«Называла сынулей»: мама отдала ребенка няне на 7 лет и интересовалась им только через СМС. А потом решила забрать

Эта история тронет сердце любого, у кого есть дети. Один ребенок из новорожденной двойни по каким-то причинам был отправлен мамой жить на съемную квартиру с няней. Женщина полюбила мальчика всем сердцем и относилась к нему как к сыну, а его мать, по словам няни, перечисляла по 5 тыс. рублей на содержание ребенка и переписывалась с ней в мессенджере. Подробности этой истории записали наши коллеги из Woman.ru.

Скромная женщина в простом пуховике и с потухшим взглядом, Татьяна Калентьева сейчас переживает большую трагедию, хотя старается не давать волю эмоциям, а говорить только о фактах. Женщина борется в суде за право видеть мальчика Максима (имя изменено. — Прим. ред.). Для него Татьяна всегда была в статусе няни. Юридически никаких прав на мальчика Калентьева не имеет. Стоит сразу сказать, что узнать мнение второй стороны конфликта не представляется возможным — родители ребенка не идут на контакт с прессой.

История началась в 2013 году в столице, когда ее наняли ухаживать за младенцем, который был рожден с помощью суррогатной мамы. Тогда в семье появилась двойня, но, со слов Татьяны, заинтересовала биологических родителей только девочка, а мальчик как бы шел в комплекте. Его мама Юлия пришла к неординарному решению — она нашла женщину из региона, сняла для нее квартиру и наняла ухаживать за ребенком. А позже выдала доверенность, что ребенок будет проживать с няней в ее родных Набережных Челнах. И все вопросы о здоровье и воспитании мальчика Татьяна Григорьевна может решать самостоятельно.

Калентьева раньше работала фельдшером, потом воспитателем в детском саду и даже инспектором в комиссии по делам несовершеннолетних — деятельность всей ее жизни была так или иначе связана с детьми.

— Такого, чтобы от дополнительного младенца отказались, как от ненужной игрушки — я и представить себе не могла, — сокрушается она.

Татьяна полюбила мальчика как сына, пожалела его — никому не нужный с самого рождения ребенок был, конечно, ни в чем не виноват. Доверенность, которую мама мальчика выписывала Татьяне, была сроком на год, далее она продлевала ее еще несколько раз.

Калентьева сохранила все чеки. Как говорит няня, биологическая мама Максима давала на его содержание в среднем 5 тыс. рублей ежемесячно. Няня много раз говорила Юлии (мама ребенка. — Прим. ред.), что считает эту сумму недостаточной. По мнению Татьяны, женщина поняла, что ребенка любят и не бросят, и не торопилась выделять дополнительные деньги на содержание сына.

Няня и правда относилась к Максиму как к родному. Называла сынулей, водила на секции, растила и лечила, но только в платных клиниках, так как для пользования государственной медициной нужны были подтверждающие документы, которых у Калентьевой не было. Интересно, что за все эти 7 лет ни у кого из местных представителей опеки не возникло вопросов, на каком основании маленький мальчик живет с посторонней тетей семь лет. На руках у женщины была только копия его свидетельства о рождении.

Со слов Татьяны Калентьевой, сына биологическая мама увидеть не спешила и все вопросы, связанные с ребенком, решала в мессенджерах.

Всё изменилось в 2020 году, когда няня связалась с местной опекой, чтобы попытаться оформить ребенка на себя, потому что скоро он должен был идти в школу. Сотрудники опеки были в шоке. Тогда няне пришлось отвезти мальчика в Москву, но его мама, как говорит Калентьева, даже не приехала их встретить на вокзал. Тогда ребенок попал к представителям районной опеки и затем в полицию.

— Максим кричал, держался за меня. «Только не бросай меня!» — хотя я никогда не скрывала, что у него здесь живут мама и сестренка, что однажды он к ним вернется, — говорит Татьяна.

Больше Максима женщина не видела. Тогда в полиции ей объяснили, по закону у нее очень мало шансов что-то с этим сделать. Но няня решила идти до конца и подала в суд, чтобы стать официальным опекуном ребенка. Отчаявшись, женщина записала видео в интернете о своей проблеме и обратилась в СМИ. А вот мама мальчика Юлия не хочет говорить с журналистами и просит оставить их семью в покое. Няня говорит, что она не приходит на многочисленные суды, которые эти два года идут нон-стопом в Москве.

Татьяна говорит, что если бы она была уверена, что у Максима всё хорошо — ушла бы в сторону. Женщина сомневается, что ребенок сам не хочет с ней общаться.

— Мать заявляет, что я их преследую. Но это не так. С тех пор, как его забрали, мы больше не виделись. Как мне стало известно, его отдали в дорогую специализированную школу-пансион. Оттуда пришла характеристика в суд на Максима, что он ни с кем не дружит и не хочет общаться, что он всё время один. Возможно, он считает, что я его тоже бросила,— сокрушается она.

Из характеристики следует, что уровень активности и самостоятельности на уроках у ребенка очень низкий, чаще отсутствует, там написано, что Максим занимает позицию против любого учебного процесса. А еще кричит, дерется, плачет, ворует вещи у детей, портит имущество и чужую одежду.

— Это не мой Максим. Мой Максим — другой. Что с ним произошло? Что они с ним сделали? Я хочу выяснить это и добиться хотя бы встречи, — заключает няня.

Татьяна Григорьевна пытается по суду определить порядок общения с ребенком. Но юридически она ему никто, и даже срок доверенности на ее попечение над мальчиком давно истек.

