Линево и чернота. Как поселок у Новосибирска задыхается от угольной пыли — его окружают разрезы и заводы

Поселка городского типа Линево на карте Искитимского района Новосибирской области, наверное, могло бы и не быть, если бы не строительство Новосибирского электродного завода. Появился завод — отстроилось Линево. А через год после начала работы завода недалеко от жилых домов начали добывать уголь высокого качества. Появились два разреза, и жизнь в рабочем поселке, где основная масса людей работает на этих предприятиях, потекла своим чередом. Вот только последние годы находиться в таком месте стало невозможно. Корреспондент НГС Ксения Лысенко рассказывает о жизни в черном-черном городе — как линевцы оставляют свои дома и почему тут, увы, вряд ли что-то изменится к лучшему.

Линево начинается за железнодорожной станцией Евсино, что в 70 километрах от Новосибирска. И о том, что впереди лежит поселок, можно догадаться по трубам, коптящим небо. Это трубы Новосибирского электродного завода (НовЭЗ) и обогатительной фабрики, принадлежащей угольному гиганту — «Сибантрациту». И завод, и фабрика, и разрезы (тоже «Сибантрацита») — основные кормильцы жителей Линево, да и Искитимского района в целом.

Сам поселок — это с десяток улиц. Серые высотки, серые здания школ и детсадов, серый снег и серое небо, затянутое дымкой. Но жители говорят, что так плохо было не всегда.

— Прошлой зимой всё было черное-черное, ходили мы все грязные, стирались почти каждую неделю. Этой зимой вроде обстановка получше, но в феврале нас снова накрыло. Не знаю, с чем связано, может, ветер менялся, может, снег чаще шел. Но последние два-три дня кошмар какой-то, отмыться не можем, — рассказывает Ирина, коренная жительница Линево (имя изменено по просьбе героини. — Прим. ред.).

Она живет в доме, за которым открывается вид на заснеженные поля. Там она ежедневно гуляет с собакой, и о том, что их поселок вновь накрыло пылью, узнает, взглянув на лапы животного.

Два года назад девушка вместе с другими жителями поселка запустила флешмоб «черные ладошки». На фото и видео линевцы проводили руками по белым с виду подоконникам — ладони тут же становились черными от пыли, которая оседала даже дома. Через какое-то время жители вновь начали массово публиковать фотографии — на этот раз пяток и белых носков, на которых появлялась пыль, стоило только пройти по квартире. Свое жилье они сравнивали с угляркой — сколько ни мой полы, сколько ни протирай окна и подоконники, вездесущая угольная пыль оседала там буквально через полчаса.

— Я живу здесь 28 лет. Ну 29. И раньше, когда я еще училась в школе, такого не было. У нас было чисто, даже чище, чем в Новосибирске. Несмотря на то что завод тут под боком, в детстве я ходила чистая. Зима точно всегда была белая. Возможно, раньше все эти карьеры разрабатывались шахтами или, может, не вырабатывали тогда такие тонны, — предполагает Ирина. — А вы видели, какие у нас автобусы ходят, которые рабочих довозят? Или вот, остановка у нас прям тут, где рабочих высаживают, видели какая черная? От нее следы чернющие идут.

По словам Ирины, некоторое время назад она работала на Новосибирском электродном заводе, в отделе, занимающемся грузоперевозками. Вспоминает про вагоны, наполненные углем, который везли и хранили открытым способом. Из-за этого, со слов девушки, в районе железной дороги ситуация совсем плачевная — сплошная угольная дымка и черный снег, напоминающий рыхлую землю. От залежей угля и разлетается пыль, уверена Ирина.

— Ладно, мы надеемся отсюда уехать. А родители? Им-то куда деваться? Они всю жизнь тут прожили. А бабушка старенькая? — переживает девушка. — Мы заколебались каждый день по два раза мыть пол. Ладно еще зимой, но летом… Если ты живешь ниже пятого этажа, то это всё. Непонятно, как отмываться. Через вентиляцию, что ли, всё проникает? <…> Не знаю, кто виноват в том, что у нас в Линево так теперь — завод или разрезы. Наверное, оба. Уголь же везется на завод, оттуда — на «Антрацит» и так далее. Кто именно нас загрязняет, сложно сказать. Но как человек, который принимал грузоперевозки с «Антрацита» (имеется в виду «Сибантрацит». — Прим. ред.) постоянно, грязи там, на этом заводе — мама дорогая!

