Александр Кравцов: «Оттуда проще рулить миром»

Одна из немногих российских компаний, кто распространил свой бизнес по всему миру, — компания «Руян». Товары под брендом «Экспедиция» встречал в своей жизни, пожалуй, каждый. Одни находят для себя среди этих разнообразных вещей что-то действительно полезное, другие пренебрежительно считают это «китайской ерундой», которая стоит дорого только из-за бренда. Основатель «Экспедиции» Александр Кравцов побывал на днях в Новосибирске для того, чтобы презентовать в литературном магазине «Капиталъ» свою новую книгу и пообщаться с важными людьми. Видимо, на тему строительства нового в Сибири города. Под названием Руян. Где будут действовать оригинальные законы.

Справка: Кравцов Александр — создатель бренда «Экспедиция», компании «Руян», организатор международной гонки «Экспедиция-Трофи», кругосветного путешествия Expedition Around the World, основатель Академии предпринимательства, Бизнес Серфинг Школы, «Руян Инвест Клуба» и Руян-города на Оби.

Что для вас деньги?

Просто пустые слова.

Но когда-то они этим не были?

Когда-то они для меня были элементом свободы — существенно значимым и труднодостигаемым. Сейчас деньги, во-первых, для меня не являются элементом свободы, во-вторых, не являются труднодостигаемыми. Они, конечно, важны… Но и есть — важно, спать — важно, ходить в туалет — важно.

Когда деньги для вас перестали быть важным моментом в жизни?

Таких моментов было много. Однажды — это была единственная смерть в наших экспедициях — разбился самолет с моим другом. Это был самый продвинутый бизнесмен в Иркутске — Павел Скороходов. Он рулил группой «Новая реальность», которая контролировала дистрибуцию табака в Восточной Сибири, жилищное строительство, туризм на Байкале и много чего еще. Я участвовал в спасательных работах и понимал: его душа сейчас смотрит сверху и понимает, что сейчас начнется раздел имущества, пострадают его близкие, а все эти деньги для него ничего не значат. Это — одно. Второе — есть материальные активы, а есть нематериальные.

Деньги — материальные, но нематериальных всегда больше. Например, стоимость бренда «Экспедиция» примерно в 4–5 выше, чем все материальные активы, включая недвижимость, рестораны, магазины и т.д. Поэтому деньги в 4 раза менее слабый инструмент, чем даже этот нематериальный актив. А есть и другие нематериальные активы — друзья, репутация, женщины, дети. Вот у меня сейчас проблема: моему старшему сыну 14,5 лет, он учится в одной из самых элитных школ Москвы, и все его окружение считает, что круче денег нет ничего. Мне невозможно его из этого выдернуть…

А собственным примером?

Да, но я в Москве — 20% времени, а 80% — в поездках. И вот 80% времени на него давит этот мир и говорит: «Ну, что ты, Вань, вот эта машина — крутая, а вот этот дом в 1000 метров на Новой Риге еще более крутой».

У вас очень разносторонний бизнес — товары под брендом «Экспедиция», автогонки, кругосветные путешествия…

Сейчас мы занимаемся двумя проектами: международным развитием «Экспедиции» — мы за год стали международной компанией, которая пока не кооперирует на рынке Южной Америке. На всех остальных континентах мы есть. И второй проект — Руян-город, который мы заложили на границе Новосибирской и Томской областей.

К Руян-городу еще вернемся… А если говорить о вашем развитии на международном рынке, что это? Это — привычный товар под маркой «Экспедиция»?

Если говорить утрированно, одна из наших ключевых компетенций — создание новых разных продуктов… Мы — мастера шпионажа, безусловно. Одни англичане сделали чесалку для яиц. Очень необходимый человечеству продукт — чесать яйца — в виде человеческой руки. Это же просто замечательно. (Улыбается.) Они продают в Англии 50 тыс. чесалок в год. Понятно, что в России мы будем продавать 100 тыс. Название ей придумали — «Чесало». Уже интересно. А еще придумали «Чесало командирское с фонариком, камуфлированное». Это еще интереснее.

Для меня продавать бивень мамонта за 50 тыс. долларов или продавать шкуру белого медведя — мы, кстати, монополисты в мире по продажам шкур белого медведя, в России их нельзя добывать, но мы скупаем все, что добывается на Аляске, — так вот, для меня что «Чесало», что шкура белого медведя, это частные случаи либо удачного создания продукта, либо неудачного. По сути, мы экспортируем технологию создания новых продуктов: в Бразилии — товар для Бразилии, в Штатах — для Штатов.

То есть для Бразилии — отдельные чесалки, для США — отдельные?

Ну, в Бразилии больше нравятся матрешки. Мы там делаем темные матрешки.

Весь этот креатив откуда берется?

Мы создаем среду, в которой он появляется неизбежно. Вот мы живем в Руян-городе, где есть батут, 4-метровые качели, юрты, мы танцуем. У нас живут там бурундуки, есть замечательный вид с утеса на реку… Еще важно смешение стилей, смешение национальностей, стран — мы любим синтезировать. Мы постоянно упражняемся в использовании принципа «все уже есть»: берем один ингредиент в одном месте, другой — в другом, упаковку — в третьем, все это доделывается в четвертом… Получается синтез, который кое-кто в мире умеет делать, как мы, но таких компаний немного.

А были случаи, когда вы поток этого креатива останавливали, возможно, решив, что еще рано этому появляться на рынке?

