Исчезающие могилы. Гуляем по кладбищу XVIII века: здесь хоронили людей до появления Новосибирска, а теперь погост теснят дачи

О самом старом кладбище Новосибирска, расположенном в Советском районе, знают разве что те горожане, у кого там похоронены близкие, да жители улицы Зоологической и многочисленных СНТ, расположенных неподалеку от него. На небольшом погосте давно никого не хоронят, а могилы постепенно зарастают лесом. Журналисты НГС прошлись по старому кладбищу, где нет аллей, а покойных хоронили под самодельными крестами.

Кладбище, которое неофициально называют Нижнеельцовским, официально значится на картах как «Южное-1». В Новосибирске оно — одно из самых маленьких и малоизвестных. Небольшой участок захоронений вытянут в длину между Бердским шоссе и Обью, с трех сторон его все теснее сжимают частные дома и дачи.

По этому кладбищу не проводят экскурсии, а местные жители искренне уверены, что оно было здесь «всегда». И в общем, скорее, правы: по сравнению с Новосибирском это место можно назвать по-настоящему древним.

«На плане 1835 года это кладбище мы уже видим, — рассказал краевед и сотрудник музея Новосибирска Константин Голодяев. — Кладбище с названием „Южное–1“ — не первый погост этой деревни. Поселение начиналось на правом берегу Ельцовки, его территория давно застроена, а кладбище, наоборот, было на левом. Новое же [кладбище], которое называется „Южное“, находится на северо-западе поселка — такой вот парадокс. Оно возникло уже в XX веке, самое старое сохранившееся здесь захоронение датируется 1933 годом, и то, возможно, его уже не найти».

«Южное-1» тоже не может похвастаться сохранившимися старинными захоронениями — окончательно закрыли кладбище около 10 лет назад. Ближе к автобусной остановке, которой пользуются дачники и жители частных домов, — почти свежие, конца 2010-х годов, чем дальше вглубь погоста — тем более старые могилы.

Семейное захоронение 1990-х годов — почти одинаковые аккуратные памятники над могилами отца и двоих еще совсем молодых его сыновей. Светло-серые бетонные памятники — 1980-х, совсем уже безымянные металлические обелиски — у захоронений 40–50-летней давности, на которых стерлись буквы, а фото и вовсе никогда не было.

Некоторые захоронения заботливо убраны, могилы ухоженны, а надгробия вымыты. Причем воду родным покойных явно пришлось принести с собой: «Южное-1» давно не действует, и даже не числится в списке новосибирских кладбищ на официальном сайте МКУ «Ритуальные услуги». Кто-то даже повесил при входе на погост большой мешок, уже полностью заполненный бутылками.

Но другие могилы так обветшали, что заметить их можно далеко не сразу. Кое-где от них остались лишь невысокие безымянные холмики, а ближе к реке на месте части погоста и вовсе высажен молодой сосновый лесок.

«На этом кладбище в 1990-х годах похоронили моих прабабушку и прадедушку, — рассказала НГС сибирячка Ирина Степанова. — Я была маленькой, и точно место не запомнила, а когда несколько лет назад пыталась найти их могилы — не смогла. Думаю, памятники просто не сохранились: не помню, чтобы в то время у моей семьи были деньги на [каменные] надгробия. Люди, которые живут через дорогу от кладбища, сказали, что там уже давно не хоронят, только урну с прахом можно закопать в семейную могилу, а те могилы, которые есть, понемногу исчезают. Кто следить-то за ними будет?»

Сразу в нескольких местах попадаются кресты, которые в Рунете называют старообрядческими: прикрытые сверху досками, будто домиком. Но, по словам краеведа и некрополиста Лидии Королевой, они вовсе необязательно были установлены старообрядцами.

«Точным признаком того, старообрядческое это захоронение или нет, могла бы стать написанная на кресте молитва: старообрядцы никогда бы не написали „Спаси и сохрани“. Но на этих крестах надписей не было или они не сохранились, — рассказала Лидия Королева. — Наличие же „крыши“ на кресте — это не признак [старообрядческого захоронения], а отголосок захоронений славянских, когда ставилось надгробное сооружение в виде дома. Когда Петр I запретил ставить такие сооружения, люди стали делать „крышу“ на кресте. Их можно заметить и на старообрядческих могилах (там крест будет, только 8-конечный), и на православных (православные признают и 6-, и даже 4-конечный крест)».

На части захоронений таблички не сохранились вовсе, если когда-либо были вообще. На других — кустарные, подчас с орфографическими ошибками и бесхитростными эпитафиями.

Михаил Семенович Кривошеин, например, согласно надписи на табличке, родился в 1918 году, а умер 9 августа 1953 года «от тяжелой руки палача». Был ли он расстрелян как уголовный преступник или политический заключенный, или палачом безутешная родня сибиряка назвала его убийцу, сейчас уже не узнаешь. Но похоронили его по совести: на деревянном кресте еще сохранились остатки голубой краски, а металлическая табличка легко читается и сегодня: гравировщик обладал красивым и разборчивым почерком.

Когда спустя всего полгода «от тяжелой болезни» скончалась его родственница Мария Михайловна (судя по 1884 году рождения, мужчине она приходилась матерью), табличку на ее крест делал уже совсем другой человек.

Широких аллей, стильных и умело продуманных надгробий, как на Заельцовском кладбище, здесь нет, как и цыганских склепов и варварски-роскошных памятников, которые ставили убитым соратникам криминальные авторитеты 90-х на старом Клещихинском.

Старейшее кладбище Новосибирска — маленький сельский погост, где хоронили людей тихих, небогатых и часто совсем незаметных. Запомнили их только дети, внуки и, если повезет, правнуки.

Официально «Южное-1» не имеет даже адреса. Ближайшие к нему улицы с именами — Зоологическая, проходящая через частный сектор, и Грушевая аллея, находящаяся уже на территории ближайшего СНТ.

Мир живых и территорию уже почти забытых покойников, как Стикс, разделяет безымянный проезд. Местные жители к такому соседству относятся более чем спокойно.

«Кладбище уже лет 10–15 назад примерно закрыли. Я живу здесь 49 лет, и у меня все здесь похоронены, всегда семья здесь жила, — говорит житель частного сектора Евгений. — К тому, что кладбище почти под окнами, нормально отношусь. Донёс, похоронил. Никого и не напрягает уже».

Ни страшных легенд, ни семейных историй припомнить он не может, хотя журналист искренне старается у него выпытать, жила ли семья мужчины в Нижней Ельцовке и до того, как эти места поглотил Новосибирск. По словам Евгения, тут все «нормально». Даже мальчишки не озоруют, играя на кладбище.

«Сейчас же дети как? В телефонах, в гаджетах, — обстоятельно говорит он. — Лет тридцать назад лазили. Сейчас уже нет».

Продавщица дачного магазинчика кивает, соглашаясь с ним: если б хоть кто-то полез, она бы непременно заметила.

Несмотря на то, что только подтвержденная история кладбища насчитывает 190 лет, ученых оно не заинтересует еще долго. Как раньше рассказывал новосибирский археолог Владимир Сумин, согласно законодательству кладбище превращается в археологический памятник далеко не сразу.

«С точки зрения археологии, археологизироваться объект начинает, когда на нем перестали захоранивать, а это произошло меньше 100 лет назад», — объяснял Владимир Сумин.

В ноябре минувшего года журналисты НГС побывали на Миловановском острове, где из обрыва торчат старые гробы, а река вымывает из земли 200-летние кости.