«Загадочная история Бенджамина Баттона»: старость на радость

Главная кинопремьера недели — «Загадочная история Бенджамина Баттона», номинированная на 13 «Оскаров»: за лучший фильм, лучшего режиссера, лучший адаптированный сценарий, лучшие спецэффекты, лучший грим, монтаж, оператор — и так далее. «Баттон» — третья совместная работа режиссера Дэвида Финчера и Брэда Питта (после «Семи» и «Бойцовского клуба»). Брэд Питт (тоже номинирован), кстати, ближе к финалу — для вас, девочки! — предстает юным красавцем лет двадцати. В роли его возлюбленной — также феерически молодеющая под гримом и спецэффектами Кейт Бланшетт.

Кино с таким резюме пропускать не хочется — даже если отбросить рассказанную в нем интригующую историю. Бенджамин Баттон родился после Первой мировой войны медицинским феноменом — крошечным полуслепым от катаракты скрюченным артритом стариком. Провел детство в доме престарелых, куда его подбросил обезумевший от ужаса отец. В один прекрасный день обнаружил, что морщины разглаживаются и он уже способен передвигаться без инвалидного кресла. Впереди у Бенджамина почти весь ХХ век, Вторая мировая война, путешествия по миру и любовь на всю жизнь к Дейзи (Кейт Бланшетт).

Сценарий «Загадочной истории Бенджамина Баттона» родился из рассказа Фрэнсиса Скотта Фитцджеральда о человеке, огорчившем свою добропорядочную семью неприличной выходкой: он появился на свет вредным бородатым старикашкой и зажил наоборот. Из фитцджеральдовской язвительной комедии сценарий заимствует только общую идею и стремится превратить ее в грандиозную притчу об отведенном человеку времени.

Рассказывая историю Бенджамина Баттона, сценарист Эрик Рот регулярно заглядывает в своего оскароносного «Форреста Гампа». «Актером, на которого работал мой дедушка, был Джон Уилкс Бут — он убил Авраама Линкольна. Никогда не знаешь, что тебя ждет», — этими словами один из персонажей завершает историю о том, как он научился читать по пьесам Шекспира благодаря дедушке-костюмеру. Параллелей с «Гампом» при желании можно найти много («Вы что-нибудь знаете о пуговичном бизнесе?»).

Грим и спецэффекты? В пеленках копошится, надтреснуто хныча, крошечный старичок. Из актеров, изображающих карлика-старичка в детстве, из цифровой маски и грима понемногу вырисовываются черты Брэда Питта, фиксируются на его настоящем возрасте и разглаживаются до Питта юного (и еще неизвестного широким массам). Кейт Бланшетт, подобно кинодивам прошлого, лишается возраста, представая начинающей балериной вполовину моложе актрисы. Для полноты парада кинодостижений есть даже несколько минут морского боя Давида и Голиафа — маленького буксира и немецкой подводной лодки.

Синефильство в «Баттоне» — это еще и игра со старым кино (немой черно-белый скетч про старичка, которого семь раз ударила молния), и игра с новым кино (эпизод-фокус в духе «Беги, Лола, беги»). Ну а беспощадный акцент на старческие недуги выглядит прямым издевательским комментарием к культу молодости в кино.

Кроме того, «Баттон» — еще и грандиозное путешествие через страны и эпохи. В «Зодиаке» Финчер продемонстрировал умение, въедливо подбирая детали, создавать атмосферу ушедшей эпохи — Америки 1970-х годов. В «Баттоне» он строит целые миры, которых уже нет и, скорее всего, никогда не было.

Старый американский юг, где растет Баттон, ни капельки не страдает расизмом (правда, встреченный Баттоном пигмей некоторое время сидел в клетке в зоопарке, но это только делает его более интересным человеком). Советский предвоенный Мурманск, где Баттон гуляет под руку с женой британского шпиона в мехах (Тильда Суинтон), — снежная сказка с уютной, старомодно-роскошной гостиницей «Зимний дворец», ресторанами с черной икрой и водкой.

Все это, конечно, не ляп, а вполне четкий творческий замысел: воображаемое прошлое, Америка мечты и Россия мечты, мир глазами ребенка, листающего старый атлас, мир, населенный, преимущественно добрыми и хорошими людьми.

Финчер воображает этот мир убедительно и правдоподобно до последней трещинки на подоконнике мурманской гостиницы или на стене ветхого, заплетенного зеленью Нового Орлеана — с его борделями, негритянскими молельнями и сумасшедшими старушками в жемчугах.

Впрочем, есть тревожный симптом, который в итоге делает «Бенджамина Баттона» хорошим, но едва ли великим кино: эту сказку — определенно один из красивейших фильмов чуть ли не десятилетия — хочется описывать в унылых наукообразных сравнениях. Непоколебимую неизменность характера Бенджамина и его полное отсутствие рефлексии хочется прозаически приписать гормональному дисбалансу, вызвавшему и его редкую болезнь. Дело в том, что от увенчанной номинацией на «Оскар» роли Питта ждешь драмы человека, запертого в чужом теле, переживающего свои, особые отношения с временем и вечностью, — в итоге вдруг оказывается, что на счету у самого Питта по итогам фильма есть только многозначительные взгляды юного красавчика на немолодую учительницу танцев.

Баттон-рассказчик (история рассказывается в форме его дневника) аккуратно фиксирует ключевые события и очень правильные и чудовищно очевидные жизненные наблюдения. Нужно ценить каждый момент. Никогда не поздно. Но если все-таки уже поздно, надо принять это и смириться. При всех удивительных внешних превращениях Баттон остается черным ящиком, который, не раскрываясь, плывет через роскошно выписанные страны и эпохи, по живописным пейзажам формально безупречного, сентиментального, стопроцентно «оскаровского» кино. Этакая инсталляция — красивая, но не так трогающая душу, как могла бы.

Елена Полякова

Фото kinopoisk.ru