Кладбищенские истории. Гуляем среди могил на Первомайке, где похоронены авторитеты и жертвы заказных преступлений

Инскому кладбищу в нынешнем его виде около 80 лет. Это один из самых молодых некрополей Новосибирска, и, кажется, что у него не может быть богатой истории. Но она есть — всё из-за удивительного контраста этого места. На 34 гектарах покоятся именитые железнодорожники, герои Советского Союза, спортсмены, милиционеры и сами преступники — члены местной группировки, чей расцвет пришелся на 90-е годы. Корреспонденты НГС прогулялись по самому необычному кладбищу города и нашли могилы людей, творивших историю района и города (пусть и криминальную).

Инское кладбище на улице Твардовского, которое часто называют Первомайским, появилось в 40–50-х годах. До этого людей хоронили на улице Баганской, но в годы войны начал расширяться Стрелочный завод, поэтому часть могил оттуда решили перенести.

— В нулевые годы 70% жителей Первомайки были связаны с железной дорогой, — рассказывает краевед и автор канала об истории города Top NSK Александр Матвеев.

И кладбище наглядно это демонстрирует — тут и там видны надгробия с изображенными на них поездами и аббревиатурой РЖД. Здесь же, на Инском кладбище похоронен Павел Дмитриевич Шолкин — машинист и почетный железнодорожник, чье имя знакомо каждому первомайцу из-за паровоза, установленного недалеко от станции Инской.

— После того как он получил Героя Соцтруда, его стали двигать по карьерной лестнице, а он что-то посидел в кабинетах, посидел… И так ему тяжко и тоскливо стало, что он вернулся в депо и практически до пенсии работал машинистом, — объясняет Александр Матвеев.

Павел Шолкин водил паровозы в тяжелые военные годы и был удостоен множества наград и медалей, в частности трех орденов Ленина и медали «Серп и Молот». Впрочем, памятник у почетного железнодорожника более чем скромный и находится в глубине кладбища.

А вот в элитном секторе Инского встречаются по-настоящему пышные памятники — участок можно найти сразу у входа, если повернуть направо. Расстояние здесь между захоронениями больше, а надгробные плиты возвышаются над остальными могилами кладбища.

Особое внимание привлекает захоронение знаменитого хоккеиста Дмитрия Набокова, игравшего в НХЛ, а также в российских клубах — «Крылья Советов», «Сибирь», «Металлург». В 2019 году спортсмена не стало из-за продолжительной болезни. На могиле Дмитрия Набокова стоит огромная плита с названиями клубов, в которых он играл, а основание оформлено в виде хоккейного поля с разметкой.

Могилу хоккеиста окружают захоронения военных. И это, как объясняет Александр Матвеев, тоже распространенная история для Первомайского района — многие милиционеры ушли воевать в Чечню. Например, Леонид Русских, служивший в ППС Первомайки, участвовал в первой и второй чеченской кампаниях. На его могиле установлена табличка с описанием последнего боя, в котором он получил смертельное ранение.

В первом ряду элитного квартала, который в основном населяют могилы военных, покоится подполковник Юрий Наумов, бывший работник Стрелочного завода. Он погиб в 1999 году в Дагестане, когда доставлял из Махачкалы начальника Генштаба и будущего полпреда Сибири Анатолия Квашнина.

— А это бывший ученик моего отца, Олег, — показывает Александр Матвеев на могилы братьев Егоровых, один из которых погиб в 1987 году, а другой скончался в 2012 году. — У него был брат-близнец, и так вышло, что они оба пошли в Афганистан воевать. Один вернулся, а второй нет. И вот второй брат, Сергей, очень тяжело переживал эту смерть, не мог с ней смириться. Он достаточно молодым тоже ушел, в 44 года.

