45 проектов, два взрыва и смерть в ссылке: какие тайны хранит история главного городского вокзала

В 2019 году вокзал Новосибирск-Главный отметил юбилей: 80 лет с завершения строительства. При этом одно из самых узнаваемых городских зданий — также и одно из самых переделываемых в ходе строительства, посоперничать с ним может разве что оперный театр. Журналист НГС Лиза Пичугина узнала, почему пришлось взрывать первые фундаменты вокзала, как появилась уникальная остеклённая арка в центре здания, на что жаловались иностранные инженеры при строительстве и как проект стал причиной гибели архитектора.

Первое деревянное здание вокзала построили в 1896 году — это был типовой проект для станции III класса, подобные строили в безуездных городах восточного направления. Во время войн у него появились пристройки: сначала слева во время русско-японской, затем справа — во время Первой мировой. Здание пережило пожар в 1934 году и работало до завершения строительства нового, но не сохранилось: сейчас по месту, где стоял первый новосибирский вокзал, проходят железнодорожные пути.

Даже расширенного вокзала стало не хватать к середине 1920-х. По словам хранителя Музея истории архитектуры Сибири им. С.Н. Баландина НГУАДИ Сергея Филонова, тогда архитектор Андрей Крячков впервые предложил построить новый, большой вокзал, но от идеи отмахнулись: проект «не отвечал современным запросам», а у властей возникла идея выпрямить Транссиб — в этом случае железная дорога от моста шла бы вдоль Каменки и вокзал на его нынешнем месте был просто не нужен.

От этой затеи позже отказались и в 1929 году объявили всесоюзный конкурс на проект нового новосибирского вокзала. На него прислали 45 работ, из которых выбрали 12 лучших, а первую премию присудили проекту архитектора Киевского отделения Гипротранса Николая Волошинова.

Вторую премию получил проект Игоря Явейна: это было здание-кубик с дебаркадером, по которому пассажиры спускались бы к поездам. Киевский проект был сложнее и выглядел не просто современно, но даже футуристично. Он и назывался соответствующе: «Прямое движение». Но летом 1930 года на выставке в Новосибирске его раскритиковали.

«… комиссия высказала неудовлетворение "архитектурным оформлением здания", утверждая, что сооружение в проекте "скорее походит на конструкцию коробки для производственных зданий", чем для пассажирского вокзала», — писал Сергей Баландин в книге «Новосибирск. История градостроительства 1893–1945».

Киевский Гипротранс с учётом рекомендаций проект трансформировал, и, наконец, началось строительство. Но уже зимой 1931–1932 года свежий фундамент взорвали — об этом в книге «Специалист в Сибири» вспоминает немецкий инженер Рудольф Волтерс, который приехал летом 1932 года в Новосибирск как раз для строительства вокзала.

«Готовые фундаменты зала ожидания были взорваны прошлой зимой, поскольку их закладывали по старому проекту, сделанному за два года до того в Киеве. Архитекторам Новосибирска этот проект не понравился. Они разработали новый проект и добились, чтобы фундаменты взорвали, — вспоминает Волтерс. — После этого ещё многое переделывалось, те или иные согласующие инстанции что-то меняли, залы и помещения становились больше, так что сейчас было решено часть новых фундаментов взорвать на второй раз. Я считал всё это безумием, поскольку, по моему разумению, самый первый проект был лучшим и каждое новое изменение только усложняло дело».

Переделывать киевский проект доверили команде архитектора Бориса Гордеева: вместе с ним над этим работали Сергей Тургенев и Николай Никитин — один из авторов здания МГУ и монумента «Родина-мать» спроектировал ту самую арку в центре, похожую на символическое перекрытие над перроном, которого на самом деле не было. Кроме того, в состав инженеров и проектировщиков входил Траугот Бардт, и проект в итоге привёл его к смерти.

— Он работал с секретными чертежами, взял их домой, и его обвинили в том, что он готовил теракт на железной дороге. Приговорили к высшей мере наказания: расстрелу, — рассказал хранитель музея истории архитектуры Сибири. — Потом сменились руководители органов, дело было пересмотрено, и его сослали в пустыню в Казахстане, где он и умер, предположительно от голода.

