Мэрия Новосибирска обложила пенсионерку штрафами и требует «подвинуть» дом — в метре от него отстроились соседи

В центре Ленинского района соседский конфликт неожиданно перерос в конфликт с мэрией Новосибирска. Дом на две семьи перестроили, разделив его на два здания с промежутком в метр. В результате больший дом оказался поврежден и начал разрушаться, но именно его городские власти сочли самовольной постройкой. Теперь здание — единственное жилье пенсионерки и не менее пожилого пса — требуют перенести вглубь участка, что невозможно без его полного разрушения. В конфликтной ситуации разбиралась журналист НГС.

«Полцарства в придачу!» — обещают цари героям из сказок. Но поделить эти полцарства бывает очень трудно: то неопределенность с межеванием земли, то сложности с узакониваем домов и строительством по градостроительным нормам. С таким проблемным «полцарством» столкнулись Тамара Яковлева и ее сын Михаил. Хоть «в придачу» они его не получали, но приобрели действительно часть земли от единого участка. Они живут в доме, который когда-то был разделен на две семьи и им владели в долях. Сейчас это два отдельных здания и соседский конфликт «чей дом построен не по нормам» перерос в спор Яковлевых с мэрией.

Яковлевы приобрели уже узаконенный дом в 2006 году, а теперь они «третьи лица», которым не выдают документы, а сам дом по адресу Бульварная, 40 мэрия называет самовольной постройкой. Дом Тамары Яковлевой суд постановил перенести вглубь участка, чтобы соблюсти градостроительные нормы. Но перенесение дома означает демонтаж здания, и пенсионерка может остаться без единственного жилья.

Историю дома на Бульварной, 40 можно сравнить разве что с «Хрониками Нарнии». Дом построили в конце 1950-х, сейчас землей под ним и соседним домом № 40А в долях владеют две семьи. До 2004 года здание было единым: жилое помещение, пристройки и баня. Большей частью владел Юрий Семенченко, а меньшей — Вадим Волков. Затем Волков снес баню и свою долю дома, отступил один метр и построил небольшой отдельный дом на 1 сотке участка. В 2005 году его узаконили — теперь это Бульварная, 40А. В 2006 году у второй части дома хозяева сменились — ее купили Яковлевы. С этого момента между домами 40 и 40А начинаются «войны» — так Яковлевы называют бесконечные судебные тяжбы.

— Для меня это как выглядит? Я вот могу вам принести документ от врача, что я каждый раз вызываю скорую помощь. У меня больное сердце, после каждых судов, естественно, я прихожу никакая. Тем более при моем сердце, — Тамара Яковлева ставит на стол чашки и домашний мед.

Женщине идет восьмой десяток, поэтому основные дела от ее имени ведет сын. Она поправляет голубой платок на голове и открывает папку с документами.

Примерно до 2014 года, вспоминают Яковлевы, всё было хорошо. Почти, потому что проблему обнаружили только к этому времени. Повреждения, по словам Михаила, заметили, когда появился запах чего-то протухшего. Когда убрали облицовочный кирпич на несущей стене со стороны дома № 40А, оказалось, что бревна прогнили так, что «рука насквозь проходила».

Строительная экспертиза заключила, что с двухскатной крыши дома № 40А в тот самый метр между домами попадают осадки, а фундамент деформируется из-за пучинистых свойств грунта. С этой экспертизой Яковлевы пошли в суд — соседские уговоры, по их словам, не действовали. В итоге с соседями заключили мировое соглашение и Вадим Волков был обязан организовать водосток с крыши дома № 40А.

— Мы говорим: Вадик, ты исправь там что-то. Единственное, что он сделал, это цемент привез и строителей-узбеков дал, водосток мы сами ставили. Эксперты говорят, что ничего не изменится, даже если он поменяет крышу, грунт будет всё равно «играть», потому что не соблюдены никакие нормы. Ну вот когда мы обратились в суд, только тогда Вадик у нас соизволил поменять крышу, — рассказывает Тамара Александровна, она стоит в узком проходе между домами и показывает на трещины. — Не столкнитесь только, аккуратно.