Но Инское кладбище выделяется не только могилами железнодорожников и Героев России. Рядом с ними покоятся члены преступной группировки «Первомайские», поставившей на уши весь Новосибирск в 90-е годы. Криминальная романтика тех лет, как говорит Александр Матвеев, родившийся и выросший на Первомайке, пугала и вместе с тем привлекала молодых ребят:

— Показательно, что у нас в детстве была страшилка, не связанная с мистикой или с чем-то потусторонним. Вот у нас есть сталинка на улице Первомайской с таким красивым бельведером, и была страшилка, что там сидит снайпер, который стрелял в одного криминального авторитета. Но это документально никак не подтверждается, не было там такой красивой истории, но городской фольклор на Первомайке вот такой. Для нас заказные убийства были чем-то естественным, а некоторые даже происходили около моего дома.

Он показывает на могилу Марины Копыловой, погибшей в 1994 году. Она была супругой владельца ресторана «Космос» на пересечении улиц Первомайской и Физкультурной.

— Это был главный ресторан Первомайки, потом он какое-то время назывался «Красным Яром», а затем муж погибшей Владимир Лукич назвал его «Мариникой», когда Марину Владимировну как раз убили. Она заходила с мужем в подъезд своего дома — они в обычной хрущевке жили — и на них вышли двое молодых киллеров. Непрофессиональных, они за какие-то копейки согласились убить человека. Выпустили несколько пуль, и так вышло, что все пули она приняла в себя. Владимир Лукич притворился мертвым, а те, как я уже сказал, не были профессионалами, не стали смотреть, проверять и убежали. Марина Владимировна умерла не сразу, врачи ее пытались спасти. Выяснилось, что их заказала бухгалтер этого же ресторана. Она хотела, устранив владельца, переписать ресторан каким-то образом на себя.

Напротив Марины Копыловой покоится еще одна жертва громкого заказного преступления — бывший директор Новосибирской шоколадной фабрики Вера Копасова. Ее расстреляли в 1997 году в подъезде собственного дома — пули выпустил 15-летний киллер по заказу, как это установили следователи, ее коллеги, Зои Асютиной. Спустя годы юный киллер попал под программу защиты и выступил свидетелем в еще нескольких громких делах.

Могила Вера Копасовой расположена в элитном секторе кладбища, неподалеку от нее, рядом с погибшими военными захоронен Борис Беркимбетов — один из лидеров Первомайской группировки. В нулевых его расстреляли в собственном автомобиле на улице Эйхе. В то время Борис Беркимбетов передвигался на черном «Мерседесе» представительского класса и носил с собой крупные суммы денег. В публикации 2003 года издание «Новости в Новосибирске» сообщало, что погибший жил на знаменитом «Пятаке» (улицы Аксенова и Сызранская, там, где стоит памятник Ленину. — Прим. ред.), в прошлом служил в спецподразделении и «чтил воровские понятия».

Недалеко от Бориса Беркимбетова покоится еще один влиятельный член «Первомайских» Сергей Самсонов, погибший в 1995 году. Рядом с ним — могила его матери, пережившей сына на 21 год. О Самсоне (а именно такая кличка у него была) известно мало, кроме того, что он погиб на АЗС и недолюбливал Александра Нестеренко, возглавлявшего ОПГ в 95–96-е годы. Наемного убийцу не нашли, а в городе ходили слухи, что к этому мог быть причастен сам Александр Нестеренко.

Могила Нестера чуть дальше — для «Первомайских» здесь организована будто бы своя аллея, по которой можно изучать криминальную историю района. В одном ряду захоронены Александр Нестеренко, Андрей Каурдаков, Владимир Упоров и Борис Копылов. Все они в разное время возглавляли ОПГ.

Первым лидером группировки, который и начал вокруг себя собирать молодых парней, увлекавшихся спортом, был Борис Копылов по кличке Боб. Как вспоминает бывший положенец Новосибирска и близкий знакомый Боба Леонид, ему удавалось пользоваться авторитетом, причем настолько, что в 1977 году, когда Боба судили за разбой, к зданию суда вышли члены группировки и их семьи, требуя освободить его:

— На снегу писали «Свободу Бобу!», что-то такое. Ну разные вокруг него люди были: и комсомольцы, и дружинники, и уголовники. Был у него талант, что люди к нему тянулись, людей он мотивировал.

