«Провозгласили свое государство»: дом, где живет бывшая сибирячка, оказался внутри «независимой зоны» в Сиэтле (видео)

На фоне массовых протестов в США против полицейского произвола в одном из крупнейших городов на северо-западе страны — Сиэтле — появилась непризнанная самопровозглашённая зона. 8 июня протестующие заняли участок в густонаселенном жилом районе и провозгласили создание Автономной зоны Капитолийского холма (сокращенно CHAZ). Они захватили полицейский участок и переименовали его в «народный департамент». Внутри этой автономной зоны оказался также и дом, где живет бывшая сибирячка Мария Фельдман. Протесты проходят прямо под окнами её квартиры. Теперь, чтобы выехать из района или вернуться домой, супругам Фельдман, а также остальным американцам, которые оказались внутри зоны-коммуны, приходится спрашивать разрешения у протестующих. Мы поговорили с Марией Фельдман о том, что происходит сейчас в Сиэтле. И как это — жить по соседству с анархией.

О протестах

— Сиэтл, по сути, как вторая Кремниевая долина — здесь расположены главные офисы Microsoft и Amazon, и поэтому тут живёт много сотрудников этих компаний. В то же время здесь очень много богемной молодежи, студентов, много баров со своей спецификой. И по настроению Сиэтл похож на Питер.

Протесты в этом городе бывают часто: тут много активного населения, люди часто против чего-то бастуют, гуляют с транспарантами, кричат лозунги. Но всё всегда заканчивалось мирно. Массовые беспорядки, спровоцированные гибелью афроамериканца Джорджа Флойда, начались в Сиэтле позже, чем в других крупных городах. Но из-за того что здесь всё началось с опозданием, протесты с первых же дней были более агрессивными. Протестующие сразу начали ломать витрины в центре города.

Мне кажется, мирные протестующие, которые ходили с лозунгами, и группы людей, устраивающие беспорядки, начали действовать одновременно. Я уверена, что было много хороших людей, которые хотели выразить своё мнение. Но были и те, кто видел беспорядки в других городах и понял, что возможно и такое развитие событий. И когда в Сиэтле начались мирные протесты, то эти люди присоединились к мирным протестующим. А в большой толпе трудно различить, кто мирный протестующий, а кто пойдет громить магазины.

Полицейские практически никак не реагировали. Так как изначально протесты начались из-за жестокости полиции, то власти боялись продемонстрировать, что полиция в их городе действительно проявляет какую-то жестокость. Обычно полицейские находились где-то рядом с протестующими, но в процесс не вмешивались. Наверное, если бы вокруг началась резня, то они бы вмешались.

О самопровозглашенной автономной зоне

В первые дни протесты проходили в центре. А потом протестующие переместились к нам: я живу в районе Capitol Hill, это рядом с центром, там как раз живет много творческой молодежи. Недалеко от нас находится здание полицейского участка, и протестующие пошли туда, потому что протесты против полиции. И вот всё, что происходило после, я уже видела из окон своей квартиры.

Полицейские оградили часть улицы, защищали полицейский участок. Протестующие агрессивно себя вели, кидались в них чем-то. И первые пару дней полиция использовала в ответ слезоточивый газ. Потом протестующие начали строить баррикады из мусорных баков. Они роняли мусорные баки с ужасным скрежетом. Затем администрация города приняла решение освободить этот полицейский участок, вывести оттуда всех людей и отдать его на разграбление протестующим. Они надеялись, протестующие разграбят его и на этом успокоятся. Но этого не произошло. Протестующие оккупировали этот участок, остались здесь и провозгласили свою независимую зону.

