«Мне часто приходится умирать»: Агния Кузнецова — о работе с Алексеем Балабановым, запрете на смех и «Джокере»

Не устанем повторять, что Новосибирск богат на талантливых людей — очень много известных актеров, музыкантов, продюсеров и прочих деятелей искусства выросли здесь. Актриса Агния Кузнецова тоже наша землячка, к Новосибирску она относится с большой теплотой и с удовольствием приезжает в гости. В конце мая Агния Кузнецова посетила Народную премию НГС и дала интервью нашему корреспонденту Алене Золотухиной. Актриса рассказала о знаменитой роли в фильме «Груз 200» Алексея Балабанова, о работе над авторским кино и сложностях профессии.

— Какие эмоции у вас вызывает Новосибирск?

— Новосибирск меняется, становится красивее. Каждый год я прилетаю на гастроли и вижу что-то новое. В апреле прилетала, в мае... Моя подруга показала мне улицу ресторанов — классно, живая музыка, люди гуляют. Город совершенно другой. Еще один мост бы....

— Строят!

— Или метро, сразу до аэропорта...

— С этим сложнее...

— Я родилась в Новосибирске, Калининский — мой родной район. Большую часть детства и юности я провела на улице Народной, ходила в театральную студию в ДК Горького, здесь у меня зародилась мечта стать актрисой.

— Многие девочки мечтают сниматься в кино, ходить по подиуму или петь, но по мере взросления забывают об этом, переключаются на что-то другое.

— Мое желание сразу было осознанным, это не детское — кручусь перед зеркалом и внезапно заявляю: хочу стать актрисой. В 12 лет я пришла в театральную студию, и уже тогда я понимала, что уеду поступать в Москву, потому что там много театральных вузов. Я серьезно готовилась, проделала большую работу: смотрела кассеты со спектаклями, читала специальную литературу — Чехова, Станиславского, Раневскую. Если ты чем-то увлечен, то вкладываешь в свое увлечение всю энергию. Мне говорили: «Ты не поступишь». Но воля, желание и способности сделали свое дело — я поступила и окончила.

— И начали работу с Алексеем Балабановым. Как так вышло?

— Я училась на 4-м курсе Щуки, когда его ассистент Тата Лелик меня заметила. В то время, а это были нулевые, ассистенты режиссеров ходили по коридорам вузов и искали молодых актеров. Ты им даешь свои распечатанные фото, а они тебе бумажный сценарий. Сейчас такого нет, даже сценарий никто не показывает из страха, что украдут идею.

В общем, Тата Лелик встретила меня и говорит: «Хочешь сниматься в кино?». Я говорю: «Хочу». Тата рассказала, что Алексей Балабанов ищет актрису на роль. Балабанов был моим любимым режиссером, в 90-е мы с братом в деревне смотрели его фильмы, я показывала на экран пальцем и говорила — я буду сниматься у него. Пришла на пробы, был целый поток студенток, но утвердили меня.

— Как это — работать с культовым режиссером?

— Это круто!

— Вас не смутил сценарий фильма «Груз 200»?

— Абсолютно нет. Энергетика у фильма тяжелая, он пугает людей, Алексей мощно показал атмосферу распада человеческой души, но в фильме нет ни откровенно сексуальных сцен, ни крови. Есть аура ужаса. Я знаю, что актеры отказывались играть роль маньяка, я играла жертву. Алексей Балабанов гений, как можно отказаться от работы с ним?

— И как оно? Играть жертву маньяка?

— На съемочной площадке Алексей Балабанов создал специальную атмосферу, стояла тишина, нам нельзя было смеяться. Ко мне никто не подходил, Тата Лелик следила, чтобы со мной никто не разговаривал. Все ждали, пока я войду в нужное психологическое состояние, чтобы рыдать и кричать. То, как ты внутри себя будешь это состояние включать, режиссера не волнует — ты актриса. Алексей не работал с актерами, не старался что-то из них вытащить. На пробах он увидел, что я могу давать нужный нерв — все.

— Впоследствии за вами закрепились сначала роли трудных девочек-подростков, а потом вы стали чаще отыгрывать женщин со сложной судьбой. Кого вы играете сейчас?

— Действительно, чаще у меня драматические роли, но бывают и комедии. Недавно я сыграла девчонку стендапера в фильме Сони Карпуниной «Лотерея», скоро он выйдет в прокат. Я люблю комедийные роли, они намного сложнее.

