Идущий на смерть: мужчину приговорили к казни, но он оправдался спустя 48 лет

Приговоренные к смертной казни никогда не знают, когда наступит их последний ужин. Глинн Симмонс провел в ожидании смерти два года, после чего Верховный суд Оклахомы отменил смертную казнь как меру наказания. Приговор мужчине сменили на пожизненное заключение. Он готов был встретить в камере свой последний закат, но в конце концов его оправдали. На это ушло почти 50 лет. Спустя полвека в заключении мужчина смог втянуть воздух свободы и рассказал, как оказался на скамье подсудимых и что спасло его от смерти за решеткой.

Глинн Симмонс родился в Луизиане в небогатой, но очень дружной и большой американской семье. Он плохо учился и рано повзрослел — уже в 14 лет парень бросил школу и начал зарабатывать свои первые деньги. В 18 лет Глинн стал отцом. Чтобы обеспечить сыну хорошее будущее, в 21 молодой отец решил переехать в Оклахому. Отпраздновав Новый 1975 год с семьей, молодой отец отправился в новый штат в поиске лучшей жизни и поселился у своей тети Дороти Норрис. И этот переезд пустил жизнь Симмонса под откос.

Семидесятые в Оклахоме, как и во многих других американских штатах, были максимально неспокойны. Пресса постоянно наседала на полицию — ведь детективы не справлялись с потоком преступлений, и убийцы оставались на свободе. Расследования то и дело заходили в тупик — например, налет на винную лавку, в котором погибла продавщица и сильно пострадала одна из покупательниц. Именно эта девушка в будущем сыграет ключевую роль в жизни Глинна, узнав в нем одного из налетчиков.

Задержали Симмонса не сразу. На него вышли после того, как в феврале 1975 года полиция нашла недалеко от города два тела. Убийцу поймали быстро, а вскоре выяснили, что недавно он был на вечеринке у тетушки Глинна. В ее доме полицейские начали искать свидетелей, которые могли быть знакомы с убийцей.

Когда Глинна везли на опознание, одному из полицейских пришла в голову «гениальная» идея — обвинить его в налете на тот самый винный магазин и убийстве продавщицы.

Услышав обвинение, Симмонс был ошарашен — ведь в день преступления он вообще находился в другом штате. Это подтвердили двенадцать человек, которые находились вместе с ним.

По мнению Симмонса, полиция тогда пыталась улучшить уровень раскрываемости преступлений и им нужен был кто угодно, чтобы закрыть то дело. А после того, как и пострадавшая в ограблении девушка на суде признала в нем стрелявшего, в виновности Глинна уже никто не сомневался.

Через три дня после этого присяжные сошлись на том, что Симмонс виновен в убийстве. Пока эти слова не прозвучали в зале суда, Глинн был уверен, что его отпустят.

— Даже когда председатель присяжных заявил, что я виновен, я думал, что он говорит о ком-то другом. Я подумал: «У этого парня проблемы, о ком бы он ни говорил», пока он не упомянул мое имя, — вспоминал Глинн Симмонс, — Тогда до меня дошло, что он говорил обо мне.

В голове у Глинна до сих пор застыл крик матери, когда она услышала приговор.

Судья вынес приговор — в конце года Глинна Симмонса ждал электрический стул.

Обвиненного в убийстве Глинна отправили в одиночную камеру смертника. 24 часа в сутки он проводил в четырех стенах, лишь пару раз в неделю ему давали 15 минут на душ.

— Я оказался заперт в камере, рядом с которой стоял электрический стул, — вспоминает Глинн, — Я сходил с ума, впадал во временное безумие.

Не сойти с ума окончательно Глинну помог другой осужденный, который сидел в соседней камере. Они стали переговариваться через стену — время от времени заключенный передавал Симмонсу свои письма и просил прочитать их.

— Однажды я сорвался и сказал: «Ты не умеешь читать?» Он заплакал и сказал: «Нет, но никому не говори», — вспоминает Глинн Симмонс.

Тогда Глинн, сам читавший с трудом (ведь он так и не закончил школу), решил помочь новому знакомому. Вместе они начали учиться. Вскоре Симмонс получил сертификат грамотности, стал изучать право и даже писать стихи.

— Мне нужно было найти новые способы апелляции, потому что только так я мог выбраться. Так я научился писать. Писательство — это моя борьба, — рассказывал Глинн Симмонс, — А еще я научился читать. Чтение — это мой побег. Когда читаешь книгу, ты убегаешь от этой реальности.

Но любовь к образованию не значила, что Глинн оказался порядочным заключенным. По его словам, он не видел причин подчиняться полиции и надзирателям — ведь у них не было права держать его за решеткой.