В 1993 году Копылова убил неизвестный, проникнув в клинику Мешалкина, куда тот лег на лечение. Леонид предполагает, что это сделал «кто-то из своих» и даже называет имя Марика — члена группировки, отвечавшего за Матвеевку. После выхода Боба из колонии тот начал перенимать у него обратно дела, что могло Марику не понравиться:

— Тот вошел во вкус, все-таки руководил вместо Бори. И вот Боря там лежал в двухместной палате, мы приезжали к нему. То есть он просто находился там, решал свои дела. О том, что он в больнице, почти никто не знал, разве что Марик. У него еще палата такая была, что при входе шкаф стоит, и звук скрадывается сильно. Человек, который его убил, он всё это расположение знал, значит бывал раньше. Когда застрелили Борю, он сидел на кровати, ему выстрелили в упор в голову. Обрез был заряжен гвоздями. Я не представляю, чтобы туда зашел незнакомый человек и так быстро бы достал обрез, все-таки Боря болел спортом, был в хорошей форме. Голову, конечно, ему разнесло. В гробу лежал весь обмотанный бинтами.

Тот самый Марик, которого Леонид называет причастным к убийству Боба, затем уехал в Москву.

Среди похороненных на аллее Андрей Каурдаков стал следующим после Боба — его расстреляли в 1994 году в собственном внедорожнике возле дома. В 1996 году неизвестные убили Александра Нестеренко на крыльце его спортивного клуба «Первомаец». На тот момент власть в группировке была именно у него в руках. Силовики выяснили, что стреляли из окна гостиницы, расположенной как раз напротив входа в клуб. И журналисты, освещавшие в те времена криминальную обстановку в городе, и бывший положенец Леонид сходятся во мнении, что Нестера заказал Игорь Шуляков по кличке Хипарь. Он тоже был членом «Первомайских», но довольно быстро откололся от «Нестеровской» группировки. Так же, как и Владимир Упоров, — его могила крайняя на аллее. Упора застрелили в 1998 году. Он получил автоматную очередь в грудь у отеля «Сибирь», когда выходил из казино «Медведь», принадлежавшего Шулякову.

Все эти жестокие убийства, как объясняет ветеран МВД Владимир Чеплыгин, работавший в областном главке в 80-х годах, были связаны с переделом влияния и захватом власти внутри группировки. Одна ветвь контролировала железную дорогу и орудовала там, другая — промышленность. Они постоянно конкурировали между собой, что сопровождалось жестокими убийствами.

В нулевые группировка фактически перестала существовать, но некоторые жители Первомайки по-прежнему говорят о ней уважительно. Это подмечает и Владимир Чеплыгин:

— В Первомайском районе, еще до возникновения ОПГ, по подсчетам милиции, было примерно 30–40% ранее судимых. Кто для них был тогда авторитетом? Но я не могу сказать, что в Первомайке были отморозки, вот в Ленинке да. Там и наркотики были. А в Первомайке всё немного не так было. Грубо говоря, первомайцы в чем-то помогали местному населению, тем самым процентам ранее судимых сбывать ворованное из вагонов составов, которые проходили по району. Отсюда и авторитет, и уважение.

Впрочем, мнение ветерана МВД не во всем разделяет Леонид. Он признает, что даже во времена Бориса Копылова, считавшегося защитником порядка на Первомайке, случался «беспредел».

— Конечно, Ленинская и Первомайская группировки очень отличались. Я думаю, всё шло от Бори, который сам бывал в местах лишения свободы, и заложил, так сказать, основы какого-то порядка. Он стремился к воровскому, поэтому на наркотики было табу. Затем его влияние продолжилось. Но Первомайские тоже были отмороженные, могли по беспределу избить людей. В конце 70-х это было так: чтобы подтвердить статус влияния Первомайских, Боря заказывал два пазика в субботу вечером, натренированные парни садились, приезжали, допустим, в Дзержинский или Центральный парк, и всю молодежь там клали, — вспоминает Леонид. — Да, такое было. Я сейчас другой уже жизнью живу и могу с уверенностью сказать, беспредела и среди Первомайских хватало.

Журналист НГС Павел Тиунов нашел особняк криминального авторитета Игоря Шулякова, который, по одной из версий, даже обстреливали из гранатомета.