«Избивать начали на входе». В частном рехабе годами держат пациентов: они говорят о похищениях и насилии, хозяева — о лжи

Бывшие пациенты частного реабилитационного центра «Горизонт надежды» (по другим данным название центра «Орион» по наименованию благотворительного фонда, зарегистрированного по тому же адресу, но пациенты говорят именно о «Горизонте надежды») под Искитимом заявили, что были похищены и долгое время фактически находились в плену в глухой деревне. В списке обвинений — физическое и психологическое насилие и постоянные унизительные практики при полном отсутствии лечения. В свою очередь, руководство центра уверено: недолечившаяся зависимая пациентка фактически вымогает у них деньги, а параллельно угрожает консультантам и ломает имущество организации. Журналист НГС Анна Скок побывала в частном рехабе и пообщалась со всеми сторонами конфликта, который с высокой вероятностью может закончиться уголовным делом, а то и не одним.

— Меня запихали в машину и привезли в деревню в Искитимском районе. Избивать начали сразу же, на входе. Я плакала, у меня была истерика, я просилась домой, а меня избил «консультант»: привязал скотчем к кровати, меня залили ледяной водой и просто оставили в таком виде в коридоре, — начинает свою историю, похожую на пересказ боевика, Екатерина Боброва и внимательно смотрит на журналистов.

Как будто пытается понять, верят ей или нет.

В ее слова и вправду очень сложно поверить. Пока девушка не всплескивает руками, поднимая их над столом. Их, от запястий и до самых краев рукавов футболки, сплошь покрывают старые, уже подживающие синяки.

Екатерина попала в реабилитационный центр в начале сентября, за помощью обратилась ее собственная сестра. Девушка якобы эмоционально расходилась с мужем, узнала о его изменах, а последней каплей стала смерть любимой собаки.

— Я целый день плакала, говорила, что что-нибудь с собой сделаю, пила. 3–4 банки пива в день я выпивала, — описывает она себя в тот момент.

Екатерина сначала говорит, что проблем у нее нет, но позже честно признаётся, что снимать стресс иначе как алкоголем не умеет, и на сестру, которая обратилась в «Горизонт надежды», она не обижается. Тем более что реабилитационный центр той якобы расписывали как настоящий санаторий для зависимых. Вот только у самой пациентки остались совсем другие воспоминания о лечении.

По словам Екатерины, за 30 тысяч рублей она должна была получить не только изоляцию от общества, но и групповую и индивидуальную работу по методике «12 шагов». Вместо этого женщина оказалась заперта в стенах реабилитационного центра — на жаргоне пациентов «ребы».

— Ни на одном окне нету ручки. Двери в доме закрыты на замки, а ключи имеются только у «консультанта» Петра Сергеевича. Шансов выйти — никаких. Выпускают два раза в день сходить покурить. Даже когда ты идешь от женской комнаты до группы, там [в коридоре] сидят люди, и каждому ты должен сказать, куда идешь, — описывает Екатерина. — Отпрашиваться нужно было даже в туалет, даже если тебе срочно.

В списке претензий Екатерины к реабилитационному центру и отсутствие заявленного лечения и условий, постоянный голод, а также то, что вместе с зависимыми находились глубокие старики, якобы повинные лишь в том, что слишком хороши оказались их квартиры. По ее словам, на завтрак «пациентам» полагалась сваренная на воде сечка или пшенка, в обед давали еще и суп.

— 5–6 гнилых картошек, пара морковок и половина курицы, — говорит бывшая пациентка ребцентра. — Из этого нужно сварить суп на 60 человек. В итоге ты ешь просто воду.

Самым страшным, по словам Екатерины, было то, что из реабилитационного центра можно было выйти только одним образом: «вылечивался» пациент, лишь когда родственники не могли больше за него платить.

— Один мальчик, Артем, провел там ровно семь лет. <…> И каждую неделю мы писали расписки, что находимся там добровольно. Если расписку не пишешь… Когда я приехала, там избили мальчика за то, что он не хотел ее писать. <…> Страшно избили. У него была пробита голова, сломаны рёбра. Скорую, конечно, никто не вызывал, — продолжает Екатерина.