— Пока вот эти последние разрезы не появились, у нас, конечно, лучше было. Или может, очистные сооружения на заводе или «Антраците» сломались? Не поймешь ведь. Но грязи такой не было. Мы вообще летом перестали вешать белье на улицу, — к разговору присоединяется мама Ирины, прожившая полвека в Линево.

Ирина жалуется и на местных жителей. Многие из них уже отчаялись или, наконец, смирились с экологической обстановкой в поселке. Очаги сопротивления остались только в домовых чатах, иногда недовольство вспыхивает в профильной группе Линево или появляются флешмобы вроде тех, с ладошками. Но возмущение довольно быстро растворяется среди вкрадчивых рекомендаций сменить место жительства — и многие следуют этому совету. Кажется, говорит Ирина, всех всё будто бы устраивает, ну или все привыкли жить там, где снег черный, а небо постоянно серое из-за смога.

«Лучше бы я там не работал никогда». Рассказ бывшего работника завода

В центре Линево, куда ни брось взгляд, видны те самые трубы. Прямо впереди, за панельными домами маячат офисы завода. Здесь, на площади, мы встречаемся с бывшими работниками НовЭза, прийти должны были не менее 10 человек. Но приходят лишь двое — Алексей и его знакомый Федор.

— Люди, знаете, такие, страшно неорганизованные. Идет время, идет, а ничего не происходит. Наверное, думают, потерпим, подышим, — рассуждает Алексей.

Когда-то он работал на электродном заводе в должности загрузчика-выгрузчика, затем стал мастером. Сейчас он ведет свой бизнес. Алексей и его семья буквально сидят на чемоданах и готовятся оставить Линево уже к лету: купили дом и участок здесь же, в Новосибирской области, и надеются, что воздух там будет гораздо чище.

— 12 лет несчастных, лучше бы я там не работал никогда. Минус здоровье, убитые спина и легкие, — кратко описывает он годы своей работы на заводе. — Всегда там было грязно, за эти 12 лет ничего не менялось. Абсолютно. Ни приточек, ни выточек... При этом народ туда ищут постоянно, требуются люди. Но люди работают, живут. Терпят. Сколько при мне работало человек — уже все поумирали. Рак. То есть я еще рано оттуда ушел, успел так сказать. Некоторые по два стажа набирают, это 20 лет, а мне одного хватило. Ну а как по-другому, если вся таблица Менделеева в воздухе висит?

Он уверен, что всё решают деньги. На его памяти на завод несколько раз приезжали экологи с проверками, которые ничем не заканчивались. По его словам, в такие дни предприятия сбавляют темпы работ. Всё это он называет «показухой». А еще он считает, что на заводе — проблемы с фильтрами и очистными сооружениями.

— Завод — отдельный разговор, но ведь когда не было тут разреза, было как-то получше (речь идет о Восточном разрезе, который заработал в 2016 году. — Прим. ред.). А так, мы летом убираем все ковры, все паласы, ходим по дому — пятки черные, — объясняет Алексей. — Ну а люди молчат, что тут удивляться, никто не хочет работу потерять. У нас такое уже было, когда на заводе работал, говорили: «Молчать!» Вот и всё.

Он показывает на свою машину, покрытую то ли грязью, то ли пылью, ее он помыл три дня назад. Это, как говорит мужчина, еще ничего, летом линевские авто можно узнать по слою пека — с трудом отмываемой жирной субстанции.

— Большинство моих знакомых отсюда уезжают. Ну как и мы. Почти каждый третий ребенок — астматик. Да вот я сам: раньше никогда не было аллергии, а недавно появилась, я даже не знаю на что. Зимой еще более-менее, летом — всё: глаза слезятся, насморк. А как уедешь из поселка, нормально. То есть это не на пыльцу, не на цветущее что-то. В общем, если хочешь останавливаться в поселке, надо иммунитет лютый иметь, причем на всё, — смеется он.

