Лучшая детская книжка за 10 лет — правда, что ли?

Я долго откладывал чтение этой книжки. Виновато название — «Манюня». Еще бы «Сюсюня» назвали, блин. Тем не менее книга отлично продается, и толпы знакомого народа уже три года говорят хором, что эта самая «Манюня» — самая лучшая детская русскоязычная книжка, написанная за последние лет десять. Да еще и добавился новостной повод: создательница «Манюни», Наринэ Агбарян, 1971 года рождения, месяц назад стала лауреатом премии «Baby-Нос» — за еще одну детскую книжку — «Семен Андреич».

Восторги по поводу «Манюни» преувеличены, написана она не очень-то уклюже, но это и вправду славная книжка. Про маленькую девочку Наринэ и ее подружку Маню, а также про их многочисленных родственников и друзей из Армении. Девочки живут обычной жизнью, выводят вшей, хоронят птенцов, взрывают газовую конфорку, стреляют из ружья в гадкого физрука — словом, делают все, что положено делать детям в младшем школьном возрасте. В книге множество деталей эпохи, вроде дефицитных полиэтиленовых пакетов с ковбоем «Мальборо», вся она пестрит затейливыми еврейско-армянскими ругательствами — это Манина бабушка-еврейка мечет громы и молнии и печет ароматную пахлаву, пока мужчины курят на балконе и играют в шашки. Своих героев Агбарян очень любит. Позднесоветская эпоха описана по-доброму и иронично — без страданий и проклятий, очень мило, — однако не думаю, чтобы я подарил «Манюню» дочке на день рожденья. Что-то в ней не так.

В раннем детстве я зачитал до дыр книжку под названием «Я, бабушка, Илико и Илларион», отличного грузинского писателя Нодара Думбадзе. Там тоже были бабушка и маленький ребенок, тоже Кавказ, тоже вековечная, как двухсотлетний дуб, семейственность. В мире романа тоже царили юмор, уют и защищенность. Все то, да не то. И я пытаюсь понять, что коробит меня в случае с Агбарян.

Кажется, это связано с нарушением возрастных рамок. Детские книги, которые кажутся мне «правильными» (не поймите, ради бога, что эту «правильность» я хочу навязать), не нарушают баланс «взрослый — ребенок». В них взрослый остается взрослым, ребенок — ребенком. Взрослый не впадает в детство. Не говорит — «Манюня».

Сказку может рассказать ребенку только взрослый, понимающий ребенка, но не ребенок ребенку. Думаю, это как-то связано с эпохой. Возможно, в России потому нет хороших молодых детских писателей, что детство в брежневскую эпоху (ту самую, которую сейчас обожают за стабильность) породило странную породу инфантильных детовзрослых, которым комфортнее быть в детском (счастливом или травмированном, как в «Похороните меня за плинтусом») состоянии. Но это так, размышления, — книжка про Манюню во всяком случае лучше уныльства современных «взрослых» писателей. По крайней мере, смешная.

Фото Татьяны Кривенко