«Чтобы съели, надо постараться»: сибиряк отправился в горы Западного Папуа и незапланированно обеспечил лекарствами три деревни

Путешественник и писатель Михаил Голодок отправился в сердце Папуа — Новой Гвинеи, чтобы собрать материал для новой книги и в очередной раз доказать, что люди лучше, чем иногда кажутся. Он несколько месяцев добирался до малоисследованного индонезийского острова и 40 дней путешествовал в его материковой части, где не бывают белые люди, а жену можно купить за свинью. О том, грозит ли путешественнику быть съеденным туземцами, чего действительно надо бояться в горной местности, и как путешествие неожиданно превратилось в гуманитарную миссию, он рассказал НГС.

В Папуа-Новую Гвинею новосибирский путешественник, писатель и блогер Михаил Голодок отправился летом 2024 года — вскоре после того, как рассказал НГС о том, как 67 дней подряд в одиночку сплавлялся по Амазонке. В новом путешествии он собирался преодолеть больше 15 тысяч километров, не используя самолеты, и познакомиться с коренным населением острова.

«Я пять месяцев ехал автостопом от Сибири через всю Азию, пересек пустыню Гоби, проехал Китай, Вьетнам, Камбоджу, Таиланд, Малайзию, всю Индонезию, — перечислил Михаил. — В Западном Папуа я поставил себе цель добраться от Саронга до Джайапуры по дорогам: около 100 километров нужно было пройти пешком, в местах, где белых людей не бывает вообще».

Западную Новую Гвинею Михаил выбрал не случайно: если на востоке, в бывшей немецкой колонии жизнь равномерно распределена, а люди возделывают поля, валят лес и добывают полезные ископаемые, на западе как следует обжита лишь узкая полоска вдоль побережья.

«В Западном Папуа только лет десять назад появились дороги между городами, — рассказал путешественник. — Это территория, которую насильно присоединили к Индонезии, бывшая колония Голландии. На побережье стоят какие-то заводы, на острове добывают золото и ценные руды, ценные породы деревьев, там есть больницы и школы, можно рассчитывать на медицинскую помощь. В горах есть только церкви».

Дороги тоже «радовали»: гравий пополам с глиной в дождь фактически стекал вниз, и 500 километров можно было преодолевать месяц даже на автомобиле, а до многих отдаленных деревень можно было добраться либо пешком, либо на самолете.

Еще, согласно пугалкам из интернета, в горах до сих пор процветает каннибализм, ведут клановые войны, а главное, скрываются вооруженные повстанцы из «Движения за свободную Папуа». Все это действительно оказалось правдой, но, как водится, с нюансами.

«Каннибализм в Папуа действительно еще есть, но ритуальный. Едят обычно погибших родственников. То есть чтобы съели меня, надо очень постараться. Причем не разозлив папуасов, а понравившись им и потом умерев от внешних причин, — пошутил Михаил. — Клановые войны тоже бывают. Они могут доходить до того, что одно племя истребляет другое, но такие последствия — это сегодня уже, скорее, исключение. Причиной может стать, например, то, что человек из одного клана украл в другом жену. Ну, или свинью: они примерно равноценны, и за свинью можно купить жену».

Другая опасность выглядела куда более реальной: в горах легко было нарваться на вооруженных как автоматическим оружием, так и традиционными луками сепаратистов (по версии правительства Индонезии) или сторонников независимости (по их собственной версии) из «Движения за свободное Папуа» (Organisasi Papua Merdeka по-индонезийски).

«У OPM было несколько ситуаций, в которых они показали себя с очень неприятной стороны. Регулярно случаются столкновения с полицией и военными, их убивают, иногда крадут чиновников. С индонезийцами поступают максимально жестоко, с иностранцами — мягче, потому что ничего против них не имеют. Несколько лет назад они захватили нидерландского летчика и 18 месяцев удерживали его в плену. Не навредили ему физически, не искалечили, но все же», — объяснил Михаил.

В итоге свободное передвижение по Западной Новой Гвинеи иностранцам запрещено, и вовсе не потому, что у папуасов какая-то особенно жесткая бюрократия или тоталитарный строй, — это требование безопасности.

Первым делом путешественнику пришлось оформить документ, который называется «Сурат Джалан», в дословном переводе — дорожное письмо, в котором Михаил указал все населенные пункты своего маршрута и приблизительный срок, когда он должен был закончиться.

