«Умею показать эффектно»: новосибирец снимает крутые портреты рабочих (звездам Instagram на зависть)

Снимки 31-летнего новосибирского фотографа Романа Шаленкина радикально отличаются от привычных кадров в «Инстаграме» — он фотографирует настоящих рабочих людей: шахтёров, геологов, сварщиков, слесарей. В этих кадрах есть магия — их хочется подолгу рассматривать, а не пролистать за 5 секунд, как всю остальную ленту. Шаленкин не только делает портреты, он ещё и беседует с героями снимков и публикует их истории жизни и монологи. Фотограф рассказал корреспонденту НГС, почему он всё время спускается под землю и как ему удаётся разговорить суровых шахтёров, а также поделился лучшими снимками.

Роман Шаленкин родился в Новосибирске, но ещё ребёнком уехал на Дальний Восток — жил в Хабаровске и часто бывал во Владивостоке. Потом он вернулся в родной город — здесь же и отучился на факультете мировой экономики в СГУПС. Как рассказывает Шаленкин, его всю жизнь тянуло к творчеству — как и к экстремальному спорту. Он и рисовал, занимался танцами, играл на гитаре, и катался на сноуборде и скейтборде, а какое-то время даже был рэпером и сочинял тексты. Фотографией же он увлёкся случайно — ещё на первых курсах университета.

«Дома валялась простенькая зеркалка, и я её взял, чтобы сфотографировать ребят на скейтбордах, — и закрутилось-завертелось. Конечно, в то время учиться [фотографии] было негде. Сам искал литературу, прокачивал свою насмотренность, пробовал себя в разных жанрах. Что-то начало получаться. Моё увлечение заметил главный редактор "Издательства PVN" и попросил меня провести фотосъёмку на каком-то производстве», — вспоминает фотограф.

Он уже и не помнит, что это был за цех, но признаёт — именно с того момента его мировосприятие изменилось.

«Я был впечатлён атмосферой цехов, сложностью и эффектностью некоторых процессов, происходящих на производстве. Но самым главным открытием для меня стали люди. Люди, работающие на промышленных предприятиях.

Я хоть и не был совсем бездельником, но всё же крутился в центральной новосибирской тусовочке: катался на скейте, слушал хип-хоп, мечтал приобрести спортивный автомобиль и всё такое. Но тут моя картина мира начала расширяться. Я всё чаще стал покидать большой город и уезжать на предприятия в небольшие моногорода, посёлки, спускаться в шахты, жить в казармах где-нибудь в Заполярье, набитых плотно мужиками со всей страны.

Я уезжал в командировки и каждый раз возвращался немного другим. После недели общения, например с матёрыми шахтерами, которые уже по 30 лет ходят в шахту, возвращаясь в Новосибирск и вливаясь в какую-нибудь тусовку в клуб, где громыхает 50 Cent, ярко чувствуешь диссонанс. Мои ценности начали сильно меняться», — говорит Роман.

По словам собеседника НГС, сейчас он постоянно в разъездах. Работа заносит его в необычные места — например, в прошлом году он побывал на нефтедобывающей станции Приразломной в Баренцевом море, а всю весну провёл в Арктике — сейчас тоже планируется подобная командировка.

«Я побывал почти везде, и меня не пугает сложность производства. Умею показать эффектно то, что выглядит не очень-то симпатично.

Я научился входить в контакт с людьми труда. Обычно мужики стесняются камер и немного не доверяют начальству и всякого рода репортёрам. Поначалу это было очень сложно, да и по сей день это один из самых сложных нюансов в промышленной фотосъёмке.

Например, шахтёры. Если я иду в шахту, то первым делом я должен показать, что я не инородный элемент, залетевший в шахту по приказу начальства и что я могу как-то навредить человеку. Со мной безопасно. Я свой. В шахте я всегда использую их терминологию: борт, лава, кровля, отжим, квершлаг, кп21, сбойка и так далее.

Могу добавить в свою речь шуток и матерка. Иногда и про начальство. Обычно мужикам сразу становится понятно, что со мной не придётся мучиться. Что я не в белых носках в шахту пришел, а по-человечески намотал портянки и не сотру ноги в первый же час работы», — объясняет Роман Шаленкин.

Фотограф больше сотни раз спускался в шахты — это уже неплохой подземный стаж. Первый спуск он, конечно, помнит до сих пор — было очень страшно, темно, грязно и сыро, и всё вокруг громыхало. Сейчас он уже спокойно спускается в шахту, хотя это по-прежнему всегда тяжело физически: много ходьбы вверх и вниз, да ещё и оборудование тяжёлое.

«Последнее время я записываю разговоры со своими героями, чтобы мой зритель смог чуть больше узнать о человеке, которого я сфотографировал. Что он думает, о чём переживает, какие у него ценности. Высшей своей целью я ставлю идею объединения людей, чтобы зритель увидел тесную связь между всеми нами.

Я действительно хочу, чтобы как можно больше людей смогли заглянуть в мир людей, которые стоят за нашими привычными благами, такими как свет, тепло и прочее. Ведь не будь того шахтера, который пашет под землей от звонка до звонка, то и не было бы тех же айфонов. Уголь ведь — основа всей тяжёлой промышленности»,

— считает он.

На вопрос, какие у него любимые фотомодели, Роман отвечает: это люди самых разных профессий — шахтёры, металлурги, хирурги, геологи, спасатели и так далее.

«Конечно, мне менее интересны люди, работающие в офисе. Не скажу, что снимать лав-стори или свадьбы проще. Я, конечно, когда начинал снимать, брался за всё. Но мне это не по душе», — заключает фотограф.

НГС часто рассказывает о необычных и цепляющих фотопроектах новосибирцев. Ранее мы рассказали о Валерии Кламме, который ездит по Новосибирской области и снимает врачей в глубинке, а ещё показывает настоящую жизнь в отдалённых деревнях.

Вера Сальницкая снимает портреты физиков-ядерщиков рядом с коллайдерами и станциями синхротронного излучения, а также привозит невероятные кадры из путешествий по Алтаю. А Александр Иванец даже сделал костюм космонавта — он находит живописные места в Сибири и фотографирует моделей в скафандре на фоне космических пейзажей — его работы известны далеко за пределами Новосибирска.