«Я умирать здесь буду»: как люди живут в бараках на Троллейке и почему не хотят уезжать — рядом уже растут высотки

Три деревянных домика 1940 года «выпуска» недалеко от площади Станиславского сегодня соседствуют с масштабной стройкой. ГК SKY Group возводит на месте примерно таких же бараков жилой комплекс комфорт-класса «Салют»: две башни, современная детская площадка, подземный паркинг. Кажется, ответ на вопрос, когда снесут оставшиеся двухэтажки, очевиден, но нет. Здесь по-прежнему живут люди и уезжать не планируют. Соберутся сносить — хорошо, а пока фасад бы обновить да тротуар по-человечески сделать. Телеграм-редактор НГС Маргарита Резникова увидела жизнь в бараке своими глазами, поговорила с местными жителями и узнала, какие планы на этот район у властей.

Назвать дом на углу Троллейной и Титова бараком язык не поворачивается. В ясный солнечный день он кажется таким уютным и родным — словно из окна сейчас выглянет бабушка, улыбнется и позовет пить чай с румяными пирожками. Главное, проигнорировать переполненную транспортом Титова и не менее шумную и пыльную Троллейку.

Жители разбили под окнами небольшие клумбы и посадили бархатцы — всё своими силами, несмотря на то что тротуар фактически территории их дома не принадлежит, муниципальный. И хотя заменить старые деревянные окна на новые пластиковые смогли далеко не все, каждое выглядит аккуратно: цветы на подоконниках, кружевной тюль и полосатый кот, внимательно наблюдающий за прохожими. Рамы бы покрасить, но это вопрос не первой важности.

В будний день после обеда на улице ни души. В подъезд не зайти, в домофон не позвонить — входную дверь закрывают на ключ. Пожилая женщина в тапочках, которая направлялась к одному из подъездов, говорить со мной не стала, ссылаясь на то, что живет в доме не так долго. Зато пригласила внутрь и познакомила со старшей по дому.

Порядки в доме не менялись, кажется, всё с тех же 1940-х: половички у входа, хозяйственный веник в углу, доска с объявлениями. Деревянные лестницы заметно прохудились, и в некоторых местах пол застелили линолеумом. Неприятного, пробирающего до поджелудочной, запаха я к своему удивлению не заметила, хотя обычно в старых подъездах именно он встречает гостей у порога. На стенах за все эти годы живого места, конечно, не осталось — от пола до потолка они испещрены трещинами. Заботливые жильцы, впрочем, не отчаиваются: ставят горшки с растениями и хвастаются, что наконец сделали нормальный свет: с датчиком движения.

— Здесь как в своем доме дышится. Убрано всё, чисто, — говорит пенсионерка, и, оглядываясь по сторонам, с ней сложно не согласиться.

Валентина Дмитриевна Богданова переехала в дом на Троллейной, 33 еще в начале 1980-х, до этого жила неподалеку, на Титова. Здесь она вырастила троих дочерей, а теперь помогает внуку с уроками — на кухне свое почетное место заняли небольшая меловая доска и карта мира. В перерывах между уроками и поездками на дачу женщина решает общественно значимые вопросы, пусть и в рамках одного дома. Она тут старшая.

Как рассказала Валентина Дмитриевна, на самом деле год постройки их дома — 1936-й. Неудивительно, что почти все жильцы в 18 квартирах — пенсионеры, некоторые живут здесь с самого рождения и покинуть родной дом согласны только «ногами вперед».

Последний настоящий ремонт на Троллейной, 33 делали еще в 2012 году, говорит старшая по дому. Тогда жильцы своими силами и за свои деньги подключили отопление (раньше оно было печным), провели горячую воду и сделали хороший проезд к дому. Через четыре года им предложили сделать капремонт, но дальше новых щитков в подъезде (чему домочадцы, впрочем, тоже рады) дело не пошло. Стояки в квартирах еще заменили да так, по мелочи, отметила Валентина Дмитриевна.

С тех пор никаких работ в доме не проводилось. Только на следующий год здесь запланирован капитальный ремонт крыши.

— Капремонт с нас очень дорого берут: 15 рублей 52 копейки за квадратный метр. Хотя, если разобраться, капремонта и не было, — с досадой говорит пенсионерка.

