Как живёт водитель бензовоза, страшно обгоревший на Бердском шоссе. Незнакомцы перевели семье 400 тысяч

Два года назад водитель бензовоза попал в ужасную аварию — в машине лопнуло колесо, и большегруз загорелся. Денис Стёпин получил страшные ожоги — врачи говорили, что шансов выжить мало. Его жена Ольга практически жила в больнице. Лишь изредка прибегала домой, чтобы немного побыть с тремя дочками. Через несколько месяцев, весь в бинтах и на коляске, Денис вернулся домой. Восстанавливаться пришлось целый год. Причём не только физически, но и морально, и материально. Семью как будто испытывали на прочность — чтобы получить копеечную помощь от государства и место в детском саду для младшей, пришлось писать письма и терпеть унижения. Помощь, без которой семья бы не справилась, пришла от незнакомых людей. И Ольга до сих пор не может поверить, что так бывает. В конце прошлого года Денис посадил в машину троих детей и беременную жену — за три дня они доехали до моря. Сейчас они строят дом своей мечты и воспитывают уже четверых детей. Подробности — в материале Анны Богдановой.

Как Денис провёл два месяца в реанимации

Денис и Ольга жили на Первомайке в ипотечной квартире, растили трёх дочек, как и все, строили планы на будущее. Пока не произошла страшная авария, которая резко изменила жизнь семьи Стёпиных. Денис работал на бензовозе в транспортной компании. В августе 2017-го, во время очередного рейса, у машины лопнуло колесо, и бензовоз загорелся.

— Молитесь, чтобы он вышел из этого шокового состояния. 55% тела — глубокие ожоги. Мы не даём никаких прогнозов, — сообщили Ольге врачи, когда она приехала в больницу.

Так началась тяжёлая страница в жизни семьи. Ольга и мама Дениса круглосуточно, по очереди дежурили в реанимации. В тот момент Ольга была в декрете (младшей дочери было чуть больше года), поэтому приходилось крутиться.

— Я ухаживала днём, а мама Дениса была там ночью. Детей ночью ведь не оставишь, — говорит Ольга. — В выходные уже по возможности — кто-то днём, кто-то ночью.

Денису сделали несколько операций по пересадке кожи. Через два месяца его перевели из реанимации в палату. Как только он сумел встать и пройти на ходунках от двери до кровати, начали готовить к выписке. О том, что восстанавливаться придётся не меньше года, врачи предупредили сразу.

Все эти месяцы, пока Денис был в больнице, Ольга отвечала на бесконечные вопросы детей о том, когда же придёт папа. Старшая Алина всё понимала и терпеливо ждала. А средняя, 4-летняя Ника не могла скучать молча. Однажды спросонья стала уверять, что видела, как папа стоял в коридоре. Видимо, он ей снился, предполагает Ольга. Младшей было чуть больше года, она немного отвыкла, как и все дети, которые подолгу не видят родителей. В телефонном разговоре с корреспондентом Ольга не может сдержать эмоций, когда вспоминает про встречу Дениса с детьми.

— Он был весь в бинтах. До машины ещё на коляске ехали, не мог идти. Сама встреча — это был такой тяжёлый момент. Денис увидел детей, расплакался, — со слезами вспоминает Ольга. — Конечно, мы устроили праздник: шарики, торт. Старшая дочь нарисовала рисунки, купила ему шоколадку — приготовила свой подарок детский. Только, когда увидела папу, растерялась. Я спрашиваю, почему не стала дарить. А она объяснила, что представляла папу себе не таким, что он сильно изменился. А он действительно изменился — похудевший, весь в бинтах, с другим взглядом.

Денис потерял доходы, Ольга была в декрете, а расходы на лечение предстояли немаленькие, к тому же была ипотека. Платёж хоть и не сильно большой, 9 тысяч, но тогда для них ощутимый. По словам Ольги, страховая сначала тянула с выплатами, а потом выплатила всего 17 тысяч. С работы мужа не было ни компенсаций, ни особого внимания. За больничный получал копейки, говорит Ольга.

Помощь пришла от простых незнакомых людей, которые после публикации НГС нашли Ольгу в соцсетях и перевели семье около 400 тысяч рублей. Ещё 150 тысяч пришли от руководства и коллег из Сбербанка, где она работала.

— Я была шокирована, что нам помогли столько людей. Это люди, которые нас не знают — они просто взяли и помогли. И их было очень много, я до сих пор об этом думаю и удивляюсь, — говорит Ольга. — Что перечисляли, мы не жалели на лечение, покупали вот, как нам выписывали: германские мази, лекарства, всё-всё. Я собирала чеки, и только по ним в общей сложности получилась сумма больше 400 тысяч рублей. То есть в этой ситуации нам помогли именно люди, не государство. Конечно, в любом случае лечение у мужа бы было, но, наверное, пришлось бы брать кредиты или экономить на лекарствах, покупать что-то дешевле.

Самое дорогое лекарство — заживляющая мазь, один тюбик которой стоит около 2 тысяч рублей. Его хватало всего на пару раз. Смазывать нужно было всё тело и рубцы, которые остались от многочисленных пересадок кожи. Один комплект компрессионного белья на 3 месяца стоил 18 тысяч рублей, а носить его нужно было постоянно, весь год.