— Как вы считаете, почему актеры становятся заложниками одной роли?

— Роль становится популярной и выстреливает настолько сильно, что у народа актер ассоциируется исключительно с этим персонажем. Еще раз выстрелить также, но с другой ролью и в другом типаже — сложно. Все привыкли видеть актера в той самой роли и предлагают подобное. На ум приходит Шурик из «Кавказской пленницы» и «Операции Ы» — а ведь Александр Демьяненко серьезный драматический актер. Быть актером одной роли — это случай, который не зависит ни от актера, ни от режиссера. Это не оскорбление. В этом и есть весь кайф и одновременно ужас кино: ты не понимаешь, что выстрелит, а что нет, какой будет реакция зрителя.

— В какой момент вы поняли, что состоялись как актриса?

— Как только ты понимаешь, что состоялся — сразу падаешь. В этой профессии постоянно нужно держать ухо востро. Время идет, ты меняешься, твое лицо меняется, меняются режиссеры, приходят новые молодые актеры. Ты должен уметь делать что-то такое, что не умеют делать другие.

— Что умеете вы?

— У меня очень подвижная психика. Хорошо получается играть женщин с надрывом, со скандалом, со слезами. Сложные характерные роли.

— А в жизни вы похожи на своих героинь?

— В жизни я хулиганка. Люблю провоцировать, по-хорошему, и смотреть на реакцию людей, я вообще люблю смотреть на людей.

— Какой своей работой вы особенно гордитесь?

— Мне нравится фильм «Да и да» Валерии Гай Германики — его мало кто смотрел. Я была номинирована на премию «Ника» за эту работу. История про безответную любовь, сложная драматическая роль, я постоянно в кадре, много крупных планов, мало текста. Я должна была постоянно удерживать внимание зрителя, давать напряжение. Картина разворачивалась ночью, мы снимали в темноте, а днем спали. Невероятно круто, когда в молодости ты делаешь какие-то рок-н-рольные авторские проекты.

— Вы в кино уже почти 20 лет. Есть что-то такое, что запомнилось сильнее всего?

— Мне часто приходится умирать. Есть фильм «Фобос. Клуб страха» — там я тону, и все тонут. Это мистический триллер, бродилка — их любили снимать в 2010-х. Съемочная площадка — катакомбы, огромный бассейн и каскадеры, которые помогали нам, объясняли, как встать, где тонуть — это такой адреналин, когда ты с головой уходишь под воду. Однажды я снималась для клипа, где тоже нужно было плавать под водой, но с открытыми глазами — в бассейне была специальная вода, чтобы не щипало глаза, и я могла долго не моргать. Вот такие вещи мне очень нравятся. Давно я в таком не снималась...

— Вам больше нравится сниматься в фильмах или сериалах?

— Мне нравится сниматься везде. Я очень люблю съемки — это невероятный наркотик.

— Как расслабляетесь после трудного и долгого съемочного дня?

— Я занимаюсь спортом, люблю путешествия. В июле у меня отпуск — поеду отдыхать в Крым.

— Ваша семья, муж смотрят фильмы и сериалы с вами?

— Смотрят, то что выходит, к примеру новый сериал «Я знаю, кто тебя убил», там я играю няню из Молдавии. Небольшая, но положительная роль, которую оценили коллеги и близкие. Для них удивительно, что я играю положительного персонажа. Я подумала — надо бы посмотреть на себя, хотя я никогда этого не делаю. Мне интереснее процесс, чем результат.

— Какие фильмы вам нравится смотреть?

— Я пересматриваю одно и то же — «Джокер» с Хоакином Фениксом, «Крестного отца» или «Очень страшное кино».

— Кого из современных режиссеров выделяете?

— Мне нравится то, что делает Жора Крыжовников, хорошие проекты.

— Над чем работаете сейчас?

— Я постоянно на гастролях с театром, МХАТ. Показываем спектакли — «Женщин Есенина», «Фаина Раневская. Смех сквозь слезы» — надеюсь, что с этим спектаклем мы приедем в Новосибирск в следующем году.

Два года назад на Народную премию НГС прилетала актриса театра и кино Ирина Алфёрова — рассуждения о современном кино, культуре, красоте и движении #MeToo.

«Маша и Медведь»: как создают самый популярный мультик в мире — серия стоит больше 20 миллионов рублей.

«Я не вписываюсь в понятие современности»: почему актриса Татьяна Абрамова перестала сниматься в кино.