Отопление на этом участке Троллейной ко 2 октября так и не подключили — говорят, из-за аварии на Петропавловской. По графику тепло должны были дать еще 24 сентября, но пока из доступных вариантов — открывать окна на солнечной стороне и греться. В других помещениях нос замерзает уже через 10 минут. Валентине Дмитриевне как старшей по дому каждый день шлют телефонограммы: тепла нет.

— Написали, с трех до восьми часов будет отключено, а нас вообще еще не подключали ни разу, чтобы мы маленько погрелись. Горячей воды всё лето нет, еле теплая бежит. Я последний раз звонила в диспетчерскую, спрашивала, в чем дело, когда отопление дадут. Мне отвечают: «Нигде нет, перенесли, у вас же там всё раскопано». А у нас ничего не раскопано! — возмущена она.

На соседнюю «свечку» местные жители, как ни странно, не жалуются. Валентина Дмитриевна даже сходила «познакомилась» — не с домом, конечно, а с отделом продаж, который застройщик развернул рядом.

— Я их спрашиваю: «Вы нас тоже сносить будете?» Они улыбаются, говорят нет. У них студии больше пяти миллионов сейчас стоят, а у нас за квартиру — миллиончика два, не больше. Дом старый, всё старое, — вздыхает старшая по Титова, 33. — Я интересовалась, когда нас снесут, — сказали, только если строить метро будут. Вообще, что попало: вот как они [в новом ЖК] будут на нас смотреть? 25 этажей, и тут мы вот такие.

Сейчас стоимость квартир в ЖК «Салют» стартует от 3,8 миллиона рублей за студию. Полноценная однокомнатная квартира обойдется как минимум в пять миллионов. Позволить себе такое жилье жители старенького барака, к сожалению, не могут, а переезжать в отдаленные районы не хотят.

Соседний 31-й дом по улице Троллейной признали аварийным и подлежащим сносу еще в декабре 2018 года. Фундамента здесь нет, поэтому слегка покосившееся деревянное здание заметно просело. Чтобы хоть как-то сохранять тепло зимой (особенно на первом этаже), в паре здешних квартир заменили стеклопакет. Остальные, видимо, спасаются как могут — не без помощи тряпок и одеял.

За домом лежит аккуратно распиленный тополь: говорят, там собираются любители выпить, и рухнувшее когда-то дерево теперь служит им и столом, и стульями. Небольшой пустырь, скрытый от посторонних глаз, явно пользуется популярностью у местных маргиналов: из-под засохшей листвы выглядывают бутылки, а у забора есть стойкое ощущение, что кто-то регулярно справляет там нужду. Всё это, кстати, в 10 метрах от относительно современной детской площадки — ее установили во дворе 33-го дома.

— У них дела совсем плохи: всё валится, сыпется, им вообще ничего не делают, — рассказывает Валентина Дмитриевна. — У них даже горячей воды нет, берут с батарей. Крыша всё время бежит. Тополь как-то обвалился — хорошо, не на дом, так бы его уже не было. Все жалуются, а что делать — денег на ремонт нет.

Денег, впрочем, нет и на тротуар: в сухую погоду пройти от перекрестка Троллейной и Титова в сторону Пархоменко вполне реально, но чуть пройдёт дождь — берите резиновые сапоги. Весной и осенью подойти к 31-ому дому, добавила Валентина Дмитриевна, не представляется возможным. Жителей топит. Теперь понятно, почему вдоль дороги разбросаны паллеты: они по своей важности для местных не уступают четвертому мосту.

В целом, несмотря на удручающий вид бараков, здесь продолжает кипеть жизнь: все квартиры заняты, а жильцы ждут ремонта. Можно подумать, здесь одни пенсионеры. Но у дома на Троллейной, 27 меня встретил вполне молодой мужчина — квартира в деревянной двухэтажке досталась ему от родителей, и, по его словам, люди там живут самые разные. Многим просто некуда деваться: свою квартиру, если и продашь, то за бесценок, и на новую банально не хватит средств. Так и живут, пока дом не решат снести.