«На протяжении всего пути полицейские „Сурат Джалан“ проверяли: это действительно необходимо, чтобы полиция знала, где ты пропал, если вдруг это случится, — рассказал Михаил Голодок. — Два месяца я провел на других островах Индонезии, базово выучил индонезийский и многого наслушался про папуасов: какие они дикие, какие они звери, ужасные и опасные. В голове начала складываться неприятная картинка. Становилось страшно. А потом я вышел на дорогу, встретил первых папуасов, и они начали помогать мне».

Пока Михаил двигался вдоль побережья, его то подвозили до рыбного места, то зазывали в гости, то привозили в местный медпункт, когда он порезал о коралловый риф ногу. Приглашали в гости, и не только в дома: пару раз Михаил ночевал в полицейском участке, но не оттого, что нарушил закон, — просто полицейские предложили ему такой необычный ночлег.

«В первые же дни я заметил, что здесь живут совсем иначе [чем на других островах Индонезии]. Просто представьте: ты идешь вдоль дороги один, и вдруг видишь мужчину, который идет навстречу с копьем и луком. Тебе в первое время страшно, конечно. Но ты улыбаешься ему, он улыбается тебе, вы начинаете общаться. Он хвастается своим луком, рассказывает, из чего его сделал, как он добывал дичь. Чем больше я шел по Папуа, тем меньше у меня становилось предубеждений».

Правда, сами папуасы благодушие белого путешественника разделяли далеко не всегда и всерьез опасались за его безопасность. В горы Михаил Голодок изначально планировал подниматься пешком, но в городе Ялимо, где он в очередной раз должен был отметиться у полицейских, индонезийские силовики просто не пустили его дальше. Полицейские были уверены, что на перевале писателя встретят вооруженные люди из ОРМ, и дело ничем хорошим не закончится.

«Мы познакомились с ними, и полицейские захотели помочь. Через пару дней они сами поехали в том же направлении и взяли меня с собой, — рассказал Михаил. — На тридцатый день пути меня повезли в горы буквально под конвоем. Мы ехали на двух пикапах, рядом со мной сидели вооруженные люди с автоматами Калашникова, причем снятыми с предохранителей, и активно смотрели по сторонам. В общем, места там действительно опасные».

Пока путешественник был в Западном Папуа, там и в самом деле начались волнения и столкновения с полицейскими. Мир узнал о них лишь через 10 дней, когда протесты были подавлены. Михаила не похитили и не навредили ему, но он подозревает, что со сторонниками движения за свободное Папуа все же пообщался.

«По дороге мне встретился мужичок один, очень активно расспрашивал, не боюсь ли я, что могу встретить людей из ОРМ в горах, — вспомнил Михаил. — Я ответил, что с удовольствием их выслушаю, потому что у любого конфликта есть две стороны, и не поговорив с каждой из них, понять ситуацию нельзя. Он сказал: „Думаю, у тебя все сложится хорошо“».

В планы Михаила входил недельный трекинг по горам, чтобы увидеть быт и культуру племен, живущих традиционной жизнью. Но все пошло не по плану, и путешествие неожиданно превратилось в гуманитарную миссию. Едва ли не каждый встреченный местный житель спрашивал у путешественника, есть ли у него лекарства. Жалобы были самыми банальными: болит спина, болит голова, болят зубы. Постепенно Михаил начал понимать, что имеет дело не с попрошайничеством, а с катастрофой.

«На следующее же утро я столкнулся с бабушкой, которая тащилась с тяжелым грузом в гору и плакала, потому что у нее прихватило сердце. И наконец, уже поднявшись на перевал — высота 220 м, я познакомился с Ламбертом — улыбчивым таким мужичком, который возвращался пешком из дальней деревни. Когда мы сфотографировались, я заметил, что у него что-то не так с рукой», — рассказал путешественник.

Опухшая чуть не вдвое ладонь была туго перевязана полиэтиленовым пакетом. Под ним Михаил увидел страшную гноящуюся рану и побелевшую от тугой «повязки» кожу. Сибиряк пришел в ужас. Папуас в ситуации ничего необычного не видел.

Михаил обработал рану стрептоцидом, дал новому знакомому антибиотики, рассказал, как пить таблетки, наложил стерильную повязку. И тут же столкнулся с целой семьей папуасов, которые тоже пришли за помощью.

Аптечка путешественника была рассчитана на любой форс-мажор в дороге, но она не была бездонной. Михаил Голодок начал выяснять, почему деревенские не могут справиться с самыми простыми травмами и болячками, и пришел в ужас. В ближайшей к нему деревне Хесимо, как и в соседних, не просто не было ни врачей, ни аптек — там не было даже людей, которые помнили бы хоть что-то о народной медицине.

