«А как ее без головы положат? Гроб не будут открывать?» Священник в Татарстане убил жену на глазах 8-летней дочери

Дорога от Казани до Нижнекамска на автомобиле занимает около четырех часов. Добавьте к этому еще минут 15, и вы окажетесь в маленьком поселке Красный Ключ. С россыпью малоэтажных домов, старыми покосившимися деревянными домиками, кошками, спокойно гуляющими по дворам. Здесь всегда тихо, безмятежно и безопасно.

По крайней мере, было до недавних пор, пока поселок, да и всю республику, а за ней и страну, не потрясла ужасающая новость: священнослужитель местного храма жестоко убил собственную жену, с которой прожили 20 лет, на глазах маленькой дочери. На прощание с матушкой отправился корреспондент 116.RU, чтобы разобраться в этой истории, уже успевшей обрасти толстым слоем домыслов. Все подробности — в этом материале.

Трагедия произошла 31 октября. Иерей храма Святого Православного Иоанна Кронштадтского Михаил Зубарев убил свою жену. Священник отрезал ей голову на глазах 8-летней дочери. 17-летний сын, который живет отдельно, пришел домой уже после происшествия. В шоке он положил голову матери в холодильник.

За пару недель до убийства, 17 октября, 40-летнего Зубарева запретили в служении из-за странностей, «заставляющих усомниться в его психическом здоровье». Прихожане и другие священники жаловались, что он с пренебрежением относился к своей работе. Матушка Виктория очень переживала из-за этой истории, просила церковное руководство вернуть мужа к службе. После убийства выяснилось, что Зубарев стоял на учете в психдиспансере в другом регионе, но скрывал это от своего начальства.

Прощание с матушкой Викторией должно было состояться в 11 часов, и ближе к назначенному времени к храму Казанской иконы Божией Матери начали стекаться люди. Заплаканные бабушки в платочках, женщины помоложе, кутающиеся в пальто, совсем еще юные девушки. Жители поселка шли на последний поклон к Виктории Зубаревой, которую они знали долгие годы и в чудовищную смерть которой изо всех сил не желали верить.

— До сих пор кажется, что меня сейчас встряхнут, разбудят и всё это окажется страшным сном, — шептала одна прихожанка церкви соседке, которая кивала в ответ. — Ну не бывает же так, как будто кино, не могло у нас такое случиться!

Некоторые теребили в руках красные и белые гвоздики, люди разбились на кучки и обсуждали трагедию. Новые прихожане продолжали заполнять пятачок перед храмом, в котором активно готовились к прибытию тела несчастной. Внутри здания ставили свечки за упокой матушки и за здравие ее детей — Даниила и Иоанны.

— А я с самого начала чувствовала, что с этим батюшкой что-то не так. Взгляд у него был какой-то мертвый, злой, ты же помнишь, я к нему даже не исповедь никогда не ходила! Вот не зря, бесоватый он оказался, — рассуждала пожилая женщина у лавки с церковными свечами, пихая в бок свою плачущую знакомую.

— Не знаю, мне отец Михаил и матушка его очень нравились, хорошие люди, спокойные, во благо прихода столько всего делали. Ну хоть тут меня растерзайте, но не видела я в нем ничего от дьявола! Бесы его запутали, отняли самое дорогое. Очень страшно! — ответила в итоге женщина и заплакала пуще прежнего.

Большинство прихожан узнало о случившемся из интернета: по родительским и рабочим чатам прокатилась волна страшных новостей, в которую никто поначалу не поверил и счел за жестокую шутку.

— Писали, что она ему изменила, и он ее того самого... Ни один человек, знавший матушку, в такую ересь не поверил бы. Меня сын убеждал в том, что всё правда, а я ему: «Успокойся, не неси чушь, так не бывает, оклеветать зачем-то пытаются». Подумала, что нашли нового человека на место отца Михаила и сочинили легенду, чтобы его сместить. А видите, как, правда оказалась гораздо страшнее, — рассказала корреспонденту 116.RU прихожанка по имени Анна.

Во дворе церкви становилось всё больше и больше людей, и практически все друг друга знали, как часто бывает в маленьких поселках. Здоровались, обнимались, удрученно качали головой, мол, не думали, что встретятся при таких обстоятельствах.

