«Сами хотят кушать самсу и сами же жалуются»: чем живет Хилокский рынок — на него жаловались Бастрыкину и требовали закрыть

Хилокский жилмассив в Новосибирске — место злачное и многим знакомое. Некоторые сталкивались с ним, приезжая на Клещихинское кладбище, кого-то судьба заносила другими путями, и никого этот район не оставлял равнодушным. Но уличная торговля, большое количество мигрантов, шум и гам — это лишь вершина айсберга, с которой сталкиваются «залетные» новосибирцы. Те, кто живет тут всю свою сознательную жизнь, могут часами рассказывать о больных местах микрорайона. Это и мусор, который оставляют торговцы, и близость свалки, и драки с мигрантами, и дым от работающих на ярмарке шашлычных и лагманных, и забой животных прямо вокруг торговых рядов. В ноябре 2022 года глава СК РФ Александр Бастрыкин заинтересовался проблемой жителей окрестных микрорайонов и час обсуждал с ними по конференц-связи ситуацию. Новосибирские власти летом 2023 отчитывались об усилении мер безопасности в микрорайоне. НГС решил выяснить, что изменилось тут за полгода, улучшилась ли жизнь местных жителей и стало ли в районе Хилокского рынка чище. Подробности читайте в материале НГС.

В 10 утра торговцы Хилокского рынка, который переименовали в ярмарку, только начали открывать свои точки, выкладывать товары, развешивать мясо на крюки, разжигать мангалы для выпекания самсы и лепешек. Вокруг крутятся ленивые упитанные кошки, тут же бродят чипированные, но, судя по всему, бездомные псы. И если летом тут яблоку негде упасть, то в холодном марте на улице прямо на пешеходной зоне никто не торгует. А может, причина в праздновании Навруза — праздника весеннего равноденствия и начала нового сельскохозяйственного года.

Торговцы с подозрением и любопытством разглядывают журналистов и с недоверием провожают взглядами фотоаппарат. Илиорбек выпекает и продает самсу. Раньше он трудился в Москве вместе с другом, а недавно мужчины вместе перебрались в Новосибирск. Москва, конечно, — большой город возможностей, но и в Новосибирске можно жить неплохо, считает он.

— Сейчас нормально идет торговля. Чуть-чуть курс высокий (вероятно, он имеет в виду курс рубля. — Прим. ред.), а так нормально. Покупателей нормально, хватает. Работали в Москве, недавно вместе с другом приехали сюда, у нас бизнес, — улыбается торговец.

Идем дальше, продукты в рядах сменяет одежда. Прямо в палатке Новруз торгует женскими и мужскими вещами. Зимой, говорит, торговля идет хуже, чем летом, когда люди часто покупают у него обувь.

Новруз живет неподалеку с семьей, работает сам на себя. В самые лютые морозы мужчина предпочитает не рисковать и не выходит на работу. С тем, что местные жители обвиняют торговцев в засорении микрорайона, категорически не согласен.

— Такого нет, я бы такого не сказал, — размышляет продавец.

Торговцы мясом все как один русским языком не владеют.

— Мясо надо? Какой? — обрадовался журналистам один из продавцов. Узнав, что мы просто интересуемся его товарами, расстроился и ответил, что не знает русского. Так же ответил и другой торговец мясного ряда.

С третьим мужчиной мы начали диалог издалека: выяснили, что торгует мужчина говядиной, мясо у него вкусное, возит он его из Ярково. Заметив фотоаппарат, он стал нервничать.

— Убери, брат, камеру, по-братски прошу. Не надо фотографировать. Нам администрация запрещает. Администратора позову — он вам всё расскажет, — только и сказал он.

Посвистев, торговец попросил своих знакомых среди таких же продавцов позвать некого Абдукарима — вероятно, главного. Абдукарим вышел быстро, спокойно выслушал просьбу пофотографировать торговые ряды, ответил согласием и сам уделил немного времени беседе.

— Отлично, хорошо живем. У нас каждый день по шесть баков на мусорный завод увозят полностью, и канализация каждый день приходит. Всё вывозят. Дым есть, да, мы виноваты, понимаем. Но без дыма тандыр и самса не получатся, — объяснил он. — Местные жители сами выходят, хотят кушать горячую самсу, и сами же жалуются. В город идут, там сели покушать — 2 тысячи отдали, здесь за 200–300 рублей, еще и сытно. И жалуются. Но людям всем не угодишь. А так всё отлично, всё четко.

Регулярно на торговцев в администрацию жалуются местные активистки, рассказал он. Абдукарим их знает: время от времени они встречаются, разговаривают, стараются решать проблемы и избегать непонимания. Также, говорит Абдукарим, на рынке почти нет воришек — по его словам, их быстро ловит охрана.

Вежливо прощаемся, идем дальше. Среди рядов с продуктами встречаем небольшой киоск с искусственными цветами — ведь рядом находится кладбище, но расположен он далековато от других ритуальных палаток. Продавец Лариса Владимировна живет в другой части города, но уже 25 лет торгует на Хилокском рынке искусственными цветами. Их с годами люди стали покупать хуже — по ее мнению, сейчас, когда человек умирает, конкуренты чуть ли не бегут в дом к покойному сразу со всеми нужными атрибутами. Кроме того, к торговой точке Ларисы Владимировны нет оборудованной подъездной площадки.