Все эти расходы Ольга очень хорошо помнит и через слово благодарит за серьёзную помощь. Чтобы обеспечивать семью, Ольга хотела выйти на работу, но места в саду для неё не давали.

— Я просто с такой бесчеловечностью столкнулась. Пришла просить очередь в садик, потому что у меня вот такая ситуация сложилась. Ребенку был 1 год и 10 месяцев. В ноябре ей исполнялось два. На что мне было сказано: «Мест нет, а таких, как вы — много. Что, мне вашего ребенка себе взять и сидеть с ним?» — вспоминает Ольга слова сотрудника отдела образования. — А потом мне говорят, что на Учительской есть интернат, куда можно отдать ребёнка на будни, а в выходные забирать. Представляете? Муж в больнице, всё на нервах, ребёнка отдай в детдом, и пусть будет там. Я просто села там и заплакала.

За год было много походов в госслужбы — просто хотелось воспользоваться тем, что положено по закону, объясняет она. Но всё было с какими-то препятствиями и унижениями, приходилось выслушивать претензии о том, что и так много получили, и ловить на себе косые взгляды сотрудников.

В ФОМСе им говорили, что компенсируют расходы на мази — для этого нужно было оформить рецепт у лечащего врача. Несколько раз Денис ездил с одного конца города на другой, то к доктору, то в фонд. Постоянно что-то не так оформляли, заполняли. В итоге специалисты перестали брать трубку, а потом сказали, что кто-то ошибся и внёс эти мази в список, а быть их там не должно.

— Вообще столько мыслей было. Сейчас не 90-е годы, ты вроде как живешь в правовом государстве, должен быть защищен. А по факту — совсем нет. Если что-то случится, а у тебя нет денег и связей, то, получается, нет и закона, и никто тебя защищать не будет, — рассуждает Ольга.

Место в саду им всё-таки дали, хоть и через бумажную волокиту. Ольга вышла на работу. Этот период был сложным, не скрывает она. Нервы сдавали и у неё, и у Дениса — и от физической, и от моральной усталости. Но помогали друзья и родственники, а воспитатели сами приводили детей до двери.

Денис понемногу приходил в себя, но зимой сильно мёрз.

— То ли кожа так реагировала. У него же руки все были сгоревшие. Зимой не мог на улицу выйти, всегда было холодно, не важно, как одеться. И постоянно эта сухость кожи, она трескалась до крови, был постоянный зуд, — вспоминает Ольга. — А вообще он говорил, что не хочет здесь жить, как будто обиделся на Новосибирск.

Через год после аварии они выехали на море в Краснодарский край. Эффект от воды был поразительный, говорит Ольга, — рубцы затянулись, исчезли мелкие ранки, и кремом можно было почти не мазаться. В тот же год они задумались о переезде.

— Рассматривали несколько городов. Мы-то сами были готовы жить у моря, и больше ничего не надо, — смеётся Ольга. — А детям хотели что-то дать. Чтобы образование было, кружки. В итоге мы выбрали Туапсе.

В сентябре прошлого года Денис загрузил вещи в большой прицеп, посадил в машину трёх дочерей и Ольгу, которая в тот момент была на восьмом месяце беременности. Дорога к новой жизни стала маленьким путешествием. Несмотря на все отягчающие обстоятельства, доехали, говорит Ольга, за трое суток, и всё было прекрасно.

Сейчас Денис работает водителем в Туапсинском торговом порту. Правда, устроиться было не так просто.

— У мужа всё равно возникли проблемы из-за случившегося, из-за того, что он обожжённый. В Новосибирске-то он успел чуть-чуть поработать, через знакомых, а здесь возникли проблемы с трудоустройством, — рассказывает Ольга. — Он водитель, и, куда ни обращался, его боялись брать из-за того, что он не пройдёт медкомиссию. Потому что всё это отразилось на здоровье, проблемы с сердцем в том числе. А в порт взяли — так сложилось, что срочно понадобился водитель, и было несколько кандидатов, Денис сразу пошел, а те, видимо, долго раздумывали.

Старшая дочь готовится поступать в медицинский, средняя ходит в школу и на гимнастику. Сама Ольга начала писать статьи — пробует себя во фрилансе. Сейчас она снова в декрете — в ноябре прошлого года в семье родился мальчик Егор, которого она называет подарком небес. В Туапсе они купили простой домик с тремя комнатами и теперь делают из него дом своей мечты. Всё, что произошло, она называет судьбой и рассуждает о том, как эта авария повернула жизнь совершенно в другую сторону.

— Муж изменился, я изменилась, произошла какая-то переоценка ценностей, — подытожила она. — Я думаю, если бы не этот случай, мы бы, наверное, не переехали. Но самое главное, что хочу сказать, — спасибо людям, которые были готовы помочь, поддержать. Я до сих пор удивляюсь этому.

Жизнь может повернуться в другую сторону за один миг — как это бывает, почитайте в наших историях

Маша с вокзала: история 20-летней бездомной сибирячки, чью жизнь изменила случайная встреча.

«Для всех я просто пропала»: жизнь юной красавицы превратилась в кошмар после страшной аварии.

«Я пряталась 8 лет»: сибирячка потеряла ногу в страшном ДТП перед свадьбой, но не сдалась и вдохновляет других.