По словам Федора, понять, что собой представляет жизнь в поселке, можно, заглянув сюда в 7–8 вечера. В это время смену заканчивают вахтовики, работающие на разрезах. Черные автобусы привозят грязных рабочих в поселок, черные следы затем остаются на снегу, на остановках, в транспорте, в магазинах и подъездах.

В отличие от Алексея Федор не работал никогда ни на заводе, ни на разрезах, но, как говорит, имеет активную позицию против того, во что сейчас превращается Линево.

— Вот каким, по-вашему, должен быть снег зимой? Конечно, белый. А у нас какой? — задается он вопросом. — Мне за последние дни человека три из моих знакомых позвонили и сказали, что плохо себя чувствуют, что тяжело дышать, что тошнота и отравление. Я сам видел эту пелену, прямо перед поселком стояла. Значит, выбросы были. У нас тут тем более запах серы стоял все эти дни. Это хорошо, что сейчас одна труба завода дымит. А бывает, что их три дымят, представляете? То есть у нас есть «Антрацит», который очень хорошо дымит, есть разрезы, есть завод. А нам как жить?

Угледобыча, которую не остановить. Что происходит с угольной промышленностью в России

Искитимский район — настоящий эпицентр угольной промышленности Новосибирской области. У группы «Сибантрацита» здесь три разреза: Колыванский, Восточный и Горловский. На каждом — несколько участков добычи. Ближе всех к Линево лежит Ургунский участок (Горловский разрез), от гигантского кратера, выделяющегося темным пятном на карте области, до первых домов поселка — менее 6 километров. Запасы этого участка составляют более 22 миллионов тонн антрацита. На соседнем участке (Восточный разрез, примерно 26 километров от Линево) антрацита еще больше — более 144 миллионов тонн.

Недавно «Сибантрацит» отчитался об увеличении добычи почти на треть в 2021 году и привел цифры: всего за год компании группы добыли более 22 миллионов тонн антрацита. Такие темпы они пообещали сохранить в ближайшие три года, для чего даже закупили в прошлом году более мощные самосвалы.

Уголь, который добывают в Новосибирской области, — особый. Надо сказать, что антрацит сам по себе считается лучшим сортом каменного угля за счет высоких теплотворных способностей. А еще в нем меньше летучих компонентов и больше углерода, это значит, что при сгорании он выделяет меньше конденсата, в отличие от, например, того же бурого угля. Антрациту же, который добывает «Сибантрацит», присвоен еще и высший класс Ultra High Grade (UHG). Такого антрацита в 2021 году группа компаний добыла более 14 миллионов тонн, это больше половины произведенного за год угля.

Но российский рынок антрацита и уж тем более антрацита UHG почти не видит. На сайте «Сибантрацита» говорится, что 90% своей продукции он экспортирует. И пока добытый в Новосибирской области антрацит вывозят в Китай, Южную Корею и Индию (это ключевые рынки), Новосибирск отапливается бурым углем.

Это подтверждается программой развития угольной промышленности России до 2035 года, которую российское правительство утвердило два года назад. Помимо Азии, разрезы Новосибирской области работают и на Ближний Восток — это рынки Турции, Ирана, ОАЭ и Израиля.

При этом объем ресурсов антрацита в России не такой большой, как бурого угля. В программе правительства есть данные 2018 года о кондиционных ресурсах угля в России (то есть того, который соответствует утвержденным показателям качества, внутриведомственным производственным нормам или техническим условиям): почти 17,5 миллиона тонн антрацита и более 624 миллионов тонн бурого угля.

Однако угля планируется добывать с каждым годом всё больше, доля Новосибирской области в общей доле добычи по России тоже будет расти. По консервативным прогнозам, к 2030 году регион будет добывать 26 миллионов тонн, к 2035 — 27 миллионов.