«В этих местах около пятнадцати лет работал медицинский пункт, который обслуживал восемь окрестных деревень. Пять лет назад его оптимизировали. То есть цивилизация пришла к этим людям и показала им магию, легкий способ лечения, а потом его забрала. А за это время люди, которые знали, условно говоря, какую травку к ране приложить, умерли, — объяснил Михаил. — Я понял, что не могу продолжать путь, как это было задумано. Представьте: я иду в горы, мне там встречается человек, который уже знает, что я помогал кому-то, и спрашивает меня: „Мистер, у вас есть помощь?“ И что я скажу? „Извините, я турист, я пришел пофотографировать, посмотреть, как здесь люди живут, насладиться бытом и культурой“?».

Вместо дальнейшего пути в горы Михаил вернулся в общину, договорился с местным жителем, у которого был горный мотоцикл, и отправился в ближайший город.

Путешествие сибиряка подходило к концу. И хотя вместе с подписчиками он и собрал на него почти 700 тысяч рублей, денег оставалось совсем немного — тысяч 20–25, если считать в рублях. Их Михаил оставил в аптеке.

«Я купил всё, что мог: гентамицин, парацетамол, амоксициллин, стерильные повязки, разные лекарства. Вернулся в горы, собрал общину и провел для них курс первой помощи. Начал объяснять, что нельзя использовать для перевязки пакеты, что не надо заниматься тяжелой работой, если заболело сердце. Мне кажется, я открыл им новый мир, когда рассказал, что если зубы болят еще не сильно, может помочь полоскание с солью, — рассказал путешественник. — Ламберта я как ребенка убеждал [что надо продолжать делать перевязки и пить таблетки]: стоял перед 40-летним мужиком и объяснял ему, что иначе ему придется отрезать руку или он вообще умрет».

Жители восьми деревень составили для Михаила целый список препаратов, которые просто жизненно необходимы людям, но денег у него уже просто не было. Зато были подписчики его блога и читатели. 1 января 2025 года путешественник написал пост о том, что происходит в горах Западного Папуа, и на его карту буквально посыпались деньги.

«1 января мы за 25 минут собрали 84 тысячи рублей — колоссальные по местным меркам деньги, — рассказал путешественник. — В следующие пять дней мы вместе с фармацевтом, которая собирала со мной прошлую посылку с лекарствами, подбирали новую. Собрали лекарства, которые папуасам были знакомы, что-то даже заказывали специально. Парацетамола, например, во всем городе не было столько, сколько мне нужно, и 40 коробок мне привезли самолетом из Джайапуры, где работает фармкомпания».

5 января первые три деревни получили свои посылки с лекарствами. Михаил к тому моменту уже возвращался в Новосибирск и порядком волновался: многие папуасы, с которыми он познакомился, были далеко не самыми ответственными людьми. Но Ламберт, Майкл и Тани, отвечавшие за раздачу лекарств на местах, не подвели.

«Спустя время они прислали мне фотоотчет. Казалось бы, необязательные люди, но они собрали общину, поставили, фотографировали каждого человека, которому выдавали лекарства, написали список, кому что выдали. У нас так [о распределении гуманитарной помощи] не отчитываются, как они, — порадовался за знакомых-папуасов Михаил. — Часть моих подписчиков в Телеграме, правда, меня критиковали: мол я приучаю их к благам цивилизации. Но надо понимать: их приучили задолго до меня, а потом эти блага отняли».

Уже вернувшись в Новосибирск, Михаил не забыл о папуасах: у него остались контакты Майкла и девушки-фармацевта, которая помогала ему собирать посылки с лекарствами.

«Месяц назад мы с подписчиками собрали еще одну помощь на 100 тысяч рублей. Поскольку курс рубля укрепился, мы смогли купить еще больше лекарств на эти деньги. Правда, моя роль тут уже минимальна: я просто перевел деньги фармацевту», — рассказал он.

В 2026 году Михаил собирается вернуться в Западную Новую Гвинею, но уже в другом формате: поплавать на лодке по другим островам архипелага, пусть и необитаемым, и возможно, забраться в еще большую глушь — туда, где племена живут будто в каменном веке.

НГС не раз писал о необычных путешествиях сибиряков и жителей других регионов. Например, бизнесмен из Барнаула проехал 8 тысяч километров по бездорожью, чтобы добраться до полярного круга. А жительница новосибирска не пожалела 2 миллиона рублей на отпуск в Антарктиде, где считала пингвинов вместе с учеными.