«Господи, куда я попал»: новосибирца на месяц отправили в психушку — военкомату не понравились его тату

Житель Новосибирска Павел (имя изменено по просьбе героя публикации. — Прим. ред.) месяц провел в психоневрологическом диспансере. Его отправили туда из военкомата. Корреспондент НГС пообщалась с молодым человеком. Он рассказал, почему считает, что у этого учреждения и тюрьмы много общего, и поделился лайфхаками, как в ПНД пронести запрещенные вещи и получать «плюшки».

Житель Новосибирска Павел зимой проходил комиссию в военкомате — пытался доказать, что ему нельзя служить в армии по состоянию здоровья. Но психиатр военкомата посчитал, что у молодого человека «неправильные» татуировки, и отправил его на месяц в психдиспансер.

— В молодости я был слишком эмоциональным, из-за этого набил себе татуировки. Они напоминали мне о том, что нельзя быть таким, нужно быть более уравновешенным. В военкомате врач посчитал их «неправильными», кроме того, я якобы неверно ответил на два вопроса теста. Какие, мне не сказали. Я пытался доказать, что нормальный, но он принял решение отправить меня в ПНД, — вспоминает Павел.

После общения с психиатром молодой человек пришел домой и начал искать информацию, как избежать госпитализации. По его словам, можно было юридически правильно написать отказ, но он решил отлежаться — у Павла была старая травма, полученная на производстве. Он решил, что, если в спецучреждении контузию подтвердят, в армию его точно не отправят. Но в целом, считает Павел, его туда отправили, чтобы проучить.

— Я на комиссию пришел с толстенной папкой документов, копиями и оригиналами по здоровью, отстаивал свои права. Читал, что так иногда поступают в военкоматах — отправляют в диспансер. Мол, от армии откосишь, но жизнь подпортишь, — считает новосибирец.

Молодому человеку объяснили, что он «полежит немножко», но оказалось, в диспансер кладут на срок от 21 до 30 дней.

Психоневрологический диспансер разделен на два здания — женщины и мужчины лежат отдельно. Сибиряк пришел в назначенный день. Всё началось с оформления документов — уже на этом этапе он был шокирован.

— Поначалу было ощущение «господи, куда я попал?», потому что первые, кого я там увидел, — люди с тяжелейшими психическими расстройствами, ребята, у которых «кукуха» конкретно поехала, буйные. Например, на меня выглядывал небольшой ростом паренек одновременно с пустотой и безумием в глазах. Я подумал тогда, что всё, буду лежать с такими и как бы самому не стать таким же, — вспоминает Павел.

Он признаётся, что первые 3 дня не выходил из палаты. Они в диспансере не как в американских фильмах — с обитыми мягкой тканью стенами, а обычные больничные, на 4 человека. Решеток на окнах нет, но они без ручек. Их выдают, чтобы пациенты могли проветрить комнату, только в присутствии персонала.

В эти дни Павел пытался привыкнуть, ему было тяжело морально из-за того, что лежать в диспансере еще долго. Павел отвлекался на чтение книг, а потом уже вышел к людям, начал общаться с другими ребятами, узнавать их.

— Выяснилось, что на первом этаже диспансера лежат самые нездоровые, часто буйные пациенты. Они в связках ходят, их конвоируют. Сидят под таблетками постоянно, под надзором круглосуточным, — объясняет новосибирец.

На втором этаже, со слов Павла, лежат спокойные больные. Например, те, которые уже пошли на поправку, или люди с какими-то незначительными диагнозами, но они тоже принимают терапию. На третьем этаже находятся так называемые «военкоматчики» — те, кого отправили в учреждение после комиссии в военкомате.

Павел сравнивает психушку с тюрьмой — по его словам, там тоже есть ограничение свободы и свои законы, но условия, конечно, мягче. Например, выходить на улицу почти никому нельзя — всё передвижение ограничено тремя этажами. Передачки от родных получать можно, но нечасто. Гаджеты в диспансере отнимают, их выдают только 2 раза в неделю на короткое время.

При этом, признаётся сибиряк, в диспансер можно пронести всё что угодно — главное «не спалиться». Туда попадают и алкоголь, и сигареты, и гаджеты. Как в тюрьме, там есть свой старший.

— На «этаже военкомата» днем дежурят медсестра и медбрат, ночью персонал находится только на первом и втором этажах, а на третий заглядывают, проверяют тишину и порядок, потому что пацаны лежат молодые. Где подушками подерутся, где еще что-то. Чтобы не наделали глупостей, там выбирают старшего. Первые недели были свои. Потом они выписались, а я был старше всех по мозгам и возрасту, да и со всеми общался, ко мне прислушивались, старшим сделали меня, — поясняет собеседник.