— Я стал чертовски бунтующим заключенным. Я был невиновен — я не чувствовал, что должен подчиняться, — признался Глинн Симмонс, — В первые дни были и беспорядки, и всё остальное.

Одно время Глинн даже думал о самоубийстве — не потому, что был в отчаянии, а потому что хотел сам распоряжаться своей жизнью.

— Я думал о самоубийстве как о неповиновении, — заявил Глинн Симмонс, — Я просто сказал: прежде чем ты придешь меня убить, я убью себя.

Но до этого не дошло: в 1976 году верховный суд штата решил, что все смертные приговоры, вынесенные до 24 июля 1967 года, необходимо заменить на пожизненное заключение. Так что Глинну, можно сказать, повезло: вместо электрического стула его отправили в тюрьму до конца его дней.

После изменения приговора Глинн не думал успокаиваться — лишь через девять лет, в 1985 году, его перевели в тюрьму общего режима, ведь до этого он продолжал бунтовать и устраивать беспорядки. Симмонс тут же воспользовался случаем и сбежал. Благо забор был невысоким — всего 0,6 метра.

— И я просто ушел. Меня не было три недели, — вспоминал Глинн Симмонс, — Я пытался пересечь границу с Мексикой, но меня арестовали.

Когда Глинна поймали, он заявил на суде, что его побег не может считаться преступлением — ведь он изначально невиновен и его заключение незаконно.

— Но знаете что? Я проиграл и этот суд. Мне дали еще пять лет тюрьмы, — рассказывал Глинн Симмонс.

Проведя за решеткой больше десяти лет, Глинн Симмонс постепенно успокоился и решил сосредоточиться на том, чтобы обелить свое имя. Он постоянно находил новых адвокатов и пытался через них доказать, что его посадили незаконно.

Если бы Глинн Симмонс признал свою вину, то мог бы выйти намного раньше — по условно-досрочному освобождению. Но ему каждый раз отказывали, ведь он продолжал настаивать на своей невиновности.

— Я называю это бременем невиновности и роскошью вины. Я сидел с парнями, которые признавали вину в убийстве, изнасиловании, похищении людей и других ужасных поступках. Отсидев часть срока, они представали перед комиссией по УДО и говорили, что «чувствуют раскаяние». И их отпускали, — рассказывал Глинн Симмонс. — Каждый год я обращался в комиссию по условно-досрочному освобождению, и они мне отказывали, потому что я заявлял о своей невиновности. Моя невиновность была моим бременем. Вот почему я отсидел 48 лет в тюрьме.

Как оказалось, чтобы выбраться из тюрьмы, Глинну Симмонсу даже не нужны были новые доказательства невиновности — достаточно было одного адвоката, который поверил бы ему.

Еще в 1995 году Глинн Симмонс узнал, что опознавшая его девушка на самом деле указывала не на него. Частный детектив помог заключенному найти полицейский отчет: в нем описывался совсем другой подозреваемый — выше и на несколько десятков килограммов тяжелее, чем Симмонс.

Тогда Глинн Симмонс, изучавший право за решеткой, понял, что его приговор незаконен.

— Присяжным об этом никогда не сообщалось. На самом деле, эта несостыковка была намеренно проигнорирована. Поэтому, что бы она ни сказала в суде, это больше ничего не значило, — заявил Глинн Симмонс. — Это то, что я пытался сказать адвокатам, но они меня не слушали. У меня нет юридического образования, я не говорю на этом языке. Я всего лишь старый заключенный в тюрьме, поэтому меня никогда не слушали.

Единственный, кто послушал Глинна — юрист Джо Норвуд. Заключенный пересказал ему всё то же, что говорил другим защитникам, но, в отличие от остальных, Джо прислушался к нему.

Джо Норвуд добился пересмотра дела, и в 2023 году Глинну Симмонсу отменили приговор. Изначально его «реабилитировали», однако Глинна такое решение не устроило и он продолжил защищать свое имя.

— Я не оправдан — я на самом деле невиновен. Есть разница, — утверждал Глинн Симмонс.

Незадолго до освобождения у Глинна Симмонса диагностировали рак печени. Несмотря на то что ему полагается компенсация, суд пока что не выплатил ему ни цента. Однако помогли неравнодушные люди — кампания в поддержку Глинна собрала почти 350 тысяч долларов, что позволило ему начать лечение и остановить болезнь.

Глинн Симмонс продолжает добиваться компенсации от правительства и по сей день. Однако он старается не для себя:

— Это всё не для покупки старых роскошных кораблей или самолетов — меня не интересуют материальные вещи, — признается Глинн Симмонс, — Я хочу предоставить ребятам, которые выходят из тюрьмы, комплексную систему поддержки. Им нужна помощь, иначе они вернутся. Вот на чем я хочу сосредоточиться.