«Конура, собачья будка» — так Яковлевы называют то, чем был дом, когда они переехали. Почти всё они делали с нуля. В это же время провели еще одну экспертизу, чтобы можно было узаконить внутреннюю реконструкцию дома.

История «Яковлевы — Волков» закончилась разделением домов на Бульварной, 40 и Бульварной, 40А. Суд признал право частной собственности на дом № 40, так как он, согласно экспертизам, построен по нормам. Земля осталась по-прежнему в долях. Представителя мэрии на заседании по поводу прекращения долевой собственности не было, но он просил иск отклонить, потому что разрешения на реконструкцию дома мэрия не давала.

Ни Тамара, ни ее сын Михаил не понимают, как еще тогда, в 2005 году, дом Вадима Волкова могли узаконить и почему в документе об этом сказано, что постройка не нарушает права третьих лиц и не угрожает жизни и здоровью граждан. По мнению юриста Александра Глушинского, и в 2005-м, и в 2014-м мэрия вела себя достаточно пассивно и не указывала на нарушения градостроительных норм.

— Судя по тексту решения 2005 года, мэрия в суд не явилась, отзыв на иск не представила — то есть суд рассматривал дело только по документам, представленным самим Волковым В. А. в отсутствие каких-либо возражений. В решении нет упоминаний о судебной экспертизе — то есть даже экспертиза, по всей видимости, не проводилась, не выяснялось, имеются ли реально какие-то нарушения, — рассуждает юрист. — По сути, суд удовлетворил иск просто потому, что никто не возражал.

Как считает Александр Глушинский, само по себе отсутствие разрешения не влечет сноса постройки: суд посчитал, что возведенный дом не нарушает ничьих прав, не создает угрозы жизни и здоровью, и поэтому признал право собственности на дом за Михаилом Яковлевым, несмотря на возражения мэрии.

Ольга Иваненко — новая соседка Яковлевых. Они с мужем приобрели дом Вадима Волкова в 2017 году. Когда они въехали, с другой стороны и тоже в отступе в метр стали строить дом № 42А.

— Когда мы купили дом, мы стали судиться с соседями, которые построили дом № 42А. Тут и планировка была у них, что дом будут строить на второй линии. Они нам говорили одно, стали делать другое — строили на первой линии. И от дома до дома у нас даже нет трех метров. [Мы] написали [иск в суд], что не соответствует, но суд решил, что у них всё соответствует и всё нормально. Вот мой участок такой, — Ольга показывает на небольшой огород и цветы на ее сотке земли.

По мнению Ольги, Тамара Яковлева «решила им помочь судиться» и вместе с соседями из дома 42А подала встречный иск, что дом № 40А построен не по нормам.

— Она сама на себя сделала экспертизу, что фундамент [разрушается], что обследовали дом, что трещины конструкции у них, оголенная арматура, выбоины по всему дому, трещины несущей стены дома. Вот такие у нас тут страсти, — резюмирует Ольга.

Пока шли все эти «страсти», Яковлевы возвели второй этаж. Если сегодня первый этаж оформлен и обжит, то второй выглядит заброшенным. Дверей нет, голые блоковые стены больше похожи на лабиринт. В одном участке для комнаты на серых блоках детский рисунок — человечек, рядом с которым написано «Баба».

Когда владельцы дома решили узаконить надстройку, сделать это не получилось: в разгар конфликта в 2019 году Ольга Иваненко обратилась в инспекцию государственного строительного надзора, чтобы проверили дом № 42А, а заодно и Яковлевых. Итогом проверки стал иск мэрии против Яковлевых и самой Иваненко: власти не давали разрешения на реконструкцию дома и потребовали признать постройку обоих домов самовольной.

— Мы не запрашивали разрешения у мэрии — нам наш представитель, адвокат из Ленинской коллегии адвокатов, сказал: вы сначала постройте, а потом это будет проще узаконить, — объясняет Михаил.