— Она была как солнышко, свет от нее исходил. Всегда всем помогала, маленькая такая, шустрая, всё успевала, всегда на всех находила время. А дочка ее — маленький хвостик, повсюду за ней следовала. Мои внуки ходили в воскресную школу, да вот и видели мы Викторию в последний раз в минувшее воскресенье. Она, как всегда, улыбалась, ничего не предвещало такого кошмара, — рассказала прихожанка Мария.

На службе не ожидали увидеть семью Виктории, говорили, что сестра убитой приехала из Вологды, чтобы забрать детей к себе. Туда же, на родину погибшей, должны доставить для захоронения и ее тело после отпевания. Машина с гробом прибыла к храму лишь к полудню. Толпа направилась в храм, люди утирали слезы, зажигали свечи, у алтаря началась небольшая суматоха.

— А как ее без головы положат? Гроб не будут открывать? — испуганно спросила девочка-подросток у матери, а та в свою очередь излишне громко шикнула на нее в ответ.

Трое крепких мужчин осторожно, заботливо занесли гроб с матушкой в храм и установили на специальную скамью. Крышку сняли, и взору собравшихся открылось умиротворенное лицо Виктории Зубаревой в простом голубом платочке и с бумажным венчиком на лбу с изображениями Иисуса Христа, Богородицы и Иоанна Предтечи. По толпе прокатились удивленные вздохи, женщины начали плакать.

В ноги матушке прихожане сложили белые и красные цветы, окропленные слезами, женщина казалась очень маленькой, хрупкой, совершенно юной, и ничто не указывало на то, каким ужасным образом оборвалась ее жизнь.

Отпевание длилось несколько часов, церемония была красивая и печальная. Священнослужители читали молитвы, люди без остановки крестились, свечи сгорали до основания и заменялись на новые.

— Сын тут, а дочку что же, не привели? С матерью не попрощается, что ли? — шепнула одна прихожанка своему мужу. Тот в ответ что-то промычал ей на ухо, и, проследив за взглядом женщины, мы увидели обоих детей Зубаревых.

Осунувшийся, очень серьезный светловолосый 17-летний Даниил стоял рядом с гробом матери и не отводил от нее взгляда. Он не плакал, стоял, вытянувшись в струнку, крестился вместе со всеми и молчал.

— Красивый какой, очень на отца похож, прямо копия, — протянула пожилая женщина, разглядывая парня. — Надеюсь, они проверятся у врача...

Маленькая 8-летняя Иоанна сидела на скамье у стены вместе с дядей, мужем сестры Виктории. И тут слёз не было. Девочка, как маленький нахохлившийся воробышек, жалась к родственнику, морщила лоб и как будто бы просто дожидалась окончания действия. Дядя же давал волю своим эмоциям, прижимая малышку к себе каждый раз, когда священнослужитель называл имя погибшей, смахивал скупые мужские слезы.

Все ждали, что скажет собравшимся епископ Чистопольский и Нижнекамский Пахомий, а тот в свою очередь, облаченный в белые одеяния, словно не спешил с речью. Видно было, что слова хоть и были заготовлены владыке заранее, но давались ему с трудом. Он говорил медленно и четко, и чувствовалось, что он скорбит вместе со всеми, искренне переживая трагедию.

— То, что случилось, дорогие отцы, дорогие сёстры, это не просто трагедия, это трагедия ужасная. Мы не знаем и не ведаем, почему Господь призвал рабу Божию Викторию в свои небесные обители таким страшным образом... Когда с пастырем происходит подобное тому, что произошло здесь, в нашем Нижнекамске, это боль, это страшно. Виктория была, по свидетельству многих, человеком добрым, отзывчивым, искренним. Мы до конца не знаем, что случилось, как такое могло вообще произойти. Это трудно осознать, это трудно принять, — проговорил Владыка.

Вместе с тем он призвал молиться и за Михаила Зубарева, и это заявление Пахомия вызвало неоднозначную реакцию у толпы. Кто-то удивленно распахнул глаза, кто-то неодобрительно поджал губы, у самых эмоциональных вырвался непроизвольные вздох, некоторые молниеносно покачали головой.

