«Мы только одни друг у друга»: сибирячка осталась с тремя детьми после мобилизации мужа — он перенес туберкулез и никогда не воевал

Семья Назаровых не так давно переехала из Читы в Новосибирск. Денег, полученных от продажи жилья в Забайкалье, хватило лишь на голый участок с готовой коробкой дома. Но Юлия, Андрей, а также трое детей (двое от первого брака Юлии) не унывали и понемногу обустраивались. Прежняя жизнь рухнула в сентябре этого года, когда 44-летнему главе семейства пришла повестка. Назаровы доверились совету родственника-военного, и Андрей был мобилизован. И это несмотря на слабое здоровье, перенесенный туберкулез, срочную службу 25-летней давности и троих детей. НГС рассказывает, как Юлия пытается вернуть мужа, пока тот теряет всякую надежду и готовится к отправлению на СВО.

Сегодня жизнь Юлии Назаровой — это работа техничкой, уход за тремя детьми, хозяйство, которое осталось на ней («печки топлю, воду ношу — всё сама»), и бесконечные обращения в ведомства с просьбой установить, законно ли призвали ее мужа. Их она, правда, пишет уже скорее по инерции или из-за упрямства — надежд на то, что Андрея вернут из лагеря, почти не осталось. На днях звонили дважды из военкомата, спрашивали, сколько выплат семья Назаровых получила за мобилизованного Андрея.

— Может, они уточняют, чтобы я потом эти деньги вернула, а Андрея сюда возвратят, домой? — задается вопросом она.

Дом — это недостроенное деревянное здание. Зато своё — о таком мечтала семья Назаровых, когда решилась на переезд из Читы в Новосибирск.

— Там тюрьмы везде, понимаете? Молодежи развиваться негде, большинство парней попадает в сомнительные компании. А у нас ведь как раз трое парней. В Новосибирске перспектив больше: для учебы, для работы, — рассуждает она.

Юлия и Андрей познакомились на работе: оба трудились на железной дороге. К тому моменту Андрей был вдовцом, а Юлия рассталась с мужчиной, от которого родила двоих сыновей. С ним они не были в браке.

— Он на вахте работал. Два месяца тут и один приезжает домой. Приехал как-то — у нас младшему сыну год был тогда — и сказал: «У меня другая». Женился потом на ней. Когда начала с Андреем встречаться, сын сразу, прямо сразу же к нему на руки пошел. И папой его называет. Ну мы особо ему ничего не говорили про то, что Андрей не родной ему, будет постарше — скажем все. Ему 9 лет. Старшему 15, а младшему, которого я от Андрея родила, — 5 лет, — делится Юлия.

На тот момент, когда семья переехала в Новосибирск, Юлия была еще в декретном отпуске. Андрей уволился с работы, чтобы достраивать дом — сама семья жила пока в съемном домике на соседней улице:

— Тяжело было, ну очень тяжело. Новосибирск нас не очень хорошо встретил. Но ничего, через годик примерно справились.

В 2020 году Андрей пошел работать в сферу строительства, в ремонтную бригаду: они выполняли чистовую отделку квартир. В январе 2021 на работу вышла и Юлия — она устроилась работать приемщицей поездов на станции «Инская».

А в сентябре 2022 года Андрей узнал от родителей, что в Чите на его имя пришла повестка.

— Мой брат — прапорщик, правда, на пенсии. Позвонили ему, спросили, что нам делать, а он говорит, что если вы тут не пойдете вставать на учет, что мы и должны были при переезде сделать, то его могут как дезертира посадить. Ну мы же не знаем, что такое. А он давай про военное положение говорить. И мы, извиняюсь за выражение, как дураки, блин побежали в военкомат, — сокрушается женщина. — Он только пришел отметиться, а ему тут же, тут же буквально признали годным и всё.

По словам Юлии, здоровье у Андрея хромало: был остеохондроз и остеопороз, которые он заработал на железной дороге. А будучи молодым, еще и заразился туберкулезом от дяди, с которым проживал. Перенесенное заболевание, как говорит жена, давало о себе знать и во взрослой жизни.

То ли список заболеваний, то ли наличие трех детей успокоило Назаровых, и они рассчитывали, что Андрея все-таки не призовут.

— 23 октября его забрали в Академгородок, а затем в Кольцово. В 18 лет у него была срочка, как у всех. Но к военным он не имеет никакого отношения. Мы не думали, что это нас коснется, а тут, ну как обухом по голове, — говорит Юлия.

Еще до того, как Андрея забрали, его жена начала писать обращения в военную прокуратуру, губернатору, в Министерство обороны и президенту. В обращениях напирала на возраст мужа, перенесенные заболевания и наличие трех детей. Ответ был одинаков — ее мужа призвали по закону (копии ответов имеются в распоряжении редакции).

— Я и так ходила, словесно с ними говорила. Если бы были дети его, то вопросов бы не было, а так, говорят, дети чужие. Да вы что?! А я им говорю: «Это у вас дети чужие, а у нас они родные». Разворачивалась и уходила, потому что не могла терпеть это унижение, — возмущается она.

Юлии пришлось уйти с железной дороги, чтобы забирать младшего сына из детсада. Она устроилась работать техничкой на зарплату в 20 тысяч рублей. Говорит, что работы она не стыдится и ей все равно, что про нее говорят другие.

В ноябре у нее появилась маленькая надежда на то, что Андрея могут вернуть домой. В детсаду, куда ходит младший сын, понадобились флюорографии мамы и папы. Андрей прошел обследование в учебке, на снимке увидели что-то подозрительное и отправили того в больницу:

— В ноябре он лежал там примерно две недели, обнаружили большие очаги в легких (копия выписного эпикриза есть в распоряжении редакции). Ну а потом его вернули. Говорят, что это остаточные изменения какие-то, угрозы он не представляет другим. И вот вернули его и я всё, поняла: точно отправят [на СВО].

Раньше Андрей называл первые числа декабря, говорил, что в эти даты его могут отправить эшелонами в зону СВО. Теперь, по некоторым данным, отправку планируют на 11 декабря:

— Мы только одни друг у друга. У меня мама в прошлом году умерла, остался папа в Чите. У него родители тоже в Чите, но я не могу сказать, что они как-то нам помогают. Выплаты нам пришли — 100 тысяч рублей. Муж ими часть кредита закрыл, а то на нас их два висит, еще какие-то деньги себе в часть взял на всякий случай. Еще нам компенсировали уголь и электричество, и на этом все. Должна зарплата прийти на следующей неделе, но не знаю, сколько там. Андрей вообще никакой. Вот каким его забрали и какой теперь — это два разных человека. Говорит мне: «Хватит везде писать, че ты бегаешь везде? Всё равно не вернут». Он тоже до этого надеялся, а теперь нет.

НГС рассказывал, как Марина на 26-й неделе беременности обивает пороги ведомств и не теряет надежды вернуть супруга, которого уже отправили на спецоперацию.