От протестующих слышались лозунги: «Black lives matter» («жизни черных важны»), «No Justice, no Peace» («нет справедливости — нет мира»). Они требовали правосудия, хотя на тот момент уже началось следствие против полицейских. А когда активисты провозгласили здесь своё государство, то на территории стали появляться палатки. И с каждым днем их становится всё больше и больше. Рядом с нашим домом есть большой парк. Раньше люди гуляли здесь с детьми, отдыхали на солнышке. А сейчас весь парк заставлен палатками. И мне туда страшно ходить. В основном в палатках живут люди лет 18–20. Многие в масках.

Они оградили часть улиц баррикадами. Парковка нашего здания находится как раз внутри баррикад. И каждый раз, когда кто-то хочет заехать или выехать, мы должны просить у протестующих разрешение пропустить нас. Они просят открыть окно машины, смотрят на нас и решают, вызываем мы подозрение или нет. В любой момент нас могут просто не пропустить или не выпустить. И страшно от того, что их лица рядом с нашими лицами. А я не знаю, болеют ли они коронавирусом или нет.

В этой зоне-коммуне есть более «туристическая» часть, которая для публики. Там много граффити, она выглядит мирно. Многие люди приезжают туда и не понимают, в чём проблема, ведь тут так мило — как будто какой-то туристический фестиваль. При этом за этой улицей, на которой находятся эти граффити, располагается парк, где живут протестующие. И они не дают там фотографировать. Я думаю, протестующие хотят произвести хорошее впечатление для СМИ. Мол, у них всё мирно. И, к сожалению, многие так и думают, потому что не доходят до территории, где происходят протесты.

В протестах участвуют в основном люди без работы, потому что они живут в парке постоянно. Город предоставил им много биотуалетов, их бесплатно кормят, есть организации, которые поддерживают борьбу с расизмом. Стоят стойки с едой и водой. Есть люди, которые могут оказать первую помощь.

О требованиях протестующих

У них много требований. Там есть пункты, которые связаны с расизмом, есть те, которые не связаны. Есть требования, которые просто невозможно выполнить. Например, упразднить полицию. Также они хотят объявить амнистию всем заключенным и вместо тюрем внедрить какую-то систему перевоспитания. Они хотят обеспечить малоимущих бесплатным жильем, у них много лозунгов, связанных с социализмом, который они хотят построить вместо капитализма. Хотя началось всё с борьбы с расизмом. Даже не знаю, сколько они здесь просидят.

Управление в США децентрализованное, поэтому все требования конкретно к мэру Сиэтла. Кстати, одно из требований — отставка мэра.

О реакции мэра

Дженни Дуркан — мэр Сиэтла с 2017 года. Она придерживается демократических взглядов. Она готова к диалогу с протестующими, при этом она не предпринимает каких-то конкретных действий, но и не разгоняет никого, не разрешает полиции приходить в эту зону.

Сейчас официальная позиция властей заключается в том, что в Сиэтле всё хорошо, просто мирный протест. И что власти ведут переговоры. Но, как я понимаю, переговоры никуда не двигаются.

По сути, власти позволяют протестам быть до тех пор, пока не случится что-нибудь страшное, пока кого-нибудь не убьют. На выходных в этом районе произошла стрельба: один умер, один тяжело ранен. Полицию в автономную зону не пустили.

О коронавирусе и окончании протестов

Мне кажется, коронавирус очень поспособствовал протестам, потому что люди сидят дома без работы, многие лишились постоянного заработка. И таким образом они просто выплескивают негатив. Конечно, началось всё с того, что полицейские пытались скрыть убийство Флойда. Если бы видео не попало в интернет, то об этом никто бы не узнал. Дело даже не в убийстве, а в том, как власти изначально на это отреагировали.

У нас, по сути, и первая волна коронавируса не заканчивалась. Сиэтл и до этого был на достаточно жестком карантине. Видно, что количество заболевших растет. Поэтому нет разговоров о том, чтобы отменять карантин в Сиэтле.

Я боюсь, что протесты могут продлиться до конца лета. Складывается впечатление, что многие присоединились к ним ради веселья. Такие летние каникулы. Возможно, мэр примет правильное решение и закончит это раньше.