С соседями-торговцами женщина в хороших отношениях.

— Мы все друг друга знаем, дружим. Я к Гуле греться прихожу — у меня ларек не отапливается зимой. Никто ни с кем не ругается. А так торговли нет не только у меня, торговли нет у всех, — вздыхает женщина.

Пока беседуем, к цветам подходит мужчина, делает несколько селфи и идет дальше по своим делам. На наши недоуменные взгляды Лариса Владимировна поясняет: мигранты очень любят искусственные цветы, им нравится фотографироваться на их фоне. Фотоснимки они потом отправляют близким на родину.

— 25 лет я тут работаю, и 25 лет они так фотографируются. Я им ничего не говорю — они же ничего плохого не делают, — улыбается сибирячка.

На границе между рынком, кладбищем и жилой зоной нет ни мусорных куч, ни самовольных свалок, коими обычно славится микрорайон. Единичные бутылки, горящая мусорка и стандартные мусорные баки, наполненные не доверху. Возле этого образца чистоты и порядка мы встречаем местного дворника: Андрей работает тут не первый год и каждое утро убирает окружающую территорию.

— Мусорят очень. Незаконная торговля происходит каждый день на тротуаре за домом № 7, и потом бутылки, банки — всё это валяется после этой торговли. Так что срач постоянный каждый день. Всё засрато, не побоюсь этого слова. Приходится наводить порядок. Часа 3–4 каждый день, с утра до обеда хожу, всё это убираю, — рассказал Андрей.

При этом он заметил, что в микрорайоне есть положительные изменения: возле Хилокского рынка стали реже случаться драки и дебоши с участием мигрантов, а местные жители начали чувствовать себя спокойнее и безопаснее.

Еще одна местная жительница, Наталья, считает иначе. Женщина живет возле Хилокского рынка с самого рождения и уверена, что с годами ситуация тут ухудшается.

— До того как тут появился рынок, было нормально. Его открыли в 1995 или в 1996 году, и с тех пор ничего к лучшему не меняется. Мне кажется, даже ухудшается — мигрантов же больше становится. Ведут себя по-хамски, мусорят, животных рубят и кости раскидывают тут же, на людей наезжают. Недавно вот тут соседку облаяли, — указывает рукой во двор сибирячка. — Видите ли, она хотела в свой двор на машине заехать, а торговцы едут на свою эту ярмарку, а машины во дворах бросают. Причем им по отдельности говорить что-то бесполезно, смелые они только толпой. У меня две дочери, и я их вообще не отпускаю одних гулять. Старшая еще в школу ездит, но и то провожаем, младшую вообще от себя никуда.

Олег шел через один из дворов в свой подъезд, но с удовольствием вступил в диалог — местные готовы обсуждать наболевшее буквально часами. Олег живет тут 22 года, и, по его наблюдениям, ситуация в Хилокском жилмассиве из года в год одинаковая.

— Мигранты чудят, загрязняют всё, мусор раскидывают. Ближе к обеду обычно мусора больше, с утра не особо. Да и сезон еще не открылся — летом всё хуже. Зимой у нас тут всё более-менее, летом будет по-другому. Пьяных мигрантов стало много, они гадят где попало. Пытаемся бороться, что-то им говорить, но тем без разницы, — посетовал сибиряк.

Даже в лихие 90-е, когда рынок только открылся, было спокойнее, считает мужчина: мигранты вели себя скромнее, да и было их тут меньше. Сейчас, заметил он, рыночные торговцы заваливают всё костями животных, а также докучают жителям окрестных домов дымом от многочисленных мангалов и тандырных.

Местная активистка Ульяна (имя изменено по просьбе героини публикации) отмечает, что за два года проблемы в микрорайоне решали по минимуму. Среди них — установка детской площадки и вырубка густых кустов, где, по ее словам, собирались компании выпивох.

— Я больше двух лет билась за то, чтобы нам опасные кусты вырубили, где толпы собирались, ночевали там, летом шалаши строили, выпивали. На месте этих кустов поставили турники для детей. У наших детей наконец-то что-то появилось, они полезли на эти турники, а там постоянно куча взрослых мужиков полуголых. Извините, но это детская площадка, детский спортивный комплекс, — возмущается Ульяна.

Жалуется женщина также на большое количество самостроев, на территории которых жгут мусор в баках. Это, по ее мнению, может привести к пожару.

— Кроме того, что нам кусок асфальта положили и выпилили кусты, не меняется ничего. Мы как боялись детей выпускать из дома, так и боимся. Сейчас начинается потепление, уже пошла нелегальная торговля. Мы в прошлом году задолбались гонять их, и вот сейчас опять всё начнется. У меня друзья, кто ко мне в гости приезжает, спрашивают, как я тут живу. Я говорю: нормально, если из квартиры не выходить и в окно не смотреть, — говорит Ульяна.

Она, как и другие местные жители, уже не верит в позитивные изменения в микрорайоне, в котором провела всю жизнь. Устав от всего, женщина мечтает купить квартиру в другом месте.

Ранее НГС писал о «банде Тамерлана». Ее участников осудили за рэкет и перестрелку в стиле 90-х у Хилокского рынка.