Молодой человек следил за порядком, а еще ему как старшему выдали второй телефон — его он сдавал, а свой носил при себе. Телефоны и прочую запрещенку проносили многие — прятали в разных местах.

— Думаю, большинство персонала обо всём догадывается, главное, чтобы не застукали. Прятали везде. Например, телефоны — под матрасами, в сумках, на окне под защитой по бокам пену выскребали и прятали. А так там в спортзал ходили, в карты играли, телевизор ходили смотреть на второй этаж, — откровенничает молодой человек.

Спустя 1,5 недели сибиряк ко всему привык и чувствовал себя как в больнице. 1–2 раза в неделю под надзором его даже отпускали в магазин.

— Еда там ужасная, больничная — всё постное, без специй, переваренное. Самым вкусным был борщ, если в него добавить специй. Их нам разрешали покупать в магазине. Супы, кроме борща, — безвкусная вода с овощами. Картошка с мясом вся разваливается, вкуса — ноль. Более-менее была лапша с сосисками, пару раз давали нормальную рубленую котлету и запеканки. Часто спасались магазинными «дошиками», печеньем. Еда в диспансере, кажется, рассчитана на людей, у которых нет зубов, — вкинул и проглотил, — рассуждает собеседник НГС.

Утро в ПНД начиналось с завтрака, потом пациенты убирались в своих комнатах, а затем шли на процедуры: анализы крови, рентген черепа, ЭКГ, психолог, нарколог, психиатр, невролог. Курс процедур длится месяц, потом людей вызывают на комиссию и выносят вердикт.

— Самую ужасную процедуру мы звали «шапочкой». На тебя надевают сетчатую шапочку с датчиками, просят закрыть глаза, а затем тебе начинает светить в глаза то красный, то белый свет. У меня они чувствительные, а свет был очень ярким даже с закрытыми глазами. Мне било по глазам, и они у меня, как шайба в аэрохоккее, туда-сюда бегали, пытались спрятаться от света. Когда закончили процедуру, у меня закружилась голова, я потерял координацию. Один парень сознание терял, — признаётся мужчина.

Больше всего новосибирца шокировали обитатели диспансера и контраст между ними. Многие из них его восхитили, другие пугали. На выписке он увидел красивую и аккуратную девушку, по которой было непонятно, что она делает там. На улице, когда пошел в магазин, увидел женщину с бешеным взглядом. Павлу показалось, что через секунду она набросится на него и выцарапает глаза.

— Другой сидел за решеткой и просто сутками орал на весь диспансер, что он — демон. Был там еще один — мы прозвали его Побирушкой. Чувак потерянный, взгляд в никуда. Но если у тебя будет на плече крошка или перышко, подойдет, аккуратненько возьмет это и съест. Всё, что плохо лежало, что в глаза бросалось, мог подойти и съесть. Одного паренька мать сдала в психушку за то, что он недоварил лапшу, она стала его ругать, а он вывалил блюдо в ведро, — вспоминает новосибирец.

Павел отмечает, что людям с серьезными диагнозами выбраться оттуда сложно. Если же человек не страдает тяжелыми психическими расстройствами, всё будет проще. Если пришлось оказаться там, главное — ни с кем не конфликтовать, объясняет Павел. По его словам, за такое либо в коллективе сразу осаживают, либо персонал отправляет на первый этаж к буйным, а вернуться оттуда назад сложно. Также важно хорошо общаться с персоналом — за это всегда будут бонусы.

— Мне поначалу если телефон надо было, я подходил к главной медсестре и предлагал покидать снег или помочь с оргтехникой или компьютером — она женщина в возрасте, не разбирается. Один парень красил им помещение. За любую помощь там будут «плюшки», — поясняет мужчина.

Также сибиряк советует тем, кто по какой-то причине окажется в психоневрологическом диспансере, не отбиваться от коллектива.

— Нельзя там быть одиночкой, от скуки «кукухой» поедешь. Да и врачи за такими наблюдают. У нас там были парни — они все 30 дней из палаты не выходили, лежали, как зомби. Если ты абстрагируешься от общества, тебе привяжут диагнозы типа «социопат», — предупредил Павел.

Ранее НГС писал о том, как человек сходил к психиатру, чтобы решить свои проблемы. Он страдает биполярным расстройством.