«Была у меня надежда — и нету ее»: слепая сибирячка вернулась к нормальной жизни после 13 лет в коллекторе — и снова оказалась на улице

Галина Шнырикова не единожды становилась главной героиней журналистских статей и фильмов: одинокая слепая пенсионерка 13 лет прожила в коллекторе теплотрассы в компании целой стаи крыс, а затем — как будто в добром фильме — всплыла со дна. Волонтеры благотворительной организации «Маяк» помогли ей восстановить документы, женщина начала получать пенсию. А потом социальный хостел, где жила бабушка, закрылся, и вместе с товарищем по несчастью 76-летняя женщина вновь оказалась на улице. Журналисты НГС пообщались с Галиной Шныриковой и ее названным сыном Славой, узнали, почему бывшие бездомные вновь остались без крыши над головой, а также попытались понять, как можно им помочь.

— Слепая бабушка? Мама Галя? Да вот же она!

Нищие у ворот Вознесенского собора указывают на сидящую чуть поодаль пару. Галина Шнырикова, про которую снимали кино, которую узнают случайные прохожие и к которой всё еще ходят журналисты, здесь звезда. Успеху ее, кажется, даже не особенно завидуют, хотя подают опрятной, по сравнению с остальными бездомными, бабушке и ее спутнику, кажется, охотнее.

Вблизи становится понятно, что на улице она уже давно: куртка засалена, из-под дешевого синтетического платка выбиваются крашеные золотистые волосы, у корней совсем седые.

— У Славы 11-го числа день рождения был, а 12-го числа с утра закрыли хостел, и очень быстро нас всех с вещами на выход [отправили], — тяжело вздыхает Галина. — Вот тогда в хостеле последний раз и помылась.

В декабре 2021-го, когда новосибирский журналист Дмитрий Кабанов снял о Галине Шныриковой короткий документальный фильм, о ее жуткой истории узнали не только в Новосибирске, но и по всей России. 74-летняя на тот момент слепая старушка жила в коллекторе теплотрассы вместе с другими бездомными и стаей крыс. Она оказалась там после смерти гражданского мужа: по словам Галины, выгнал ее племянник покойного, а женщина так и не смогла доказать, что тоже имеет право на дом.

Сначала она бродяжничала, а потеряв зрение перестала выбираться из люка. Боялась подниматься на поверхность и существовала, полностью завися от заботы других бродяг.

Журналисты окрестили ее — слепую, живущую в подземелье, «женщиной-кротом». Она, кажется, не обижалась — просто не имела на это сил.

— У вас есть мечта? — спрашивали Галину.

— Умереть поскорее, — отвечала она.

Больную, измученную, не имеющую возможности обслуживать саму себя пожилую женщину подняли из коллектора волонтеры благотворительной организации «Маяк». Впервые за долгие годы у нее появилась возможность спать на кровати, пользоваться душем и туалетом, слушать телевизор. Галина вновь получила паспорт и начала получать пенсию.

И вот она снова на улице.

— А ели вы когда в последний раз?

Пенсионерка надолго задумывается.

— Вчера вечером я тебя кормил, — подсказывает компаньон бабушки Слава Мельников.

— Вчера вечером, — медленно повторяет она. — А сегодня еще нет.

У Славы обаятельная, хоть и почти беззубая улыбка и недавняя аккуратная стрижка: говорит, что отдал 2 тысячи рублей из пенсии. Он чуть не с гордостью говорит, что на улице с 1997 года, но последнее время жил под крышей, в социальном хостеле. Маме Гале он заменяет глаза, хотя и сам нездоров — у мужчины вторая группа инвалидности.

— Отхожу от нее, если в туалет иду, а так — под руки ее вожу, — говорит он.

Дается это мужчине непросто, но бросить слепую пенсионерку на произвол судьбы в голову не приходит.

— Спим вот в парке, под кустами. Вчера нас милиция выгнала, — жалуется Галина.

— А у меня там в парке телефон украли, — кивает Слава.

Теперь оба берегут документы и боятся, что скоро кончится прописка, а без нее не продлят инвалидность.

— Видишь, в чем проблема, Аня, — говорит Галина журналистке НГС почти спокойно. — Документы-то есть, можно было бы комнату снять на двоих. Но пенсия у нас минимальная, а кушать тоже хочется.