По закону няне вряд ли удастся добиться в этой ситуации своей правды.

— В семейном законодательстве право общения с несовершеннолетними определено, помимо родителей, у бабушки, дедушки и иных близких родственников. К сожалению, отсутствует возможность доказать родство с несовершеннолетним М, — говорят в аппарате уполномоченного при Президенте РФ по правам ребенка. — Это делает невозможным обращение в суд для определения порядка общения в соответствии со статьей 67 Семейного кодекса.

Эта история на контроле у Ирины Волынец, уполномоченной по правам ребенка в Республике Татарстан.

— Чисто по-человечески мне жаль Татьяну Калентьеву. Она потратила огромное количество сил на этого ребенка, последние два года борется за то, чтобы хотя бы знать, где он, как он. Я считаю, что она как настоящая мать мальчику. Хотя не связана с ним ни юридически, ни кровными узами. Много случаев, когда детей по разным причинам определенное время воспитывают совершенно посторонние люди, а биологические родители в какой-то момент одумываются, восстанавливаются в правах и их забирают. И дети теряют связь с теми, кто был для них по-настоящему значимым. В случае если это не кровные родственники, определить по закону порядок общения потом практически невозможно. Таков закон, — комментирует ситуацию женщина.

Но есть в этом и позитивный момент. Благодаря истории няни, которая 7 лет воспитывала мальчика Максима, была сформулирована новая законодательная инициатива. Теперь в случае подобных споров будет проводиться психологическая экспертиза, которая покажет, насколько ребенок привязан к взрослому, с которым он жил. В случае если привязанность будет доказана, этот взрослый сможет знать о жизни своего воспитанника и участвовать в его дальнейшей судьбе. К сожалению, инициатива пока не принята.

Недавно мы уже рассказывали о няне, которая безуспешно пытается усыновить малыша, рожденного суррогатной матерью на продажу в Китай.

Эта история началась летом 2019 года, когда несколько гражданок Казахстана и России за миллион рублей согласились выносить детей для граждан Китая — организаторами этой схемы стал центр сопровождения суррогатного материнства «Дидилия» из Красноярска. Для этого они съездили в Камбоджу, а весной 2020 года родили малышей в перинатальном центре Красноярска. Из-за начавшейся пандемии коронавируса детей не удалось отправить к их биологическим родителям в Китай, поэтому их на время отдали няням. А потом практически все организаторы этой истории вдруг оказались под следствием — им вменяют торговлю детьми. Среди фигурантов — руководство компании «Дидилия», сотрудники СК, медработники перинатального центра. Дети стали вещдоками, уликами, которые нельзя трогать. Сейчас они живут в разных детдомах без статуса, документов и, самое главное, без родительской любви уже больше года, став настоящими заложниками. Этих детей нельзя ни усыновить, ни взять под опеку, несмотря на то, что желающие есть.

Например, 39-летняя Дарья Стулинская. Женщина владеет гостиницей для собак. Сама кинолог по образованию. Летом 2020 года в одном из тематических чатов увидела сообщение: суррогатный центр ищет нянь для детей, которые должны ехать в Китай к родителям, в противном случае они окажутся в детском доме.

— Они искали нянь, у которых есть свои дети. Я обратилась в этот суррогатный центр, прошла собеседование, и они взяли меня на работу няней. Это был новорожденный мальчик в возрасте 10 дней, к нам его привезли сами сотрудники центра. Он находился у нас 24 часа в сутки и рос как родной, — рассказывает Дарья. — В декабре 2020 года его забрали, и с тех пор мы его больше не видели.

Мальчик прожил в семье Дарьи полгода. Пока «Дидилия» еще работала, они обеспечивали Дарью всем необходимым для малыша либо оплачивали то, что для него покупалось. Но и Дарья с супругом-эмчеэсовцем, и две дочери, которым 13 и 18 лет, за эти полгода сильно привязались к малышу, уже из своих собственных средств покупали игрушки и подарки, водили в поликлинику, если это было необходимо. У малыша непереносимость лактозы, и ему необходимо было наблюдение и специальная смесь. В остальном он был полностью здоров.

За эти полгода Дарья с супругом уже решили для себя: если ребенка не заберут к отцу в Китай, они сделают всё, чтобы он стал полноправным членом их семьи. Долгое время они не рассказывали знакомым о своей ситуации, но когда все-таки рассказали, встретились в основном с поддержкой и пониманием. Малыша успели полюбить и бабушки с дедушками, и остальные родственники.

— Он очень шебутной парень, но очень любил находиться на руках. Спал между мной и мужем. Не привыкнуть и не полюбить его было невозможно. Пока он жил у нас, он научился сидеть, ползать, издавал какие-то звуки, узнавал нас. Словом, всё то же самое, что делают все маленькие ребятишки, — с улыбкой делится Дарья. — У него было китайское имя — Цсянь, но мы в основном звали его просто «малыш». У нас не было права давать ему другое имя, все-таки у него есть родители, просто они сейчас далеко.

На момент, когда его из семьи забрали, мальчик умел уже вставать, держась за диван. По мнению нашей героини, ребенок был развит не по годам. Прочитайте полную историю еще одной любящей няни в нашем материале.

• На всех хватит: мать-одиночка усыновила 5 детей — двое из них уже подростки;

• «Ни на что не реагирует»: история сибирячки, которая усыновила неизлечимо больного ребенка, но не знала об этом;

• «Ребенок как куколка»: кто и как спасал младенца, найденного в Рождество в коробке из-под яиц, — репортаж из села.