Многодетная сибирячка после нервного срыва попала в больницу. Сейчас бывший муж хочет забрать у неё 3 детей

Семейная драма сибирячки началась в 2016 году, когда из-за нервного срыва муж отвел её сначала к психиатру, а оттуда увез в психиатрическую больницу. После Марина оказалась в инфекционке с подозрением на туберкулез (диагноз не подтвердился). У супругов трое детей, которые во время лечения матери оставались с отцом. Через некоторое время он сообщил Марине, что они разводятся. Эта история длится по сей день — старшие дети живут с отцом по мировому соглашению, а вопрос с младшей дочерью остается спорным. Теперь супруги делят детей через суд. Уже много месяцев сибирячка ведет аккаунт в Instagram, в котором рассказывает свою историю. Её посты репостят сотни людей со словами поддержки. Свою версию семейной драмы она пересказывает подписчикам в сториз и прямых эфирах. Корреспондент НГС пообщалась с участниками семейного конфликта, а также узнала у юриста — почему судья может отдать детей отцу, а не матери.

— Со мной случился нервный срыв на фоне гормональной перестройки после родов и высокой эмоциональной и физической нагрузки. На руках грудной ребёнок, в соседней комнате подросток, требующий внимания, сын с ослабленным иммунитетом, нет помощи от мужа, он занят наукой, и я случайно узнаю, что у него была любовная связь на стороне, — рассказывает свою версию Марина.

После нервного срыва супруг отвел ее к платному психиатру, после этого визита многодетную мать отвезли в клиническую психиатрическую больницу на улице Владимировской, где она пробыла около недели.

— Накануне случившегося у нас было недопонимание, мы поссорились. Ночью я не могла уснуть, ходила по дому, а когда пыталась накапать себе валерьянки в рюмку, то уронила её из-за того, что у меня тряслись руки. Рюмка разбилась, я тут же кинулась собирать осколки и порезала руку. Врачу муж объяснил порезы тем, что я специально била посуду, — утверждает сибирячка.

По словам Марины, перед приёмом у платного психиатра супруг собрал вещи детей и передал их своей матери. Женщина предполагает, что он мог знать, что после посещения врача домой она не вернется.

— На протяжении всего моего пребывания там врачи пытались убедить меня, будто я говорила им, что мою старшую дочь подменили в роддоме, а все мои родственники об этом знали и разыгрывали передо мной спектакль, — продолжает сибирячка.

Спустя неделю нахождения в психиатрической больнице Марину со снимком флюорографии и подозрением на туберкулез отправили в клиническую психиатрическую больницу №3, где она была почти два месяца. Диагноз туберкулёз не подтвердился.

— Там меня убеждали, что я больна туберкулезом, и даже назначили медикаментозную терапию, от которой у меня по всему телу пошла аллергическая реакция в виде сыпи. Начались сильные боли в области желудка. Врачи говорили, что взяли анализы мокроты, но результаты всё не приходили и не приходили. Только после того, как я настояла на проведении мне процедуры МРТ в платной клинике в Новосибирске, диагноз туберкулёз у меня не подтвердился, — рассказывает свою версию Марина.

— Когда мы приехали с ним на процедуру МРТ в город, то заходили в нашу квартиру для того, чтобы я приняла душ и переоделась. Меня очень удивили идеальная чистота и порядок в квартире, а также свежее постиранное белье, аккуратно сложенное в стопку. Я спросила, кто навёл здесь порядок. Муж ответил, что моя сестра, когда приезжала в Новосибирск. Это показалось мне странным, потому что моя сестра была в Новосибирске почти месяц назад, — рассказывает многодетная мать.

Супруг приезжал к Марине два раза в неделю и, с её слов, был очень мягким и нежным, садился рядом с ней, обнимал и говорил, что всё будет хорошо, скоро её выпишут и они все вместе поедут отдыхать на море.

— Но иногда мне казалось, что он совершенно равнодушен ко мне и приезжает только потому, что должен. Я списывала это на усталость, ведь ему приходилось ездить за 300 км, работать и возвращаться к детям в Колывань, где они были на попечении его родителей. Когда всё случилось, мои мама и сестра тоже приехали на помощь к ним, но им сказали, что помощь не требуется. Потом я узнала, что малышке, которой тогда было меньше года, наняли няню, а старшую дочь отправили в лагерь, — вспоминает Марина.

Развод

Марина говорит, что незадолго до получения заключения МРТ она позвонила мужу, чтобы узнать, как дела у него и детей. Она утверждает, что он начал кричать и говорить о разводе.

— Помню, что от шока и волнения от услышанного у меня поднялось давление и начали трястись руки. Я спрашивала его, что случилось, почему. Он не отвечал, просто твердил, что он так решил и это не обсуждается, — вспоминает сибирячка.

