«Принесите кислород. Врачи не подходят, им пофиг»: сибирячка обратилась в прокуратуру из-за смерти отца в 11-й больнице

У сибирячки Натальи Рыжовой умер отец Виктор Рыжов, который болел коронавирусной инфекцией. Так совпало, что ему стало хуже после того, как в инфекционном госпитале на базе городской больницы № 11 на несколько часов отключили кислород. Он писал своей дочери, что никто к нему не подходил. Наталья Рыжова обратилась в прокуратуру, чтобы разобраться в этой ситуации. У нее есть претензии не только к 11-й больнице, но и к больнице № 3, куда сначала на скорой увозили Виктора Рыжова, но отправили домой, отказав в госпитализации. Подробности узнала медицинский обозреватель НГС Мария Тищенко.

Наталья Рыжова рассказывает, что ее отец заболел в середине октября: по симптомам стало понятно, что это коронавирус — температура 38, потеря обоняния, кашель, одышка.

Виктору Рыжову вызвали участкового терапевта, но в тот же день он не пришел. Вызвали еще и скорую — она тоже не приехала. В итоге проконсультировались у знакомого терапевта, купили «Азитромицин», антикоагулянты, противовирусные, витамины и начали лечение.

Ночью 18 октября, через трое суток после вызова, приехала скорая, и отца Натальи забрали в ковидный госпиталь на базе больницы № 3 на ОбьГЭСе, так как врач скорой помощи сказал, что есть хрипы в легких.

— Там ему сделали рентген, анализ на COVID-19 не взяли, поставили диагноз «бронхит», отказали в госпитализации и отправили домой. Выписали уколы «Цефтриаксона», которого, естественно, нигде в аптеках уже не было, так как его назначают всем. Мы купили более слабый к пневмококкам аналог «Цефотаксим» — всё, что удалось найти в короткие сроки, — и начали колоть. На КТ также записались, но там очередь, нужно было ждать несколько дней, — вспоминает Наталья Рыжова.

Через трое суток Виктору Рыжову стало хуже — было совсем тяжело дышать. Снова вызвали скорую, купили баллоны с кислородом и стали ждать.

— Мы также рассматривали вариант платной госпитализации, но на тот момент нигде таких больных на платное лечение не брали. Максимум, что нам удалось, — договориться предварительно в платной клинике, что они пришлют скорую, окажут возможную помощь и транспортируют его до приемного покоя ковидного госпиталя. Услуга стоит 8 тысяч рублей. Но после пяти звонков в государственную скорую помощь и истерики, что человек уже в полубессознательном состоянии, нам поставили экстренный вызов.

В тот день, 22 октября, Виктора Рыжова всё же удалось госпитализировать в больницу № 11. Ему сделали тест на COVID-19, КТ, которая, со слов врачей в приемном покое, показала 40% поражения легких, сатурация равнялась 86%. Состояние врачи определили как среднетяжелое.

— Ему дали кислород, дышать стало легче. В течение трех дней состояние, по словам дежурной в приемном покое, «улучшалось», температура спала. Он мог разговаривать, немного кушал. Мы с ним предпочитали общаться с помощью СМС, так как больному в таком состоянии лучше меньше разговаривать. Всю переписку я сохранила. В понедельник, 26 октября, в 08:50 от него пришло сообщение: «Принесите мне кислород, очень трудно дышать. Кислород отключили на профилактику на два часа», — описывает тот день Наталья.

Она живет рядом с больницей № 11, поэтому сразу позвонила в приемный покой с просьбой передать отцу оставшиеся дома баллоны с кислородом, пока в больнице он отключен.

— В итоге врачи посовещались и отказали, так как «это взрывоопасно». Тогда я попросила, чтобы к нему подошел врач, потому что он не может дышать без кислорода. Чтобы ему дали какой-то переносной кислород. Мне пообещали, что подойдут. Еще через полчаса отец сообщил, что дышать ему всё так же тяжело и врач не пришел. Дословно его сообщение — «Врачи не подходят, им пофиг». Также сообщил, что у него «из-за перебоев с аппаратурой сатурация ночью падала до 73%». После чего я опять стала звонить в больницу и уже со скандалом требовать, чтобы к нему хоть кто-нибудь подошел, — объясняет Наталья Рыжова.

Она уверяет, что к пациенту так никто и не подошел и ничего не предпринял:

— Непонятно, почему в 11-й больнице нет альтернативных источников подачи кислорода. Что это за отношение такое к людям? К нему так никто и не подошел. Я так понимаю, что кислорода не было точно с 8 утра до 10, но отец мне написал еще раньше и какое-то время до этого терпел. Писал: «Я терплю». Потом кислород включили, отец написал, что более или менее начал дышать. Когда я позвонила спустя какое-то время, мне сказали, что он в реанимации. Я не врач, не могу сказать, насколько это было критично для отца, но я могу сказать, что пока был кислород, всё было нормально, как только отключили — через сутки он умер.