В переработанном проекте здание, как и в киевском, было вытянуто вдоль путей, в центре располагался огромный остеклённый портал, а доминантой служила башня гостиницы. Но выполнено здание было уже в стиле постконструктивизма, с квадратным, а не арочным порталом, балюстрадой на крыше и высокими вертикальными окнами.

Таким здание начали строить в 1932 году, но спустя два года вновь заморозили и начали переделывать.

— Финансирование было нормальным, потому что это был очень важный объект в стратегическом месте, — предупреждает очевидный вопрос Сергей Филонов. — Проблема была в архитектуре. Был переход от авангарда к «чему-то новому», а что «новое» — не сказали. Поэтому начались искания пролетарских форм в архитектуре: чтобы было и красиво, и по-пролетарски. К концу 1930-х появился вариант, который я очень условно называю «предвоенный сталинский ампир»: то, что из себя представляет наш вокзал.

Здание получилось эклектичным: сам по себе проект — совмещение идеи Волошинова, который придумал остеклённую арку-портал, и первой переделки Гордеева, каркас у него авангардный, а вот декор весь — ампирный. Причём завершались работы по декорированию фасада уже во время и после Второй мировой войны. Ещё несколько десятилетий менялась как минимум форма часов: специалисты, говорит Сергей Филонов, могут по часам определить, в каком году сфотографировано здание вокзала.

Впрочем, проект вокзала не ограничивается одним лишь его зданием: задействована была вся площадь и перспектива развития города вокруг неё. В числе архитекторов, которые занимались проектированием территории вокруг Новосибирска-Главного, были, в частности, Андрей Крячков и Рудольф Волтерс. Построенная только в 1960-х Вокзальная магистраль была запланирована ещё в 1934 году, а в 1940-х её дополнили ещё одной — она должна была пройти по улицам Челюскинцев и Гоголя и выйти на проспект Дзержинского. Вдоль неё Крячков планировал первый, не реализованный Академгородок, о котором НГС подробно рассказывал в 2017 году.

Рудольф Волтерс же работал непосредственно над привокзальной площадью — правда, давалось ему это, по его воспоминаниям, очень непросто: немецкому специалисту просто не предоставляли информацию, от которой можно было бы оттолкнуться, а фантазировать без исходных данных он не мог.

«В конце концов, когда уже прошло больше месяца с моего приезда, я начал работать и сочинил фантастический проект, только чтобы хоть что-то было на бумаге. <…> Один русский инженер, видя это, принял во мне участие и всё время повторял:

— Чертите спокойно всё, что вы хотите, проект никак не сможет оказаться слишком грандиозным, а построено будет всё равно не то, что начерчено».

Сложности были в том числе в том, что новый вокзал строили фактически на болоте с очень сложным рельефом. Сегодня у площади только один уровень, если не считать того, что само здание частично находится ниже уровня земли. Но в проектах архитекторы обыгрывали рельеф по-разному, и уровни делились по-разному: в одном из вариантов центр площади возвышался над проездами по бокам.

Вообще же зданию Новосибирска-Главного повезло: хотя его и сравнивают с оперным театром, который тоже перепроектировался несколько раз прямо по ходу строительства, участи долгостроя, в отличие от своего собрата по открыткам и сувенирам, он избежал. В 1939 году новый вокзал принял пассажиров, и с тех пор остаётся узнаваемым.

Сергей Филонов вспомнил, что Новосибирск-Главный даже был символом российского вокзала как такового: его изображение в декорациях использовал цирк Дурова, в котором дрессированные животные ездили по манежу на поезде.

— Весь мир в качестве декорации видел Новосибирск-Главный. Это был символ всех вокзалов XX века, самый правильный и красивый вокзал — других как будто не было.

Что еще почитать про историю зданий Новосибирска

Ранее НГС рассказывал историю квартала с «научным адмиралтейством» на Красном — в нём отказался жить министр из Москвы.

Интересно узнать и про первую новосибирскую хрущёвку, которая была экспериментальной и не похожей ни на одну другую. В ней всё не так, а местные жители несколько лет ждали, что она «сложится» как карточный домик.

Осенью краеведы нашли самый старый дом в Новосибирске. Его построили 170 лет назад. Посмотрите, как он выглядит.