В документе есть много о планах компаний — основных угольных гигантов, но совсем мало об экологии. Гигантские таблицы с цифрами и расчетами на десятки страниц предваряет лишь вкрадчивое вступление, в котором говорится, что из-за роста производства угля в 2012–2018 годах в России увеличились объемы вредных выбросов в атмосферу (с 987 до 1110 тысяч тонн) и площади нарушенных за год земель (с 4184 до 10 657 га).

— Введение экологических ограничений на использование угля для выработки электроэнергии и тепла в мире путем требования снижения выбросов парниковых газов в странах — участницах Парижского соглашения по климату может явиться фактором риска для развития как внутреннего угольного рынка, так и экспорта российского угля, — говорится в программе развития российской угольной промышленности.

О болезнях и экологии

Объемные планы России на уголь и развитие добычи идут вразрез с тем, о чем давно сигнализируют экологи. В 2020 году Всемирный фонд охраны природы (WWF) России направил письмо главе правительства России. Как пишет РИА Новости, в нем экологи предложили уменьшить роль использования угля в экономике страны и отказаться от субсидий добычи ископаемого топлива, так как это «только усиливает зависимость экономики от сектора, который становится всё менее привлекательным для инвесторов».

— Первоочередным шагом должен быть отказ от угольной генерации в крупных городах и переход на более экологичные источники — природный газ или существующие мощности ГЭС, — говорилось в послании фонда.

Свое слова сказали и экологи из организации «Экозащита!» (КРОО «Экозащита! — Женсовет» внесена в реестр НКО, выполняющих функции иностранного агента). В 2020 году они подготовили доклад о последствиях широкомасштабной добычи угля в соседнем регионе — Кузбассе.

— В 2019 году смертность в главном угольном регионе страны была на 16% выше, чем в среднем по России (1228,1 против 1425,7 на 100 тысяч человек),— говорится в документе.— С 2003 по 2019 год в Кузбассе заметно увеличилась смертность от злокачественных новообразований на 100 тысяч населения — с 208,94 в 2003 году до 240,8 в 2019 году. Смертность от болезней органов дыхания в Кемеровской области, по официальной статистике, уже почти 30 лет значительно превышает общероссийский уровень: 75,95 человека на 100 тысяч населения в Кузбассе против 58,98 по России.

Такого же доклада по Новосибирской области нет, но есть неутешительная статистика от Минздрава региона. По данным за 2020 год (за 2021 год пока не собрали статистику), в Искитимском районе выявлено 518 случаев злокачественных заболеваний. Это больше, чем в Новосибирском районе — 455 случаев. Что касается хронической обструктивной болезни легких, то здесь количество случаев немногим меньше: в Искитимском районе — 56, в Новосибирском — 66. Численность населения Искитимского района в 2,5 раза меньше Новосибирского — 58,5 тысячи человек против 147,8.

Большое число случаев злокачественных новообразований в министерстве объясняют «свидетельством активной работы врачей в части онкологической настороженности».

Как штрафуют предприятия в Линево

Корреспондент НГС дважды обратилась в природоохранную прокуратуру с вопросами о том, привлекались ли НовЭЗ и «Сибантрацит», работающие в Искитимском районе, к ответственности за загрязнение окружающей среды в 2019–2021 годах. Но в ведомстве на вопросы НГС не ответили, посчитав работу «аналитической», а информация, как указали в природоохранной прокуратуре, в таком случае не предоставляется:

— Согласно п. 6 ч. 1 ст. 20 ФЗ («Об обеспечении доступа к информации о деятельности государственных органов и органов местного управления»), информация не предоставляется в случае, если в запросе ставится вопрос о проведении иной аналитической работы, непосредственно не связанной с защитой прав направившего запрос пользователя информацией.

На вопрос о том, какое количество проверок проводилось на этих предприятиях за последние три года, в прокуратуре тоже не дали ответа, отметив лишь, что они проводятся «регулярно».

Последняя громкая проверка, завершившаяся конкретными штрафами, судя по публикациям СМИ, была в 2016 году. Как пишет «Континент Сибирь», при проведении инструментальных изменений загрязнения воздуха и рек Шипуниха и Койниха, прокуратура установила факты систематического загрязнения окружающей среды опасными веществами. В пробах выбросов предприятия отмечалась повышенная концентрация бензапирена.