— Душа этого человека, этого пастыря больна. То, что он совершил, конечно, тяжкое преступление. Мы будем молиться за то, чтобы Господь дал сил и разума отцу Михаилу принести перед богом покаяние, чтобы Господь дал ему это чувство и простил его грех, — добавил Пахомий.

Опеку над детьми оформила сестра убитой с мужем, они планируют забрать их и переехать.

Журналист 116.RU пообщалась с супругой настоятеля архиерейского подворья Людмилой Щербаковой, матушкой, которая хорошо знала семью Зубаревых и много общалась с Викторией. Она также рассказала, что была в полном шоке, когда до нее дошла весть о смерти подруги.

— Если говорить о них двоих, я за ними наблюдала, и они были неразлучны. У меня даже создавалось впечатление, будто он ее ребенок, она как мамочка с ним была. Она всё время была рядом с ним. И он всегда говорил: «Матушку мою спросите!» Это была идеальная пара в глазах всех. Она никогда не жаловалась, не показывала признаки, что у них в семье что-то могло происходить. Я ее всегда видала с радужным лицом, то есть всегда улыбка сияла на ее лице.

По словам Людмилы Щербаковой, в минувшее воскресенье матушка Виктория, как всегда, была в храме, раздавала запивку после причастия, улыбалась. Дочка Иоанна была вместе с ней, рисовала и много говорила, как всегда.

— Мы с ней сошлись быстро, есть люди, с которыми может быть тяжело, с ней же было очень легко. Девочку ее слушали, Иоанна — очень многословный ребенок, интересный, активный. В воскресенье мы вот рисовали рисунок «Красота Божья», девочка много говорила. Вот хоть бы слово она сказала, намек, что с папой что-то, дети же обычно проговариваются, по ним видно, если что-то не так! Мы знали, что с отцом Михаилом творятся какие-то не очень хорошие вещи, что он болеет, в отлучении, но матушка ни слова не говорила. Я думала, может, ребенок на что-то пожалуется, но нет, она совершенно спокойна была, говорила про соцсети, про сердечки какие-то, которые ей ставят, делилась своими детскими радостями. У нас тревоги никакой не было, — вспоминает Людмила.

По словам матушки, прихожане знали, что отец Михаил плохо себя чувствовал, диагноз никто не знал, но все понимали, что с ним что-то не так. Люди давно его не видели, но семья постоянно приходила в церковь. У матушки никто ничего не спрашивал, боялись лезть в душу, ворошить переживания. Все надеялись, что скоро Михаил Зубарев вернется в церковь.

— Смотрели, что вроде она веселая, вроде разговаривает, ребенок спокойный. Ничего не указывало на то, что может случиться. Это было как гром среди ясного неба. Отец Михаил без нее никуда, он ее всегда хвалил, всегда хорошо говорил, они всегда вместе, всегда активные, добрые.

Другая прихожанка Анастасия, состоящая в родительском комитете воскресной школы, вспоминает семью Зубаревых исключительно добрыми словами, и ощущение, что у общины и мысли не возникало, что могла произойти такая трагедия, только укрепилось.

— Она одна из самых первых помогла мне справиться с моими переживаниями после того, как моя мама попала в реанимацию. Матушка целый день молилась за нас. Она всегда могла поддержать, дать нужный совет, настолько отзывчивый, добрый, вежливый человек, который всегда находил время на всех. Очень любила своих детей, про мужа слова плохого не говорила, — рассказала Анастасия.

Епископ Пахомий подтвердил корреспонденту 116.RU, что матушка Виктория приезжала к нему — просить за мужа, которого временно отстранили от службы.

— Когда стало понятно, что к отцу Михаилу возникают определенные вопросы, конечно, она, как и любая супруга, за него переживала, молилась. Она приезжала в епархию, мы общались, беседовали. Любой человек не без греха, любой может ошибаться, но, к сожалению, когда стали поступать жалобы ко мне, в митрополию, пришлось с этим делом серьезнее разбираться. И выяснилось, что отец Михаил допускал канонические нарушения, недопустимые для священника во время совершения богослужения. И судя по всему, были какие-то психические отклонения, но никто и представить не мог, что всё закончится такой трагедией, — рассказал епископ, но не уточнил, какие именно были нарушения.

