«Я в таких квартирах не бывал никогда»: экскурсия по дому, в котором жил Борис Ельцин

В узком коридоре квартиры во Втором доме Советов до сих пор стоит книжный шкаф, которым пользовался Борис Ельцин. Еще один такой же — в комнате. Шкафы и паркет на полу — это единственная связь дня сегодняшнего с серединой семидесятых годов, когда семья Бориса Николаевича заселилась в пятикомнатную квартиру на улице 8 Марта, 2 в Свердловске.

— Шкаф встроен, его не увезешь с собой, — говорит нынешний хозяин, академик РАН, физик Михаил Виссарионович Садовский. Он переехал сюда вместе с отцом сразу после Ельциных.

Второй дом Советов был построен в Свердловске в конце двадцатых — начале тридцатых годов для сотрудников Государственного политического управления при НКВД. Жилой комплекс состоит из одиннадцатиэтажной высотки — первого небоскреба своего времени — и четырехэтажного дома на семь подъездов. Именно в малоэтажной части получил жилье Борис Ельцин, когда работал в Свердловском обкоме КПСС.

Сначала семья заехала в квартиру на третьем этаже, а в 1976 году, когда Ельцин был избран первым секретарем Свердловского обкома КПСС — сейчас это равно губернатору, Ельцины переехали в квартиру этажом выше, № 24.

— Квартиры по тем временам были очень приличные, вот эта в подъезде самая маленькая. Ельцин и первые секретари почему-то жили в самой маленькой квартире, — вспоминает Михаил Садовский. — Когда квартиры освободились, власти, видимо, задумались, что с ними делать. Отдавать их народу — это превращать в коммуналки, потому что такие квартиры никому не давали в единоличное пользование. И тогда (уж я не знаю точно, чья была инициатива, но предписывалась она Ельцину) решили, что квартиры получат члены Академии наук и их семьи.

— Отец у меня был академик (академик РАН СССР, лауреат Государственной премии СССР, ученый-металловед Виссарион Дмитриевич Садовский. — Прим. ред.), мы жили отдельно. И нам предложили: «Съезжайтесь обратно, мы дадим вам эту квартиру», — вспоминает Михаил Садовский. — Я сначала отказывался, потому что только съехал от родителей. Но, когда в первый раз сюда пришел, сказал, что я в таких квартирах не только не жил, но и не бывал никогда. Площадь была по советским временам большая — 130 квадратных метров, можно было на велосипеде кататься.

В конце концов две ученых семьи воссоединились и переехали в обкомовский дом, который заселили элитой уральской науки. В квартире напротив жил академик Сергей Вонсовский, в другие квартиры заехали два члена-корреспондента Академии наук СССР и четыре действующих академика.

Квартира после Ельциных стояла пустая. По воспоминаниям Михаила Садовского, снят был даже замок — в двери зияла дыра, а в угловой комнате остались следы от протекающей крыши. В двух комнатах на полу был уложен паркет, в остальных — линолеум. Когда через двадцать лет Садовские начали делать ремонт, они с удивлением обнаружили под линолеумом великолепный паркет.

— Я обалдел совершенно! — рассказывает он. — Из каких-то соображений, о которых я догадываюсь, кто-то из секретарей [Свердловского обкома], живших здесь, закрыл паркет линолеумом. Этот паркет оставалось только отциклевать и отлакировать. Кому пришла эта идея, не вполне понятно, но объяснение простое: в те времена паркетного лака не было, и паркет, чтобы он блестел, натирали воском. Это была адовая работа, нанимались специальные люди-полотеры, которые этим занимались. И хозяевам, видимо, это надоело.

Квартира, в которой три года жила семья Ельциных, считается пятикомнатной, но пятая комната присоединена к кухне и когда-то предназначалась для прислуги. В таком качестве ее не использовали — прислуги у Ельциных не было, поэтому комната просто стояла закрытой. Остальные четыре комнаты расположены справа и слева от коридора, из кабинета есть выход в спальню.

— Дом и сейчас прилично смотрится, хотя сгнил уже весь, — замечает Михаил Садовский. — Крыша течет, лифт не работает, и чинить его никто не собирается. Он плохо, но ходил, а в середине девяностых его отключили, сказали: «В четырехэтажных домах лифтов быть не должно». Мы готовы скинуться на ремонт, тут в основном небедные люди живут. Но говорят — не положено.

В современном понимании назвать этот дом элитным сегодня сложно. На первых этажах — вывески разных контор, в центре закрытого и почищенного от снега двора — полуразрушенный фонтан, в подъезде — потертые ступени, уютные занавески на окнах и дух питерских парадных. В советские годы здесь жила элита СССР, сегодня купить квартиру в комплексе может бизнесмен или руководитель средней руки. По оценке риелторов, 130-метровая «квартира Ельцина» может стоить 8–9 миллионов рублей.

К концу семидесятых советская элита осталась жить практически только в одном подъезде, вспоминает Михаил Садовский, остальные квартиры выдавали «простым смертным». И для обкомовских работников решили построить новый дом почти через дорогу, на Набережной Рабочей Молодежи, туда в канун 1979 года переехала семья Бориса Николаевича Ельцина.

Соседом Ельциных по новому обкомовскому дому был председатель Свердловского облисполкома Анатолий Мехренцев. Как вспоминает его внучка Евгения, жилье выдавали как служебное на время исполнения полномочий.

— Мы жили на пятом этаже, а они на четвертом (на самом деле квартира № 8, в которой жили Ельцины, находится на третьем этаже. — Прим. ред.), и фактически одновременно оттуда уехали в 1985 году. Ельцины — в Москву, а мы — по другому адресу, потому что дедушки в 1985-м не стало, а квартира была служебная, так же, как и дача на Балтыме, — рассказывает она. — Все, кто жил в таких домах, общались на дачах, в субботу-воскресенье начальники сменяли пиджаки на спортивные костюмы, играли в бадминтон, Ельцин играл в волейбол, и это была какая-то другая жизнь, там все общались и дружили.

Дом на набережной стал последним служебным жильем Ельциных в Свердловске: в 1985 году Бориса Николаевича перевели на работу в Москву, в июне он был назначен заведующим отделом строительства ЦК КПСС.

Посмотрите архивные фотографии Бориса Ельцина, а о том, каким был первый президент на службе и дома, нам рассказывал его личный фотограф Дмитрий Донской.