Записывали постояльцев реабилитационного центра и на видео, и позже журналистам и вправду покажут одно такое. На нем немного напряженная, но улыбающаяся Екатерина скажет, что с ней всё в порядке, но домой ей пока рановато: боится сорваться и снова запить.

Реабилитационный центр «Горизонт надежды» находится в селе Михайловка Искитимского района. Совсем уж медвежьим углом эти места не назвать, но добраться сюда непросто: по трассе нужно доехать почти до Евсина, свернуть вправо и еще больше 30 километров трястись по очень плохой дороге, чтобы в итоге оказаться в крошечной, в две улицы, деревеньке.

Здесь, на улице Нижней, и расположена жуткая «реба» из рассказов Екатерины Бобровой: длинный, но добротно выглядящий одноэтажный барак. Над ним патриотично реет российский триколор, на участке лают собаки.

Попасть внутрь, правда, удается далеко не сразу: сначала человек, который представляется руководителем центра Дмитрием (отказавшись называть фамилию), охотно соглашается и рассказать о темной стороне Екатерины, и показать сам реабилитационный центр, но узнав, что мы с фотокором уже у ворот, резко меняет тон.

— Когда люди хотят нормально разговаривать, они сначала звонят, а потом приезжают! Вы знаете, с кем связались вообще? — гневно уточняет Дмитрий.

В итоге договориться всё же удается, хотя ждать мужчину и двоих его крепкого вида помощников приходится около полутора часов, а человек, который представляется «специалистом по химической зависимости Русланом Вахидовичем», непрерывно снимает нас на видео.

— У нас нечеловеческие условия? У нас лучшие в Новосибирской области бытовые условия, — заявляет Дмитрий, и железные ворота наконец открываются.

Выглядит реабилитационный центр действительно так, что верить хочется не Екатерине, а персоналу. В нем тепло, чисто, а кроме уличных туалетов есть два санузла внутри дома. Показывает Дмитрий и ту самую «группу»: внутри школьные парты и большой экран. Помещение даже украшает аквариум. Большинство комнат пустуют, но в одной из них сидит на кроватях с десяток постояльцев — и мужчин, и женщин. При необходимости их всех можно было бы положить на ночлег в этой спальне. На коленях у одной из девушек сидит полосатый серый кот, ласковый и откормленный.

— У меня к центру отношение абсолютно положительное, все мы здесь находимся добровольно, никого ни к чему не принуждают, и отношение здесь очень хорошее, — говорит девушка с котом. — Ни у кого никаких претензий нет.

Девушка отмечает, что находится здесь уже год и месяц из-за зависимости от наркотиков, но сейчас она относится к категории волонтеров: помогает другим реабилитантам.

— Я здесь осталась и нахожусь добровольно, — повторяет она.

После этого я прошу поговорить с тем самым приятелем, о котором говорила Екатерина, но вместо этого на кровать в углу садится совсем другой человек — плотный татуированный мужчина.

— Я сам сюда приехал из другого города, меня даже никто не привозил, — говорит он. Екатерину я здесь видел, она здесь проходила курсы реабилитации.

В ответ на нашу просьбу охотно демонстрирует руки, на которых синяков — ни свежих, ни старых — нет. Говорит:

— Это бред, здесь нет никаких физических наказаний.

Уже на этой стадии Дмитрий резко одергивает пациента: вопросы мы задаем уж слишком провокационные.

— А пожилые люди у вас есть?

— Да, вот пожилая, — указывает Дмитрий на молчаливую худую женщину лет 55 на вид.

По его словам, верить Екатерине нельзя: она якобы требовала с реабилитационного центра деньги, а в минувшую пятницу явилась на улицу Нижнюю вдребезги пьяная с другом-росгвардейцем, ломала ворота и угрожала открыть стрельбу по работникам. Справедливости ради, о факте такого визита девушка рассказывала, но масштаб устроенного ей и снятого на видео скандала поражает.