В отношении юрлица завода тогда были возбуждены дела об административных правонарушениях, к дисциплинарной ответственности привлекли и 6 должностных лиц. Сумма выплаченных штрафов на тот момент достигала 290 тысяч рублей.

Узнать на самом Новосибирском электродном заводе о том, какие меры они принимают, чтобы снизить экологический вред и используют ли те самые фильтры, о которых говорил бывший заводчанин Алексей, тоже не удалось. В пресс-службе отметили, что проект ответов на запрос редакции согласован и готов, но в этот раз на заводе «решили воздержаться» от комментариев.

Зато редакции ответили в «Сибантраците».

— Компания реализует программу «зеленых закупок», приобретает технику и оборудование с учетом ожидаемого экологического эффекта в течение всего срока эксплуатации. Используются электрические экскаваторы; закуплены электрические дробильно-сортировочные комплексы, позволяющие снизить выбросы загрязняющих веществ почти на 300 тонн в год; сокращаются перевозки угля автотранспортом. Переход на большегрузную технику снижает количество выбросов загрязняющих веществ и парниковых газов, уменьшает образование отходов от использования крупногабаритных шин, — перечислили в компании.

Там же отметили, что предприятия «Сибантрацита» проводят регулярный мониторинг качества атмосферного воздуха, воды в ближайших реках, мониторинг буровзрывных работ. Все показатели, по их словам, соответствуют требованиям законодательства РФ.

Общая сумма экологических затрат АО «Сибирский Антрацит» и ООО «Разрез Восточный» (юридические лица компаний, работающих в НСО) в 2021 году составила 332,6 миллиона рублей.

В «Сибантраците» отчитались и о том, что применяют экологичные виды взрывчатки (эмульсионные) и пылеподавляющие пышки, которые обрабатывают хранящийся уголь:

— Хранение угля осуществляется на складах открытого типа. С октября 2021 года уголь на предприятиях группы обрабатывается новыми жидкими реагентами, минимизирующими пыление и смерзаемость.

Может ли угледобыча быть экологичной

По словам источника на российском рынке добычи угля, минимизировать пылевую дымку и выхлопы, которыми накрывает Линево, можно при помощи современных технологий. Он приводит в качестве примера Новороссийск, в котором, как и в Линево, есть зона пересыпки угля — место, где и фиксируется основное «пыление». Эта зона находится в 2 километрах от отеля «Хилтон», и там, как утверждает он, нет и намека на пыль и пек.

В числе этих современных технологий он называет применение взрывчатки нового поколения «Сибирит», позволяющей гасить волну взрывов, и мелкодисперсные пушки, увлажняющие залежи угля.

— Самое главное — железная дорога должна быть рядом с разрезом. Чтобы грузовики не возили уголь далеко, чтобы с их бортов ничего не сыпалось. При соблюдении всех этих технологий — защитных экранов, специальных пушек и дорогой добычи, в целом — ни в Австралии, ни во Франции, ни где-то на юге не может быть каких-то проблем. То есть угольная отрасль может быть экологически нейтральной, — уверен источник.

Пока же в планах у «Сибантрацита» увеличить добычу, для чего, как писал «КоммерсантЪ» в конце 2020 года, компания начала геологоразведку трех соседних участков.

За Линево в ближайшие годы должен появиться еще один участок добычи угля — разрез «Богатырь». Его получила компания «Коулстар», несмотря на то что губернатор Андрей Травников выступал против еще одного разреза на территории региона. Компания «Коулстар» принадлежит Эдуарду Худайнатову — приближенному к президенту Владимиру Путину, бывшему вице-президенту «Роснефти» и владельцу АО «Нефтегазхолдинг». Ближайшие села и поселки будут находиться на расстоянии 3–5 километров от «Богатыря». Добыча там пока не ведется, еще даже не появился городок для вахтовиков и рабочих. Жители Линево уверены, что последствия прихода еще одного угольного гиганта в их небольшой район они почувствуют сразу. «Богатырь» линевцы уже прозвали суперразрезом.