«Боюсь, меня будут дергать на каждый неопознанный труп». Сибиряки ищут родственников, которые могли уйти в ЧВК из колоний

Осенью прошлого года родные заключенных, отбывающих наказание в новосибирских колониях, рассказывали, что в стенах учреждений может идти вербовка в ЧВК «Вагнер». Несмотря на попытки жен и матерей отговорить мужчин от подписания контракта с частной военной компанией, некоторые всё-таки условия приняли и отправились на спецоперацию. А в январе появились первые подтвержденные сведения о бойцах ЧВК из Новосибирской области, погибших в зоне СВО. Но судьба Дмитрия Несмеянова и Сергея Царенко из ИК-2 по-прежнему неизвестна — родственники уже давно не получают от них звонков и предполагают, что те тоже могли стать вагнеровцами. Корреспондент НГС Ксения Лысенко рассказывает, как отчаявшиеся мама и двоюродный брат заключенных новосибирской колонии пытаются добыть хоть какую-то информацию о них.

У 29-летнего сына Натальи Несмеяновой Дмитрия — шесть судимостей. Первый раз он попал за решетку по «наркотической статье» еще несовершеннолетним, а последний срок — три года — отбывал в колонии строгого режима № 2 в Новосибирске.

— Что-то там с картами банковскими было. Обналичивали что-то вроде бы, — рассказывает Наталья.

Впереди у Дмитрия маячило УДО — он должен был освободиться 10 октября. Но перед освобождением младшая дочь Натальи сообщила той, что его всё-таки не отпустили из-за нарушений правил.

— Больше у меня информации не было. А в декабре дочь скидывает мне СМС: «Ты в курсе, что Дима служит?» Я сразу звонить снохе, я насколько знаю, что, раз ему в УДО отказали, он должен находиться на «двойке». А она: «Нет, я не знаю, мы с ним поругались, он сказал, что заключит контракт с "Вагнером", что ему нужны деньги и он поедет воевать». Он шесть раз судимый, не служил, орудие держал-то только в деревне, когда из винтовки стрелял, кто его возьмет? Со снохой мы больше не общались, сказала, чтобы ей больше не звонили, — объясняет Наталья.

Женщина решила сразу отправиться в колонию, чтобы узнать, находится ли там ее сын. Там, в спецчасти, на ее вопрос не ответили, но попросили написать заявление (Наталья не сфотографировала его, но уверяет, что в ближайшее время должна получить ответ. — Прим. ред.). Наталья решила схитрить и узнать, есть ли Дмитрий в колонии, попробовав отправить ему передачу:

— Назвала фамилию, имя, женщина начала что-то проверять, а потом говорит: «Так он освободился». Я ей призналась, сказала, что обманула ее немножко, объяснила ситуацию, она мне показала его карточку, там написано, что он вышел по УДО 10.10.2022. Я спрашиваю: «А по какому адресу он выбыл?» Но там не написано.

Она говорит, что если бы ее сын вышел на свободу по УДО, то он должен был встать в надзорный орган по месту жительства, чтобы ежемесячно отмечаться. Наталья побывала там, но ей рассказали, что на Дмитрия Несмеянова у них нет даже необходимых документов.

Не добившись ответов ни в надзорном органе, ни в колонии, ни от снохи, Наталья написала несколько постов в соцсетях с просьбой помочь найти ее сына. Она даже дозвонилась до ЧВК «Вагнер», но там ей никакой информации не дали.

— Последний раз его видели на «двойке» 10 октября, когда он выходил. И после этого ничего. Я всем его друзьям позвонила — ноль информации. Позавчера набрала в дежурную часть, там попросили привезти расческу, зубную щетку, чтобы ДНК собрать. Но так намекнули, что если он ушел служить, то непонятно, как они отрабатывать это будут. Я своим детям, признаюсь, сказала, что написала заявление на его поиск. Но я не писала, потому что боюсь услышать то, что не хочу слышать. Боюсь услышать страшное, — Наталья глухо плачет в трубку. — Я работала в ритуалке, у меня, наверное, должны быть стальные нервы, но это когда касается чужих людей. А тут я боюсь, меня будут дергать на каждый неопознанный труп.

Мама Дмитрия не исключает и другой вариант развития событий: тот мог выйти и вляпаться в криминальную историю. Но приоритетной всё-таки считает версию с ЧВК:

— Не знаю, что и думать. Мне эта женщина, где передачки передают, сказала, что вагнеровцы к ним якобы приезжали позже, а ушел он 10 октября. Но, как говорит сноха, Дима переписывался с «Вагнером» через какой-то сайт.

— Я предполагаю, что со психу, со злости он мог подписать контракт. Либо из-за денег, у него же дети есть, либо доказать всем, что вот вы обо мне плохо думали, что я не состоялся, что я такой, условно говоря, «украл — выпил — в тюрьму», а я на самом деле не такой. Сноха могла подтолкнуть, чтобы шел деньги зарабатывал.

Наталья уже решила для себя, что через пару дней, в свой выходной, как бы ни было сложно она всё-таки сходит в отделение полиции и напишет заявление по факту пропажи сына.

У Павла (имя изменено по его просьбе) похожая история: он пытается узнать хоть что-нибудь о своем двоюродном брате — 32-летнем Сергее Царенко, который полжизни провел в местах лишения свободы. Последний раз ему дали 10 лет лишения свободы по статье 105 «Убийство», наказание он отбывал в ИК-2.

— Числа 10 ноября он мне набрал. Сказал: «Я всё, звонить тебе больше не буду, я добровольцем пошел служить в ЧВК "Вагнер"». А я не понимаю, спрашиваю: «Зачем тебе это?» Ему оставалось сидеть пять месяцев, в апреле выходить. А контракт на полгода. Он говорит: «Ну так я решил». У него не осталось родни, кроме меня, попросил паспортные данные моей жены и реквизиты, чтобы выплаты приходили нам. Сказал, что с нами свяжутся, чтобы мы куда-то ездили за деньгами, их наличкой выдают. Ну и всё. Сколько уже прошло времени, ни слуху ни духу, — рассказывает Павел.

В том, что Сергей вступил в ЧВК «Вагнер», Павел уверен: во-первых, его брат был нацелен на это, и если уж что-то решил, то обязательно это сделает. А во-вторых, об этом рассказывали сокамерники Сергея — тот якобы подписал контракт.

— Друг его звонил, вместе сидели. Про Серегу спрашивал, а я что ему скажу? У Сереги тут квартира есть, не понимаю, зачем ему это всё. Я так думаю, это из-за денег. Чтобы освободиться, чтобы не работать, чтобы деньги были. Я ему говорю: «Да зачем тебе эти деньги?! Квартира есть, на работу помогу устроиться». А он такой: «Да не возьмут меня». 16 лет срока у него, — добавляет Павел.

Корреспондент НГС направил запросы в ГУФСИН Новосибирской области и пресс-службу компании «Конкорд».

— Эти данные являются непубличными и не могут быть предоставлены, — ответили в «Конкорде».

Это не первый случай, когда родственники ищут пропавших из ИК-2 заключенных. Ранее мы рассказывали историю Алика Гоголи, который думает, что его отец мог вступить в ЧВК «Вагнер».