«Непутевый он, но это мой брат»: сестра и подруга ищут близких — они боятся, что сибиряки уехали на СВО из колоний

Несколько осужденных из сибирских колоний перестали выходить на связь со своими близкими. Тревогу забили Римма, чей брат отбывает наказание в Кузбассе, и Ульяна, которая уже четыре месяца не может дождаться весточки от гражданского мужа, находившегося в новосибирской ИК. Они предполагают, что мужчины, несмотря на просьбы и увещевания, всё же заключили контракты с ЧВК и отправились в зону спецоперации. При этом обоим, с их слов, оставалось пробыть в местах лишения свободы меньше года. О том, что незадолго до исчезновения говорили заключенные своим родным и как сибирячки пытались получить ответы в колониях и ЧВК, женщины рассказали журналисту НГС Ксении Лысенко.

Брат Риммы Владислав Петренко отбывал срок в ИК-37 на территории Кемеровской области. Раньше, по ее словам, Владислав звонил ей едва ли не каждый день, к тому же женщина отправляла ему свою пенсию в колонию. В октябре 2022 года звонки от него прекратились.

— В конце октября или в ноябре он позвонил. Не мне, а племяннице, она живет в Новосибирске. Сказал: «Я на свободе, увидимся через полгода». Потом перезвонил опять и взял у нее ее данные. И всё. Про то, что он в ЧВК, не говорил, но было очень шумно, грохот стоял в трубке, какие-то мужские голоса. У нас до этого был с ним разговор [о вступлении в частную военную компанию], слухи-то по колониям ходили. Я спрашивала: «Что, к вам приезжали? Ты туда случайно не собираешься?», а он мне: «Да нет, кто меня возьмет, старика». Ему 48 лет, худой, бледный, да и наркоманил раньше. Сидел-то по всякой бестолковщине, за воровство. Говорил, что будет на досрочное подавать, в декабре освободится, перед Новым годом. И ничего, — рассказывает Римма.

Она подчеркивает, что во время последнего звонка ее брат даже не упоминал Украину или спецоперацию. Он заверил, что всё будет хорошо, затем трубку взял незнакомый мужчина и сказал, чтобы по этому номеру не звонили и, если потребуется, брат Риммы позвонит сам.

Спустя некоторое время Римма попыталась дозвониться до брата, но номера, по которым он обычно с ней связывался из колонии, оказались заблокированы.

— По всем номерам я звонила, которые есть в интернете. Звонила в колонию, но ничего не говорили там. Я им всё это объясняю про брата, а они хихикают. Не звонит, значит, живой — мне все так отвечают. Это мне сказали в ИК. Потом я звонила в Министерство обороны, и там тоже это сказали. Конечно, мы уверены, что брата там (в ИК. — Прим. ред.) нет. Он на неделе раза три-четыре звонил нам, каждый месяц мы ему деньги отправляли. Мы иногда даже говорили: «Ты че нам названиваешь?», а он: «Я скучаю». А сейчас-то уже полгода прошло — и ни одного звонка, — объясняет она.

Женщина пыталась связаться с ЧВК «Вагнер», но по номеру, который она нашла в интернете, ее переадресовали на номер 122. Там Римму выслушали, пообещали, что с ней свяжутся, но этого так и не случилось.

— Два часа я просидела на телефоне, ждала, пока оператор со мной поговорит. Так и не дождалась. Всем звонила, кому можно, — сетует Римма.

По ее словам, это не первый срок брата. Два года назад его осудили за то, что во время застолья со знакомыми он взял телефон женщины и перевел с ее карты себе 4 тысячи рублей. Похищенную сумму, как объясняет Римма, Владислав отдал, но суд учел прошлые его сроки, приговорил к трем годам и двум месяцам лишения свободы и отправил в колонию в рабочий поселок Яя.