Запись дебоша пациентки и ее товарища персонал охотно предоставляет журналистам, а вот деньги девушка якобы требовала в машине, и это никто не снял.

— Никакую конкретную сумму она не называла, сказала: «Мне нужны деньги, на мне дети», — утверждает Дмитрий, дополняя видео десятком аудиосообщений от бывшего мужа Екатерины Бобровой. В них некий мужчина крайне эмоционально обсуждает поведение Бобровой с руководителем «Горизонта надежды», в том числе описывает ее злоупотребления спиртным, импульсивное поведение и его последствия.

— Она порезала руку и написала заявление на собственного сына, что он на нее напал с ножом. Кому вы верите?! — говорит Дмитрий, объясняя, что до сих пор на связи с матерью и бывшим мужем пациентки, оттого и знает обо всех подробностях.

К концу встречи все, кажется, несколько расслабляются. Дмитрий перестает сбиваться с «вы» на агрессивное «ты», свободнее держатся и его молчаливые спутники, да и мы тоже привыкаем.

Правда, некоторые вопросы так и остаются без внятного ответа. На вопрос, почем обходится пациентам или их родне лечение, Дмитрий отвечает, что некоторым — и вовсе бесплатно. На искреннее недоумение, зачем на веранде песочные часы, неужели на перекур отведено определенное время, вообще ничего не отвечает. Хотя здесь ничего особенно криминального нет.

— Сколько у вас сейчас пациентов?

— Где-то 8–10. Все, кого вы видели.

За несколько минут до этого он показывает журналистам гардероб и, кажется, одежда и обувь в нем рассчитана на несколько большее количество людей.

Рассказы бывшей пациентки и руководителя «Горизонта надежды» настолько противоречат друг другу, что кажется, они говорят о двух разных центрах. Но поскольку оба явно знакомы и не рады видеть друг друга, этот вариант приходится исключить.

Однако Екатерина Боброва — не единственная бывшая пациентка центра, которая готова говорить о своем опыте реабилитации. Молодой человек по имени Тимур в аккуратном доме на улице Нижней провел не два месяца, а полтора года, и жил бы в центре еще дольше: мама исправно платила за него по 20 тысяч в месяц. Бывший реабилитант рассказывает о себе скупо: 31 год, употреблял инъекционные наркотики, 6 лет провел в колонии, а в 29 лет попал на реабилитацию.

— Я всё … [зря потратил], — говорит он. — Бизнес, права, родители от меня натерпелись.

В «Горизонт надежды», по словам Тимура, парня перевели из другого реабилитационного центра, где с поведением зависимого мужчины просто не справлялись. В селе Михайловка за него взялись куда более жестко.

Согласно программе «12 шагов», неотъемлемой частью работы с зависимыми является передача опыта от того, кто уже какое-то время воздерживается от спиртного или наркотиков, новичкам. В «Горизонте надежды», по словам бывшего реабилитанта, к этому добавлялся принцип коллективной ответственности. За проступок одного из зависимых наказывали всю группу. За побег доставалось и консультантам — таким же зависимым, которые провели в центре несколько месяцев или лет.

— В реабилитации было 60–70 человек, и каждый день в лекцию (лекционная комната или группа. — Прим. ред.) ходили 35–40 человек. Как было: 20 человек — это «лечебная команда», еще человек 10 — это пожилые, не зависимые. И вот все идут писать, кроме лечебной команды, а если ты вдруг характер демонстрируешь — начинают бить. <…>.

Тимур уверен, что из-за побоев у него лопнула барабанная перепонка: после очередного избиения он начал слышать будто сквозь воду, а из уха сочится гной. То, за что и как его избивали, парень описывает с таким хладнокровием и спокойствием, что берет оторопь.

— Я шесть лет провел в тюрьме, и там лучше относились к опущенным, чем к нам здесь, — утверждает Тимур. — Вам показывали туалеты? Один из них — только для консультантов, если пойдешь туда — изобьют. Да и вообще там всё время с водой проблема, включают только утром и вечером, чтоб посуду помыть, в уличный, да вообще в туалет, — отпрашиваться надо. Ладно если маленькая беда, а если по-большому надо?

