Жительница села Нижнекаменка Ордынского района Алла Разманова умерла 29 октября у себя дома. После этого ее тело 12 часов пролежало на полу, потому что семье запретили к нему прикасаться. На другой день родне пришлось самостоятельно искать машину, чтобы отвезти труп в морг. Всё это началось после закрытия больницы в селе. Жители чувствуют себя брошенными и страшатся перспективы переформатирования поликлиники в фельдшерско-акушерский пункт, потому что знают: назад пути уже не будет.
«Она что, заслужила это?»
85-летняя мать Сергея Разманова умерла во вторник, 29 октября. Перед этим она почувствовала недомогание.
— Утром ее возили в Нижнекаменскую больницу (больницей поликлинику местные называют по привычке. — Прим. ред.), измерили давление — немного повышенное. Сказали пройти кардиограмму — прошла, всё нормально, езжайте домой. Телефон записали, чтобы сдать кровь в четверг. А в семь часов вечера она скончалась, — рассказал Сергей Разманов.
Нижнекаменка — село в Ордынском районе, оно находится на правом берегу Оби, в то время как весь остальной район — на левом. Летом туда ходит паром, а в зимнее время несколько месяцев работает ледовая переправа. В межсезонье связи с райцентром нет, только в объезд, и тогда ближайшим крупным населенным пунктом становится Сузун, в 100 километрах от села.
В Нижнекаменке живет 1380 человек, много стариков, инвалидов, есть ветераны боевых действий. Больницу здесь построили в 2008 году. Около года назад ее переформатировали в поликлинику, стационар закрыли. Жители говорят, что в из персонала остались только заведующий, педиатр и стоматолог. Кто-то уехал, кто-то вышел на пенсию, а молодежь привлечь не могут. Уже некоторое время ходят разговоры о том, что вместо поликлиники здесь сделают просто фельдшерско-акушерский пункт. Но сейчас даже своего фельдшера в селе нет — раз в неделю приезжает специалист из Чингиса, что расположен в 33 километрах от Нижнекаменки. Это тоже село, относящееся к Ордынскому району, но расположенное на правом берегу Оби. Медик добирается на уазике по разбитой дороге, и хорошо, если за 2 часа успевает.
Когда Алла Разманова умерла, ее сын позвонил фельдшеру, но констатировать смерть пришла детский врач. Она сказала, что полиция должна исключить криминальный характер смерти и велела звонить участковому. Сергей дозвонился до участкового, тот его переадресовал в дежурную часть. В дежурной части записали данные скончавшейся пенсионерки и заявителя. Велели ждать, а к телу матери на полу не подходить и не прикасаться.
— Часа два прождали — никого. Начали по новой звонить. Сказали: утром привозите. Пойдете в свою больницу, возьмете справку, что она у вас мертвая. Потом приедете с этой справкой, здесь найдете машину, загрузите, привезете в полицию, около полиции остановитесь, вам там справку дадут, а потом только в морг ее повезете, — вспоминает Сергей.
Мужчина сделал, как ему сказали: нанял за свои деньги частную грузовую машину и повез тело матери в Ордынку на пароме (благо, паромная переправа в этом году закрылась позже обычного). Его соседка Ирина Арнольд до глубины души возмущена произошедшим.
— Я не представляю, после смерти — вот так валяться с вечера до утра, 12 часов — на полу. Он даже боялся притронуться к матери, потому что ему сказали ее не трогать. Она что, заслужила это?
Еще один случай произошел 26 ноября. 92-летняя жительница Нижнекаменки почувствовала себя плохо, ей вызвали фельдшера из Чингиса. Пока та доехала на УАЗе, пока оформила и забрала пациентку, прошло несколько часов. До больницы в Сузуне пенсионерка живой не доехала. Но хотя бы не пришлось везти тело на такси.
Ирина Арнольд добавила, что всё село готово писать письма и всячески противиться переводу поликлиники в ФАП.
— Мы так взбудоражены и возмущены, потому что если переведут нашу больницу в статус ФАПа, то, естественно, у нас уже не будет надежды на врача здесь и обратно уже это всё не провернуть, — поделилась опасениями сибирячка. — Никому мы тут не нужны.
Женщина вспомнила, как несколько лет назад жители села пытались добиться, чтобы их дети получили направление от больницы на целевое обучение, но ничего не получилось — направления не дали. Хотя формально причиной закрытия больницы называют кадровый голод.
Вопросы есть, ответов нет
НГС отправил запрос в региональный главк МВД и Министерство здравоохранения Новосибирской области.
Минздрав Новосибирской области мы спросили, по какой причине решили закрыть больницу в Нижнекаменке и переформатировать ее в ФАП. И если причина в нехватке кадров, то почему нельзя их привлечь с помощью целевого обучения и программы «Земский доктор». Уточнили, сколько раз в неделю село посещает фельдшер из Чингиса. Кроме того, спросили, как в ближайшее время будет организована медицинская помощь, когда не работает ледовая переправа и паром? Дополнительно попросили ответить, как действовать населению в случае экстренной ситуации, когда врачебная помощь нужна немедленно? И как быть в ситуации, подобной той, в которую попал Сергей Разманов.
В ответ на запрос в Минздраве сообщили, что «организация и осуществление медицинской деятельности является обязанностью медицинской организации».
— Таким образом, интересующие вас вопросы не относятся к деятельности Министерства здравоохранения Новосибирской области, вы можете обратиться непосредственно в медицинскую организацию, — сказано в ответе за подписью и. о. министра Татьяны Анохиной.
Но по номерам, указанным в справочниках, в больницу дозвониться не удалось.
Также в документе содержится напоминание, что при заболеваниях и несчастных случаях можно звонить по телефонам экстренных служб 103 или 112.
В ГУ МВД по Новосибирской области на момент публикации на запрос не ответили.
Законно ли всё это
Адвокат адвокатской палаты Новосибирской области Денис Садовский считает, что родственники умерших в таких случаях, как в Нижнекаменке, имеют невысокие шансы добиться справедливости в суде или через обращение в правоохранительные органы.
— Адекватной ситуацию назвать нельзя, это очевидно. Но привлечь кого-то за это к ответственности, я думаю, вряд ли возможно. Конечно, смерть человека констатирует медицинский работник (врач или фельдшер), а требование не трогать тело продиктовано тем, что если смерть криминальная, то причину установить будет сложнее, если труп перемещать. Но всё это нивелируется последующим требованием везти тело своим транспортом. Это объясняется сложившейся, особенно в сельской местности, данностью: некому ехать, нет транспорта, нет денег на бензин. Только в случае явно насильственной смерти на место прибудет следственно-оперативная группа, скорая помощь, а тело впоследствии заберет спецтранспорт, — пояснил Денис Садовский.
Ордынский район вообще полон загадок. Здесь, на острове в Чингисах, нашли старинное кладбище, которое разрушается на глазах. Берег подмывает вода, грунт осыпается, а вместе с ним и человеческие кости.