что сможем это сделать. У нас же очень мало времени на то, чтобы открыть крышу — фактически с мая по октябрь. За этот короткий срок мы должны полностью поменять всю несущую конструкцию. Это даже не реконструкция, а очень высокотехнологичный ремонт.

— Нет опасения лететь в Новосибирск? Всё-таки коронавирус ещё бушует.

— Никакого опасения у меня. Я пока не болел коронавирусом, но другого варианта, как переболеть, наверное, вообще не существует, поэтому надеюсь, что Господь милует меня и болезнь пройдет без каких-либо осложнений. Но то, что все должны переболеть, у меня нет никаких сомнений. Ждать вакцину, когда она будет и будет ли она, и как это всё будет происходить — пока слишком много непонятного.