— Меня отправляли на хозработы мочу таскать. Еще было такое «погружение»: спускаешься в уличный туалет, прямо по лестнице, и вычерпываешь. И это несмотря на то, что насос был.

Как вспоминает мужчина, зачастую консультанты, которые сами еще несколько лет назад подвергались унижениям, от вседозволенности превращались в настоящих зверей:

— У нас был такой консультант Александр Олегович, у него был пистолет травматический. В середине марта 2023 года я как-то раз выхожу на хозработы, он мне говорит: «Надень две куртки, лицо спрячь». Я увидел пистолет, испугался <…>, а он стреляет в меня. А буквально через три дня был банный день, я вышел из бани покурить, а он мне в ногу голую выстрелил. Кровь пошла, и шишка до сих пор осталась.

За стрельбу по живой мишени, говорит Тимур, Александра Олеговича избили и на несколько месяцев разжаловали из консультантов, но потом он снова вернул себе власть.

Шансов покинуть центр, пока за тебя платят, практически не было. Сам Тимур сбежал случайно и не без помощи добрых людей: когда его с высоким давлением привезли в Искитимскую ЦРБ, его якобы пожалели медики. Настояли на госпитализации, а утром отпустили на волю.

При этом помочь другим реабилитантам, по словам как Тимура, так и Екатерины, практически невозможно: тесное общение строго запрещено. Это называется «выстроить границы», так что придя в полицию, беглецы могут назвать лишь имена реабилитантов. Да и тех, уверен Тимур, вряд ли кто-то найдет:

— Когда в центр приезжает проверка, тех, кто может хоть слово против сказать, прячут. Меня самого несколько раз прятали: через дорогу, в доме у бабы Вали, еще есть заброшенный дом в Михайловке, где вообще никто не живет, или отвозят в другой реабилитационный центр в Лебедевку. Там, кстати, совсем другие условия: и спортом ребята занимаются, и не бьют.

История Екатерины, Дмитрия, Тимура и других пациентов реабилитационного центра, разумеется, далека от завершения, и выяснять, кто из героев публикации лжет, а кто говорит правду, должны следователи.

Тимур, по собственным словам, нашел группу анонимных наркоманов, в которой будет бороться со своей зависимостью, живя дома. Несмотря на полуторогодовалый опыт, он не хочет терять свой единственный положительный актив — месяцы трезвости, но подчеркивает: каждый зависимый должен бороться со своей болезнью сам, а не при помощи принуждения.

Екатерина Боброва уже написала заявление в Следственный комитет (подтверждающий это документ есть в распоряжении редакции НГС). Тимур также намерен обратиться за помощью к силовикам.

Редакция НГС также просит считать этот текст официальным заявлением в правоохранительные органы: обстоятельства, изложенные в рассказах обоих реабилитантов, нуждаются как минимум в тщательной проверке компетентными специалистами.

Обновлено 16 ноября в 10:18: По словам президента БФ СРЦ «Горизонт надежды», его реабилитационный центр хотя и зарегистрирован по адресу Искитимский район, село Михайловка, улица Нижняя, дом 26/1, но фактически находится в другом месте. По этому указанному же адресу, по данным сервиса Rusprofile, фактически располагается БФ «Орион». В качестве его руководителя указан Антон Юшкин, сведения об учредителях не указаны. Президент "Горизонта надежды" говорит, что учредитель "Ориона" Дмитрий, с которым общался НГС. Сам он представляться отказался.

При этом в рассказах Екатерины Бобровой и Тимура звучало именно название «Горизонт надежды».

В марте 2023 года НГС писал об окончании истории другого реабилитационного центра, который располагался в Новосибирске. Его директора Сергея Абашева приговорили к 6,5 года условно за похищение 25 человек. Часть пациентов центра тогда озвучивала жуткие подробности «лечения», напоминающие истории Екатерины и Тимуры, а другая — защищала директора и консультантов.