В день выписки из больницы в Карпысаке, по словам Марины, он отвез её домой, помог собрать вещи и сказал, что она едет на реабилитацию к родителям в Томск. В дороге они также говорили про отношения, со слов Марины, супруг пообещал купить ей квартиру в Новосибирске, в которой она будет жить с младшей дочерью, а старшие дети будут жить с ним. Младшую дочь ей пообещали привезти в Томск спустя 10 дней.

— Он привез её со всеми вещами и сказал, что оставляет Софи мне на воспитание. [Звучали фразы], что старшие дети будут жить с ним, так как я психически ненормальная и не смогу обеспечить им достойную жизнь, что я не в состоянии теперь нормально работать и мне необходимо постоянное проживание с людьми, которые будут меня опекать, поэтому я остаюсь жить с малышкой в Томске, — говорит многодетная мать.

По словам Марины, мировое соглашение, по которому старшие дети остаются жить с отцом, а младшая дочь — с матерью, она подписала вынужденно — её шантажировали диагнозом (F 25.2 шизоаффективное расстройство, смешанный тип, в стадии ремиссии. — Прим. ред.), который ей поставили в психиатрической клинике. В этом соглашении супруги прописали порядок общения с детьми, время, продолжительность и место встреч. Сейчас у её бывшего мужа новая семья.

Всё решит суд

В 2019 году младшая дочь также переехала к отцу — теперь все трое детей живут с ним и его новой семьей. Марина и её родители подали иск в суд о порядке общения с детьми, её бывший супруг подал встречный иск на определение места жительства детей с ним.

— Меня в судебном порядке хотят лишить возможности воспитывать наших детей. Судом была назначена комплексная психолого-педагогическая экспертиза. После получения её результатов бывший муж ограничил мое общение с детьми до одного телефонного разговора в воскресенье в 18.00, — утверждает женщина.

В заключении психиатр дал оценку состоянию Марины на основании личного общения с ней и документов, представленных судом.

— Однако обращает внимание на себя тот факт, что обследование в отношении психиатра не соответствует нормативам, принятым при проведении судебно-психиатрического исследования, выводы необоснованные и имеются явные противоречия, а именно: отсутствуют указания на научный метод, по которому производилось экспертное исследование. Экспертиза имеет в своей основе много противоречий, — считает Марина. К суду она заказала рецензию на экспертизу у другого специалиста.

По телефону Марина разговаривает только с сыном, старшая дочь перестала с ней общаться, заблокировала в соцсетях и внесла номер телефона в черный список.

— Адвокат не даёт мне никаких прогнозов. Но уже сам факт, что малышку забрали у меня в октябре 2019 года, играет не в мою пользу, — считает она.

Марина переживает, что суд примет решение оставить всех детей с отцом.

— Детям нужна мама, её любовь и забота. Я не сделала ничего предосудительного и аморального. Я не употребляла наркотики и алкоголь, я не вела аморальный образ жизни. Я просто была женой и мамой. И в момент, когда во мне что-то надломилось, закончилась энергия, меня «выбросили» из дома и из жизни моих детей, — говорит она.

Супруг Марины отказался комментировать ситуацию и представить свою версию событий.

— Дело в данный момент рассматривает суд. По поводу деталей дела вы можете связаться с моим официальным представителем, — ответил он.

Официальный представитель также отказался от комментариев:

— Комментировать то, что происходит, не имею права, ни морального, ни по закону. Данная категория споров относится к особой судебной категории, и здесь персональные данные касаются несовершеннолетних детей, а о некоторых нюансах нельзя говорить в СМИ, — объяснил он в телефонном разговоре.

Мы попросили адвоката Новосибирской коллегии адвокатов Татьяну Щербакову прокомментировать ситуацию, в которой оказалась Марина:

— В нашей стране при определении места жительства детей суды чаще выносят решение в пользу матери, если не доказано, что она ведёт асоциальный образ жизни (например, употребляет наркотики). Принимая решение, суд должен исходить из интересов детей и обязательно учитывать мнение детей. При этом суд учитывает привязанность ребенка к каждому из родителей, братьям и сёстрам, возраст ребёнка, режим работы родителей (кто может больше времени уделять заботе о ребёнке), материальное и семейное положение. В некоторых случаях необходимо назначение психолого-педагогической или психолого-психиатрической судебной экспертизы, так как без эксперта невозможно установить имеющие значение для дела обстоятельства.

Что еще почитать о детях и родителях

«И тут я сломалась»: история сибирячки, которая считала себя бесплодной — она пережила замерзшую беременность. Марина уже не ждала чуда, но спустя 6 лет смогла родить — она рассказала свою историю НГС.

«Спасите»: откровения сибиряка, который целый год просидел в декрете и поменял мнение о женщинах. Сначала Роман бойко справлялся и посмеивался над мамскими «загонами», но что-то пошло не так.

«Есть Вера, Надежда, ждем Любовь»: сибирячка беременна 9-м ребёнком (видео реакции многодетного отца).