— Те, кто помоложе, хотели бы, конечно, в новые квартиры переехать, но взамен жилье далеко предлагают, а с нашего ведь ничего не возьмешь, — говорит Валентина Дмитриевна. — Те, кто постарше, так и вовсе говорят, что их всё устраивает. Тут же всё рядом: и магазины, и базары, и метро недалеко.

С ней солидарны и другие жительницы 33-го дома. На вопрос «а не хотели бы вы переехать?» одна из них уверенно отвечает: «Конечно, нет». Аргументы в пользу деревянного и, казалось бы, ничем не примечательного барака самые разные: тут и потолки высокие, и комнаты большие, летом прохладно, а зимой тепло. Своим домом, подхватывают три женщины, они довольны.

Сейчас даже с маргинальными личностями проблем нет, уверяют жители. Если раньше они регулярно оставались ночевать в подъезде, то теперь ход туда им закрыт: старые деревянные двери заменили на железные, и у каждого жильца свой ключ.

Некоторые, конечно, еще дергают за ручку в надежде, что открыто, делится старшая по дому. Кому «повезло», заваливаются спать в подъезде на коврике. Приходится гонять. При этом на углу дома можно заменить небольшую камеру видеонаблюдения — на нее скидывались, в основном, водители.

— У нас здесь проходной двор. Как пробки, так машины заезжают — потом видят, что нет проезда, и назад разворачиваются. Камеры понаставили: если кто машину поцарапает, так видно будет, — объясняет Людмила Прокофьевна, которая в доме на Троллейной, 33 живет с самого рождения.

— Мало ли, кто начнет тут хулигать, всё увидим, — добавляет её соседка.

В прошлом году под окнами Людмилы Прокофьевны произошла авария. Автомобиль вылетел с дороги на тротуар — еще немного и он бы буквально «заехал на чай» к пенсионерке. К счастью, обошлось, но сбитый на перекрестке забор так и не восстановили.

— Нормально, нечего жаловаться, люди еще хуже живут. Вон 31-й дом: стоит на земле, трубы на земле, крыша течет. Страшно, — заключила женщина.

Дом на Троллейной, 27 доживает свой век чуть в стороне. Он сохранился лучше, чем 31-й дом, но не может похвастаться такой ухоженностью, как 33-й. Самый обычный барак, за угол которого уверенным шагом средь бела дня проследовала компания мужчин — они несли бутылки и пластиковые стаканчики.

Территория здесь небольшая: здание буквально зажато между дорогой, молодежным центром и отделением скорой помощи. Такое расположение, считает местный житель, говорит о том, что дом расселят не скоро.

— Я с десятого года слыхал, что его снесут. Здесь нечего строить взамен. Единственная надежда на расширение дороги, но будут ее расширять, опять же? Это, наверное, зависит от постройки моста, — говорит мужчина. — Хотел бы я, чтобы его снесли? Если честно, да. Но если по-человечески, пусть хотя бы тротуар сделают — даже летом лужи стояли.

Из оставшихся бараков на пересечении Троллейной и Титова аварийным и подлежащим сносу признан только дом № 31, ответили в мэрии на запрос НГС. Расселять его будут силами областного и федерального бюджета, когда — неизвестно. Сроки будут определены лишь после установления объемов финансирования.

— Жильцы дома № 31 по улице Троллейной вправе обратиться в департамент энергетики, жилищного и коммунального хозяйства по вопросу предоставления жилых помещений маневренного фонда и представить правоустанавливающие документы на занимаемые жилые помещения, выписки из домовых книг, копии паспортов, свидетельства о рождении на детей до 14 лет, — добавили в управлении по жилищным вопросам мэрии.

Дома № 27 и 33 аварийными пока не признали, и сносить их в ближайшие годы никто не планирует.

Что касается развития транспортной инфраструктуры в районе, то на участке Титова от улицы Бийской до Троллейной предусмотрена реконструкция дороги. Как сообщили в департаменте транспорта, до 2030 года. На площади Станиславского также ждут станцию метро — правда, уже больше 30 лет. В этом материале разбирались, какой она могла быть и нужна ли городу.

Совсем недалеко от трёх домиков еще в 2013 году признали аварийной и давно должны были снести деревянную двухэтажку. Но несколько человек никак не могут договориться с застройщиком об условиях переезда. Корреспондент НГС выслушала их, застройщика и побывала на руинах.