Михаил Зубарев родом из Мурманска. Рано остался без отца, не без усилий его бабушки-монахини Екатерины мальчик с детства ходил в церковь. С юношеских лет Михаил нес послушание пономаря при храме, с конца 2004 года на протяжении 10 лет служил диаконом в Князь-Владимирской церкви Мурманска. В 2010 году Зубарев окончил Московскую православную духовную семинарию.

В Нижнекамск иерей попал в сентябре 2019 года. Его назначили на должность руководителя по профилю тюремного служения. Он работал с первично осужденными мужчинами, которые посещали храм при исправительной колонии № 4 в честь Казанской иконы Божией Матери. Иерей посещал заключенных пару раз в месяц, служил литургии, молебны, акафисты, проводил крещения. Перед крещением также проводил огласительные беседы.

Теперь иерей сам оказался на скамье подсудимых. Нижнекамский суд арестовал Михаила Зубарева на 2 месяца — до 31 декабря. Статья — убийство (ст. 105 ч. 1). Священнослужитель может получить до 15 лет тюрьмы.

На самом суде Михаил был очень нервным. Прятал лицо в ладонях, грыз ногти, говорил ломающимся голосом, заикался, тело потрясывало. На вопросы отвечал путано. Например, запнулся, когда у него попросили уточнить возраст дочери.

Когда судья спросил, есть ли заболевания, инвалидность, бывший иерей сказал, что в детстве пережил сильный стресс после смерти отца. По словам священника, ему поставлен диагноз «паранойя», однако он не смог точно сказать, есть ли официальные медицинские документы.

— Служил в храме, ну сейчас в исключении, два месяца не ходил на службу. Вызывал доктора, был психологический срыв. Документ имеется. Толком не спал ночами, — сказал Зубарев на суде.

Решение суда о своем аресте Зубарев обжаловать не собирается.

Более тщательно покопавшись в истории жизни Зубаревых, пообщавшись с большим количеством людей, знавших их, нам удалось выяснить, что очень многое из ранее написанного о семье оказалось неправдой.

Виктория, как оказалось, совсем недавно устроилась в ювелирный магазин, когда у пары начались финансовые трудности, по всей видимости, связанные с отлучением Михаила от службы в храме. Мы узнали, что Зубаревы проживали в Нижнекамске, в собственной квартире, которую они взяли в ипотеку и даже успели внести все необходимые взносы. Однако они не так давно также приобрели в ипотеку еще одно жилье — для старшего сына, который решил жить отдельно со своей девушкой, несмотря на юный возраст, и платежи по квартире нужно было гасить.

Мы побывали у дома, где проживала некогда счастливая семья и который по странному стечению обстоятельств оказался в шаговой доступности от Нижнекамского городского суда, где вчера решалась судьба отца Михаила.

Обычный высотный кирпичный дом с красивой детской площадкой в спокойном дворе. Судя по всему, трехкомнатная квартира на пятом этаже. Нам удалось пообщаться с соседями Зубаревых и узнать, как они отнеслись к известиям об убийстве жены собственным мужем.

— Мы жили под боком, но ничего не слышали. Никогда. Если бы они ругались, постоянно кричали, дрались, мы бы точно знали, поверьте, у соседей все звуки можно угадать: и ремонт, и пылесос, и даже громкий чих. Знать не знали, что у нас это произошло, пока полицию не увидели во вторник (31 октября. — Прим. ред.), — поделилась соседка Лейсан.

Другая семья с маленьким детьми, проживающая в соседнем подъезде, рассказала, что не раз видела Зубаревых, спешащих по своим делам, и пара казалась благополучной.

— Дочка у них такая веселая всегда, попрыгушка, на месте не сидит, всегда им что-то рассказывала, мать улыбалась, отец по голове гладил ребенка, ну не создавалось от них ощущения, что они больные какие-то или в доме плохо что-то. Обычная семья, как и все мы с вами. Таких не заподозришь в кровавой расправе друг с другом, — подытожила мать двоих детей.