Когда был кризис 2009 года, я придумал шашки «Чапаев» — с одной стороны голубые фишки, с другой — не голубые. Потом я решил, что можно написать на них «Газпром», «Роснефть», «Пентагон»… Такая геополитическая игра в «Чапаева». Мне сказали: «Саша, лучше не играй с политикой». Мы эту игру не произвели. Недавно я был в Нью-Йорке и вижу шахматы на троих — такая шестиугольная доска, три комплекта фигур. Подумал: «Как же круто будет, если одни пешки сделать с логотипом «Макдоналдса», другие — с китайскими дракончиками, а эти — с русскими матрешками. Получится незлая геополитика». Но пока этот продукт не сделан, так как у нас больше идей, чем продюсеров, готовых довести идеи до конца.

Что собой представляет проект Руян-город?

В прошлом году мы заложили город. Это было пустое место на берегу Оби в 200 км от Новосибирска. В Сибири недостаточно живет народа, и здесь не хватает мест, где могут собираться продвинутые ребята с несуррогатными ценностями. Мы таких называем «живыми». Мы нашли красивое чистое место и шаг за шагом его осваиваем. Трудности с землей, которые продолжались долго, закончатся летом. Сейчас там 12–15 небольших объектов, но вот вчера мы открыли там памятник Гагарину.

На сегодня это — место нашего локального пребывания. Здесь бывают художники, архитекторы, ведущие предприниматели, серьезные мыслители, читаются лекции… В конце августа будем проводить большой фестиваль.

В Руян-городе действует все законодательство РФ, но при этом мы ввели ряд своих законов. Ввели запрет на крепкий алкоголь, на мат при женщинах, запрет на кастрацию животных и абсолютный запрет на формальное проявление ревности.

С чем связаны запреты на кастрацию животных и ревность?

Мы так решили. Я не шучу сейчас. Мы соболезнуем кастрированным котам…

А ревность?..

Сейчас закончим про кастрацию… Финны кастрировали 100% советских военнопленных. Немцы этого не делали, а финны делали. Мне жаль кастрированных котов. Я не хочу, чтобы меня кастрировали. Я понимаю, что некастрированные коты метят территорию… Ничего страшного, пусть метят — либо не заводите котов.

Чем же вам не угодила ревность? Считается, что она в небольших дозах поддерживает костер в семейном очаге.

Пусть где-нибудь поддерживает. Ревность — страшная разрушительная сила. Мы бережем энергетику.

И все же сам Руян-город что в себя будет включать?

Это будет город с постоянными жителями. Там будут дома. Будет конференц-отель для международного бизнеса. Намного проще рулить всем миром из Руян-города, чем мотаться по пробкам, и неважно — в Москве или Сан-Пауло. Второе — там будет представлена восстановительно-оздоровительная программа для физического омоложения организма с помощью лучших мировых методик. Третье — арт-казарма, где будет жить молодежь, которую мы отбираем, быстро воспитываем, которая потом будет заниматься с нами бизнесом в разных регионах мира.

Не боитесь, что вас обвинят в создании своего мини-государства?

Не боюсь… Все законы РФ будут выполняться. Валюту свою вводить не будем. По крайней мере явно. На мне сейчас штаны, которые куплены за 400 руб. в райцентре Кожевниково Томской области. Я редко смотрю на цены, мне все равно, сколько стоит, например, обувь, которую я покупаю, — 500 долларов или 3000. Но купить джинсы за 400 руб. для меня — событие. И дело не в том, чтоб у меня была своя валюта, дело в том, чтобы у нее была другая покупательная способность. Вот в деревне Урта мы покупаем барана за 3000 руб., но за 3000 руб. в Новосибирске мы барана не купим, и уж тем более в Москве. У нас там, получается, не другая валюта, а другая покупательная способность денег.

В политику не собираетесь?

Никогда. Принципиально.

Просто не хотите или условия сейчас не те?

У «Экспедиции» девиз: дороги хватит на всех, а попадая в политику, ты всегда встаешь на чью-то сторону. Мы играем на стороне «живых», они есть на всех сторонах, во всех религиях…

Вы — патриот? Что для вас Родина?

Да, патриот. Родина — это люди и территория. Для меня все же — территория Советского Союза. Как большая человеческая общность, которая собой гордилась. Вот почему мы открыли памятник Гагарину.

От многих прежних ценностей мы отказываемся…Это — часть нового времени?

Сейчас часто ценности навязываются снаружи. Весь кинопрокат России, например, контролируется Голливудом. Я не очень хочу вдаваться в эту тему, но мне это не нравится.

Вы не хотите тогда заняться кино?

Мы будем этим заниматься. Как продюсеры — в большом смысле слова.

То есть находить режиссера, ставить задачи, давать деньги? С кем из режиссеров хочется в России поработать?

Не совсем в России. Бекмамбетов — он живет в Голливуде.

А Михалков?

Точно нет.

Принято считать, что он патриот…

Народ уже понимает, что это не так. Но я к нему отношусь с большим уважением, люблю многие его фильмы. К тому же он постоянный гость московского ресторана «Экспедиция», поэтому я обязан относиться к нему с уважением.

Что может нарушить мужскую дружбу?

Женщины и бизнес.

Вы приверженец каких отношений с женщинами — домостроя или демократических?

Мне нравится фраза моего товарища: любовь — это секретный заговор двух людей против всего остального мира. А когда три человека — уже не любовь. Женщина дает мужчине вдохновение и позволяет нам оставаться молодыми. Я не сторонник домостроя, я сторонник внутренней свободы партнеров… Моя семья — супруга и два сына.

Если говорить о путешествиях. Где вы только не были… А где не были?

Не был на Чукотке. И еще в паре мест. Например, на Иссык-Куле.

Самое последнее яркое путешествие каким было?

Я сегодня проплыл несколько десятков километров на деревянном плоту по Оби. Это было замечательно. Не надо ехать в Турцию или Египет. И на плоту не кусают комары. Да и турецкие бараны менее вкусны, чем уртанские. Стройте деревянные плоты!

Илья Калинин

Фото предоставлены компанией «Руян»