Наталья Рыжова подчеркивает то, что она не врач, но уже сейчас прочитала много статей на больную для нее тему:

— Многие врачи пишут, что в состоянии средней тяжести и в тяжелом важна кислородная терапия. А ее берут и отключают. Не можете дышать? Ну, потерпите... Снижение кислорода в крови ведет к острой дыхательной недостаточности, которая, в свою очередь, приводит к острому респираторному дистресс-синдрому. Иммунная система человека выходит из-под контроля. И всё — смерть.

Официальная причина смерти — «легочный отек», «долевая пневмония неуточненная», «коронавирусная инфекция, вызванная вирусом COVID-19, вирус идентифицирован».

Наталья Рыжова уточняет, что у ее отца не было сердечной недостаточности, диабета или других сопутствующих патологий.

— Позже я уже думала о том, что, наверное, стоило купить домой кислородный концентратор, найти все необходимые лекарства любой ценой, самим делать капельницы, но только не отдавать его в больницу. Но ты надеешься — там же врачи, они должны помочь и сделать всё от них зависящее. А фактически получается, что в наших больницах могут делать с человеком, что хотят. А могут и вообще ничего не делать — лежи и умирай, никому ты не нужен. Родственникам дают лишь краткую информацию о состоянии больного, если нет нотариально заверенной доверенности от пациента, каждое слово надо вытягивать клещами. Никакую помощь от родственников в виде лекарств, кислорода и прочего не принимают. И ты понимаешь всю свою беспомощность перед этой системой, которая к живым людям относится как к куску мяса. И альтернативы нет никакой! — переживает дочь умершего.

У нее есть вопросы к руководству больницы № 11: один ли в учреждении источник централизованной подачи кислорода? Почему для случая профилактики или аварийного отключения кислорода не предусмотрен резервный источник? Что было подготовлено с марта?

— И если факт наличия или отсутствия кислородной поддержки в больнице можно узнать, общаясь с больным, то факт наличия или отсутствия лекарств вообще отследить невозможно. Как и чем лечат больных — об этом можно только догадываться! — считает Наталья Рыжова.

Она развезла заявления по больницам — № 3 и № 11, в Минздрав НСО и в прокуратуру — с просьбой провести проверку в названных лечебных учреждениях (из-за чего происходят отключения кислорода в больнице № 11 и почему в больнице № 3 человеку в возрасте 67 лет с сильной дыхательной недостаточностью было отказано в госпитализации и не был сделан тест на COVID-19).

Официальные ответы

Ранее Минздрав Новосибирской области комментировал НГС отключение кислорода в больнице № 11:

— Перебоев с кислородом в больнице нет. Происходит заправка централизованного газификатора, это ежедневная процедура. В момент заправки газификатора кислородная поддержка пациентов обеспечивается с помощью автономных газовых баллонов. Никто из тех, кто остро нуждается в жизненно необходимом кислороде, без него не остается.

То есть 28 ноября в Минздраве объяснили, что это ежедневная процедура для больницы, но тогда пациент, который находился там пять дней, говорил, что не сталкивался с ней ранее. И он утверждал, что кислорода нет, то есть кислородная поддержка не продолжалась с помощью автономных баллонов, как и в истории с Виктором Рыжовым.

На новый запрос журналиста НГС в ведомстве ответили также, что пациенты, нуждающиеся в постоянной подаче кислорода, не остаются без него, потому что подача осуществляется в бесперебойном режиме:

— В медицинских организациях Новосибирской области, перепрофилированных для лечения пациентов с подозрением и подтвержденным COVID-19, оборудованных системами централизованного снабжения медицинскими газами, подача кислорода пациентам осуществляется непрерывно. Заправка централизованных газификаторов производится по мере необходимости, во время заправки система подачи кислорода переключается на кислородную рампу, предназначенную для непрерывной подачи кислорода из автономных баллонов. Данный процесс является стандартным технологическим решением и не оказывает влияния на качество оказания медицинской помощи, поскольку подача кислорода в систему централизованного снабжения медицинскими газами не прекращается.

На остальные вопросы, связанные с историей Виктора Рыжова, в Минздраве не ответили, сославшись на врачебную тайну. Хотя там были и общие вопросы, ответы на которые не разгласили бы врачебную тайну. Например, сколько раз отключали кислород в больнице № 11 за время нахождения там пациента — с 22 по 28 октября.

Обновлено: Минздрав рассказал свою версию, почему в ковидных госпиталях Новосибирска иногда отключают кислород, и ответил, может ли это влиять на качество оказываемой медицинской помощи.

Ранее мы писали о пяти мамах, чьи дети умерли в новосибирских больницах. Они считают, что в этих смертях виноваты врачи.