Последний день ИКЕА — закрытие шведского магазина напоминало эвакуацию

Магазин ИКЕА в Новосибирске закрыт, шведская компания приняла решение уйти с российского рынка, пополнив длинный список международных корпораций из самых разных областей бизнеса. Решение было принято в спешке, ИКЕА не стала устраивать по этому поводу праздников и распродаж. Это не помешало новосибирцам собраться в магазине в таком количестве, какого не было здесь даже на открытии в 2007 году. Попрощаться со шведским уютом поехал обозреватель НГС Стас Соколов.

ИКЕА проработала в Новосибирске 14 с лишним лет. Сама по себе история появления компании в Сибири, а также строительство и запуск торгового центра сопровождались неожиданными поворотами. Автор присутствовал при закладке первого кирпича в 2006 году, на сорвавшемся открытии в ноябре 2007-го. И с тех пор приезжал в этот магазин регулярно. Но за эти годы ИКЕА стала настолько привычной частью города, что многим уже трудно представить Новосибирск без этого огромного синего пенала с четырьмя желтыми буквами.

О своем решении ИКЕА объявила скромным пресс-релизом и сообщением в соцсетях, когда в Новосибирске был уже вечер. Так что к началу девятого обычно в довольно пустом в такое время магазине было не протолкнуться. Люди вели себя внешне очень обыденно. Кто-то обсуждал, хорошо ли будет смотреться в гостиной этот стол, кто-то спорил по поводу оттенка текстиля для спальни, кто-то просто прикидывал, удобно ли будет сидеть в выбранном кресле. Но через всю эту обыденность прорывались и другие разговоры.

— Да нет, конечно, это же временно, — оптимистично заявлял своей девушке молодой парень, держа в руках какие-то подушки.

— Да они думали, что всё как с Крымом выйдет, а оно не вышло, — доносилась фраза из разговора пары постарше.

— Нет, ты как хочешь, а я куплю наконец эти постельные комплекты. Зря, что ли, ехали сюда?

В узких проходах периодически возникали пробки. Люди шли с телегами, в которых сидели разного возраста дети, тащили выбранные товары в руках. Возвращались, чтобы взять что-то еще.

Среди этого людского водоворота можно было заметить редких посетителей магазина, которые были совершенно не в курсе случившегося и просто приехали среди недели после работы, чтобы сделать покупки спокойно и без толпы. И вот теперь, дойдя уже до отдела электроприборов, начинали подозревать, что с этой сковородкой, мягкой игрушкой и пододеяльником в цветочек им придется, наверное, провести в очереди немало времени.

Очередь началась неожиданно. Еще в отделе с сувенирами и товарами для украшения дома вдруг возникала не очень плотная струйка из людей и тележек. Человеческий поток обтекал ее как неожиданное, но не особо мешающее препятствие. Но по мере продвижения в сторону склада глаза у людей расширялись. Они вдруг понимали, что это очередь и она начинается здесь. Точнее, метров на 50 назад.

— Что значит нужно там встать? Ты же помнишь, что по складу этому идти еще и идти. Хочешь сказать, что мы будем стоять отсюда и прямо до самых касс? — вопрошала дама средних лет мужа, в глазах которого была какая-то смесь страха и обреченности.

— Довели, блин, страну, — в сердцах произнес мужчина предпенсионного возраста, бросая корзину с собранными домашними мелочами. Он был так расстроен, что я даже не решился его спросить, о ком идет речь — об украинском президенте или о Бараке Обаме.

Часть вставших в очередь не выдерживали и, оставив компаньона (или компаньоншу), уходили вперед в надежде увидеть, очевидно, что-то иное — не плотный поток людей с покупками, который практически полностью забил центральный проход склада. Это уже не было похоже на праздничную распродажу, а напоминало скорее какую-то эвакуацию. Как будто бы покупка всех этих столов, табуретов, ваз и салфеток на стол могла удержать незримо рушащийся где-то впереди привычный мир.

Среди покупателей были, впрочем, и предприимчивые люди, корзины которых были заполнены промупаковками всего нескольких видов товаров. ИКЕА уйдет, а товар останется. Можно будет выставить его на «Авито». Ну или просто продать на барахолке. Благосостояние давно пришло, а навыки, полученные в 90-е, остались.

На часах был уже десятый час, но люди терпеливо стояли в этой бесконечной очереди. Переговариваясь, листая ленту соцсетей на смартфоне. Нигде не было слышно ругани и ссор. Время сейчас такое, что, читая новости, можно не заметить, как прошел не то что час-другой, а целый день.

Уход ИКЕА с российского рынка означает потерю работы почти 15 тысяч человек по всей стране. Компания объявила уже, что будет платить им зарплату еще три месяца, но уже к лету им придется искать себе новые источники пропитания. Проблемы ждут и десятки поставщиков ИКЕА. Ведь многое из того, что продавалось в магазинах сети под труднопроизносимыми шведскими названиями, делалось на российских фабриках.

ИКЕА была для нас не просто большим магазином, где можно было купить от бокалов для вина до кухонного гарнитура. Шведам удалось нечто большее, чем просто ангар с мебелью и посудой. ИКЕА продавала (и будет продавать дальше по всему миру) не просто мебель и товары для дома, а некий образ домашнего уюта. Уюта немного обманчивого — кто ни удивлялся тому, что дома те же самые элементы смотрятся как-то менее выигрышно, нежели в торговом зале.

Но дело даже не в мебели как таковой. ИКЕА была первым и самым заметным «окном в мир» — местом, где мы были как бы на равных с жителями Стокгольма, Парижа или Токио. Которые ходят по точно таким же лабиринтам со стрелками, покупают таких же дурацких акул Блохэй и точно так же радуются, когда заканчивают самостоятельную сборку какого-нибудь особенно мудреного шкафа.

Да, разумеется, ИКЕА была «попсовой», массовой, не претендующей на исключительность. Но странным образом объединяющей весь мир общим опытом. Как «Битлз», Симпсоны или японская манга. Этот мир сейчас, похоже, остался где-то на основной оживленной трассе, а мы вновь съехали с обочины и собираемся поехать по целине искать какой-то свой, особенный путь.

ИКЕА закрыта, но многочисленные гипермаркеты и супермаркеты еще нет. Чем запастись на случай, если настанут трудные времена? Даже если этого не случится, то запасы точно не пропадут.