«Сказали, что упал с высоты»: контрактник таинственно погиб в части под Новосибирском — до этого из неё сбегали дезертиры

Жительница Барнаула Елена Жукова потеряла единственного сына, 32-летнего Богдана М. Мужчина служил по контракту в Новосибирске и за несколько дней до нового года попал в реанимацию Коченевской районной больницы с травмами неясного происхождения. Вскоре он умер, не приходя в сознание. По официальной версии, которую озвучили матери, Богдан упал с высоты, но женщина в этом усомнилась: во-первых, по ее мнению, для падения с третьего этажа (а именно такова высота казармы), сын получил слишком серьезные повреждения. Во-вторых, из его телефона кто-то удалил все приложения банков, да и карточки тоже пропали. НГС выслушал и записал монолог Елены и попытался выяснить, что же произошло накануне нового года в Коченеве в той же части, откуда в ноябре 2024 года сбежали 10 дезертиров.

Как и его мать Елена Жукова, 32-летний Богдан М. жил в Барнауле, и был прикреплен к военной части в городе Алейске Алтайского края. После того как парень заключил контракт, его вместе с остальными военнослужащими отправили на распределение в Юргу, а уже оттуда Богдан — неизвестным для мамы образом — попал в Коченево.

— Он был на больничном, из-за операции (подтверждающие это документы Елена предоставила в редакцию НГС. — Прим.ред.), и до 2 января 2025 года ему предоставили увольнительную, — рассказывает женщина. — Но 27 декабря неожиданно позвонили и сказали, чтобы он приехал и предоставил эти больничные. Богдан еще спросил, мол, мне с вещами приехать? Ему ответили: нет, привези только документы.

Военнослужащий уехал в Новосибирск, в течение дня он периодически переписывался с мамой и женой. В двадцать минут шестого написал ей в последний раз: якобы его привезли в воинскую часть в Коченеве, когда разместят, он отзвонится.

Больше на связь с родными Богдан так и не вышел.

Елена говорит, сначала не волновалась и панику не поднимала: сын предупреждал, что телефон ему придется сдать, и выдадут его обратно только на следующий день. Но когда он не написал и на следующее утро, встревоженные женщины начали звонить в часть сами.

— [В части] нам ответили: «звоните в Коченевскую больницу», в больнице сказали: «звоните в реанимацию», а в реанимации доктор сказал, что он в крайне тяжелом состоянии, и если можете приехать, приезжайте.

В ночь на 30 декабря 2024 года Елена и ее сноха приехали в Новосибирскую область, и их даже ненадолго пустили в реанимацию. Богдан был без сознания, его шансы выжить оценивали как близкие к нулю.

— Доктор сказал, что в воинской части, откуда они его забирали, сказали, что это падение с высоты, — говорит Елена. — А там казарма — три этажа максимум. Чтобы получить такие травмы при падении с третьего этажа, нужно было упасть, встать, подняться и еще раз упасть. Не на асфальт же падать, снег кругом. А доктор сказал, там сломан весь скелет: и кисти рук, и ноги, и основание черепа. Когда в десятом часу новый хирург заступил на смену, я попросила его распечатать диагноз, а он Богдана не видел еще. Почитал диагноз и спрашивает: «Он что у вас, под поезд попал?».

Утром из Коченева она вернулась в Новосибирск, а оттуда — домой, в Барнаул. Когда женщина выходила из электрички, ей позвонили. Ее единственный сын умер, так и не придя в сознание.

Жизнь Елены и ее снохи перевернулась мгновенно. 25 декабря 2024 года Богдан женился, потому-то ему и дали увольнительную. Не то, чтобы за парня совсем не волновались, но казалось, что опасности начнутся, когда Богдан будет на фронте. Не в тихом райцентре в часе пути от Новосибирска.

В то, что сын откуда-то упал, Елена, по ее словам, не поверила сразу же. И, кажется, еще не понимая, что и зачем делает, начала собирать доказательства. Справку с диагнозом сына ей выдали без официальных больничных печатей, якобы такое могли выдать только следователю. А вот в морге, куда перевезли тело Богдана, в маленькой просьбе матери не отказали.

— Я подумала, что его избили. Лобная кость… она была вдавлена, то есть, доктор сказал, что обломки костей черепа вошли в мозг. Я попросила, чтобы в морге, когда мы его забирали, сделали фотографии.

Фотографии есть в распоряжении редакции НГС. На них действительно видны следы странных повреждений, в том числе похожих на укусы. Мы не можем публиковать их из этических соображений.

На КПП военнослужащие передали ей личные вещи сына. Банковских карт, по словам Елены, среди них не было, а в разбитом телефоне отсутствовали сим-карты. Когда женщине удалось включить смартфон, оказалось, что удалены и приложения банков.

Елена написала запросы в следственные управления СК по Новосибирску и Москве (последнее она перепутала с интернет-приемной Александра Бастрыкина), в военную часть.

В положенный срок ответ пришел только из столичного управления, и в нем закономерно говорилось, что делами новосибирских военных следователи из Москвы не занимаются. Больше никакой информации Елене так никто и не дал. Командир части в первый раз отправил ее выяснять подробности у следователя, а больше, говорит женщина, и вовсе не брал трубку.

 — В приемном покое нам врач сказал, что к ним часто привозят из воинской части людей, но видимо, просто до летального исхода раньше не доходило, — говорит Елена. — В любом случае хочется узнать, что делали офицеры в это время, если там такой беспредел в казармах. Хотя я думаю, что все причастные уже давно уехали из части.

Чтобы подтвердить или опровергнуть рассказ убитой горем матери и узнать, сколько всего жалоб поступало на военную часть в Коченеве, НГС направил запросы в Военно-следственный отдел СК России, военную прокуратуру, а также позвонил в Коченевскую районную больницу, где прошли последние дни жизни Богдана М.

В медицинском учреждении косвенно подтвердили, что имя Богдана М. врачам знакомо, однако наотрез отказались комментировать как конкретный случай (в связи с медицинской тайной), так и в целом, как часто в Коченевскую районную больницу доставляют контрактников из военной части, в каком состоянии и с какими травмами.

Околовоенные ведомства журналистские запросы проигнорировали.

Елена пишет все новые и новые обращения в СК. Ее сноха, так и не успев побыть молодой женой, привыкает быть вдовой.

Ранее НГС подробно писал о последствиях побега 10 контрактников из военной части в Коченеве. Мы нашли ориентировки на них и узнали, что за люди решились на отчаянный шаг.