— Мы в это не особо погружались. На суды мы не ходили, понимаете, мы люди порядочные, нам всё это было очень стыдно. И ругали его, и чего только с ним не делали. Такой непутевый он у нас, господи, недотепа. Но что сделаешь, это брат мой. И посылки ему отправляли, и деньги, фактически содержали его. А потом всё. Мы стали волноваться: где Владька? Почему не звонит нам? — говорит Римма.

Римма сообщила корреспонденту НГС, что планирует в ближайшее время написать заявление в полицию.

Ульяна говорит, что не слышала никаких вестей о своем гражданском муже Дмитрии Красавине с 10 ноября. Он отбывал наказание в ИК-2 в Новосибирске — это колония строгого режима. Сам Дмитрий и Ульяна — из Киселевска Кемеровской области.

— Он мне сказал, что едет на СВО, когда уже подписал контракт c ЧВК. Зачем он подписал его, я не знаю. Ему в августе уже освобождаться. Последний раз связывался 10 ноября: написал мне, но я была на работе. Написал: «Сегодня нас увозят». И больше я не слышала ничего о нем. Я, конечно, его отговаривала. Но он ссылался на то, что, когда он придет, деньги нужны будут. Хотя я говорила, что у меня нормальные заработки. Ну и еще из-за того, что ему потом восемь лет никуда выезжать нельзя будет. Наверное, из-за этого пошел, — рассуждает Ульяна.

Примерно в январе Ульяна начала бить тревогу. Звонить в колонию, по ее словам, было бесполезно, она считает, что там ей ничего не скажут о местонахождении Дмитрия. Женщина попыталась связаться с теми, кто вместе с Дмитрием отбывал срок. Eго товарища перевели в другую ИК, тот ей подтвердил, что разговоры об отправке осужденных на СВО действительно ходили.

— В интернете я нашла какого-то адвоката, и он мне дал номер новосибирской ЧВК. Я позвонила, сказала: так и так, а мне ответили, что там нет связи у них (у бойцов ЧВК в зоне спецоперации. — Прим. ред.) и, как будет возможность, мне позвонят. В ЧВК он или нет, не подтвердили. Ничего толком не сказали, только: «Ждите звонка». Уж март, а я всё жду звонка. Потом я писала в телеграм-чат «Спроси Вагнера» — кажется, так называется — и тоже тишина, — рассказывает Ульяна. — Перед отправкой он мне говорил, что сделал на меня доверенность — чтобы деньги получала, видимо. Но, честно, мне эти деньги не нужны. Я зарабатываю нормально.

По ее словам, Дмитрий не связывался и со своей матерью, которая, как и Ульяна, ждет его возвращения. Если бы он освободился, как говорит Ульяна, то вернулся бы в Киселевск, где хранятся все его документы.

— У него тяжелая статья. Он отбывал срок за убийство, номер статьи точно не знаю. Ну, он убил человека, зарезал, — объясняет она.

Это подтверждается приговором Киселевского городского суда: в 2013 году Дмитрий получил десять лет лишения свободы с отбыванием в колонии строгого режима за нанесение тяжкого вреда здоровью, которое повлекло смерть человека. По тексту приговора, он во время застолья избил свою официальную жену. Женщина скончалась.

По данным базы Новосибирского областного суда, Дмитрий несколько раз подавал апелляционные жалобы и просил заменить ему неотбытую часть наказания принудительными работами, но суд отказывал. Последняя информация о жалобе Дмитрия Красавина датирована декабрем 2022 года. В базе есть пометка о том, что «суд вынес решение», но само решение не было опубликовано. О последней апелляционной жалобе ничего не известно и самой Ульяне.

Корреспондент НГС отправил запросы в ГУФСИН по Новосибирской и Кемеровской областям, а также в пресс-службу ГК «Конкорд» (предоставляет комментарии о ЧВК «Вагнер»).

В ноябре 2022 года десятки женщин и других родственников осужденных собрались у стен ИК-14, чтобы не допустить отправки мужчин в зону СВО в составе ЧВК «Вагнер». Но некоторые все-таки заключили контракты.