К Ольге Иваненко суд требования мэрии отклонил: она не возводила дом № 40А. Почему вопросы у мэрии не возникли к предыдущему владельцу Вадиму Волкову, Михаил не понимает.

— В 2014 году, когда [дом] разделили, у нас появилось новое строение, а дом Волкова узаконили в 2005-м, значит у него дом [построен] раньше, чем наш? Но наш-то дом был построен раньше, если копнуть глубже.

Журналист НГС несколько раз пыталась связаться с Вадимом Волковым, но он не ответил на звонки и сообщения в мессенджерах.

В решении суда, помимо прочего, указано, что дом находится в зоне, где индивидуальные жилые дома — это только условно разрешенный вид пользования.

— Мэрия собирается сносить эти дома, чтобы построить школу и детский сад по генеральному плану города — это в суде нам представитель мэрии сказал, что здесь будут школа и детский сад. Тут дома, там дома, здесь газовая колонка — какую школу здесь строить? А вот это строительное пятно, оказывается, под школу и детский сад рассчитано, — Тамара Александровна показывает на соседские дома из окна.

Второй этаж Яковлевы возвели, не выходя за рамки первого. Согласно обследованию экспертов по пожарной безопасности, которое провели, чтобы узаконить надстройку, стены второго этажа соответствуют противопожарным нормам. Но Ленинский районный суд в 2020 году решил, что именно их дом нужно перенести вглубь участка, чтобы соблюдался отступ в три метра, а стены со стороны домов № 40А и № 38 привести в соответствие с нормами.

Как показала судебная проверка, дом № 40 заступает за красную линию и выходит на муниципальную землю. Михаил говорит, что готов выкупить спорный участок, но на это ему не ответили. Перенести дом так, чтобы он сохранился, невозможно: «Ладно еще дом был бы бревенчатый или модульный — его разобрал по частям и перенес, но кирпичный...»

Из-за того, что Яковлевы не смогли узаконить второй этаж, в Росреестре Тамару Александровну не признают хозяйкой дома. При этом дом на Бульварной — ее единственное жилье и она в нем зарегистрирована. В мэрии Новосибирска на запрос НГС ответили, что вопросы с недвижимостью собственнику дома № 40 нужно решать в суде, а на дом № 40А никто просто не пожаловался.

— По дому № 40А на улице Бульварной уведомление о выявлении самовольной постройки в комиссию не поступало, — пояснили в городской администрации.

Вопрос о правильности межевания земли в этой истории вообще довольно сложный и тянется еще с разбирательствами между соседями.

— Видите, они еще над гаражом построили жилое помещение, на территорию мэрии залезли, за красную линию. У нас есть немного земли, два метра — мы знали, что столько земли, нас это устраивало, — рассказывает Ольга Иваненко. — Яковлева говорила, что [там, где] дом заканчивается, земли у нас нет. Так им пришлось еще полтора метра нам отдать, они были в шоке. Я, когда покупала, я знала, что мне положено еще полтора метра земли.

В 2022 году мэрия Новосибирска передала исполнительный лист в службу судебных приставов по Ленинскому району города Новосибирска для принудительного исполнения решения суда. Сейчас Тамаре Яковлевой приходят только штрафы за неисполнение решения суда — причем почему-то на старый адрес, в квартиру, которую продали, чтобы купить дом.

— Мы в 2022 году узнали по чистой случайности об этих штрафах. Они пришли одни за одним, в течение трех месяцев буквально. 400 тысяч за неисполнение решения суда, — говорит Михаил.

По словам мужчины, ни одной повестки его маме не приходило. Кроме того, по итогам того же решения суда, если в течение восьми месяцев требования не исполнить, мэрия должна сама перенести дом, но ничего не произошло.

Сейчас Яковлевы подают в суд на отмену решения. Еще одна экспертиза показала, что у фундамента слишком прочная связь с землей, и если дом передвигать, то он просто разрушится.

НГС писал о похожей истории весной: тогда соседский конфликт тоже обернулся требованием властей снести дом сестер-пенсионерок. Им свое жилье удалось отстоять.