Алкоголь она не употребляет совсем, в отличие от названого сына: Слава, наоборот, с мрачноватым весельем говорит, что едва оказался на улице, тут же запил и уже почти всю пенсию пропил. Сейчас он, впрочем, трезв и гладко выбрит. А еще от остальных бездомных оба бывших постояльца «Маяка» отличаются чистой, вежливой речью. Ни Галина, ни Слава не допускают ни единого непечатного выражения, даже когда рассказывают о том, как закрыли хостел, и они вновь оказались на улице. О том, что случилось, оба знают нетвердо: вроде бы не стало денег платить за аренду.

— Алексеев Александр Юрьевич, начальник «Маяка», хороший человек, — говорит Галина. — Сколько он мне добра сделал, помощь какую оказал! И мне, и другим людям, кого я знаю. Полтора года я там прожила. Почему бы вот Толоконскому, мэру города (Виктор Толоконский действительно руководил Новосибирском, но в период с 1993 по 2000 год — сначала как глава городской администрации, затем как мэр. — Прим. ред.) не взять всё в свои руки? Почему такое дело частное лицо должно делать? Почему ему помещение в собственность не отдали?

Кажется, в актуальной городской политике Галина совсем не разбирается, но главное понимает отчетливо: в одиночку, даже на пожертвования, такой затратный проект тянуть невозможно.

О закрытии хостела начали говорить еще осенью 2022 года. Справедливости ради, выставили бывших бездомных не на улицу. Мама Галя рассказывает, что директор благотворительной организации нашел им жилье до конца месяца, в реабилитационном центре «Приют матери Терезы», но оставаться там ни она, ни Слава не захотели.

На вопрос, почему, отвечают подробно и многословно, но причин как-то уж слишком много. Среди них и «не наше христианство». И то, что в приюте реабилитируют зависимых, а такого соседства бабушка, кажется, побаивается. И то, что организация не дает регистрации (у Славы, впрочем, по последнему пункту другое мнение). Хотели было ехать в деревню, но оказалось, что с бытом частного дома Галина не справляется: не может ни воспользоваться уличным туалетом, ни помыться в бане.

Правда, довольно скоро становится понятно: все эти причины не на первом месте по значимости. В приюте нельзя пить, а Слава долго не удержится, непременно сорвется. Бросать «сына» Галина не хочет, а он не хочет расставаться с «мамой». Ясно, что без заботы Славы бабушка на улице долго не протянет, но и сам он, кажется, не сможет без пожилой женщины. Со стороны кажется: всё, что есть в нем полузабытого мирного и домашнего, держится на ответственности за настоящую, без кавычек, мать.

Ради Мамы Гали он сейчас и не пьян — надо ведь еще довести ее до места, где они остановятся на ночлег, а на больных ногах это и без дешевой выпивки непросто.

До конца лета еще два месяца, но день уже пошел на убыль, и с каждым днем зима всё ближе. А ночи сейчас холодные, и ночующая на земле баба Галя тяжко, надсадно кашляет.

— Вы знаете, что будете делать зимой?

— И думать боюсь, — качает головой Галина.

— Неужели снова в коллектор?

— Нет, туда не попасть: перекопали всё, — отвечает она спокойно, и становится понятно: этот вариант она рассматривала.

— Когда было страшнее, тяжелее? До того, как вы попали в хостел, или сейчас?

— Конечно, сейчас, — говорит Галина Шнырикова отрешенно. — Тогда я жила да жила. А сейчас… была у меня надежда, и нету ее больше.

НГС связался с руководителем «Маяка» Александром Алексеевым, и тот сначала подробно рассказал о том, что произошло с хостелом и его бывшими постояльцами, но затем попросил не использовать его комментарий. В ближайшие дни Алексеев собирается проведать Галину Шнырикову и узнать, нужна ли им со Славой помощь и готовы ли они ее принять.

Также редакция направила запрос в Минсоцразвития Новосибирской области, чтобы узнать, как чиновники контролируют ситуацию с бездомными возле храма, а заодно как можно помочь Галине Шныриковой и ее названному сыну так, чтобы им не пришлось расставаться.

В 2020 году журналисты НГС побывали в доме милосердия для бездомных — там живут люди, у которых нет надежды.