Новосибирец попал в ковидарий с поражением легких 40%, а через месяц выписался с 75%. Там не оказалось КТ

Житель Новосибирска Алексей (имя изменено по просьбе героя. — Прим. ред.) после лечения от коронавируса в инфекционной больнице № 1 попал в отделение торакальной хирургии с жидкостью в легких. Несмотря на месяц, проведенный в ковидарии, состояние мужчины после выписки оказалось хуже, чем при поступлении — поражение легких выросло с 40 до 75%. О странностях в лечении и об отсутствующем аппарате КТ в ковидном отделении — в этом материале.

Как ухудшение состояния списали на невралгию

Алексей вместе с супругой Еленой (имя изменено) проживает за городом, однако лечение проходил в инфекционной больнице № 1 в центре Новосибирска — именно туда он обратился в середине июня, когда почувствовал ухудшение состояния. За день до этого к нему приезжал врач из Барышевской скорой, который зафиксировал падение сатурации до 92. К вечеру Елена и Алексей поехали самостоятельно в инфекционную больницу, где отстояли длинную очередь и успели сделать КТ — съездить в соседнюю клинику. Результат — 40% поражения легких (заключение исследования есть в распоряжении редакции).

Уже ночью Алексея госпитализировали с результатами компьютерной томографии на руках, какое-то время он оставался на связи с женой, рассказывал, что лежит на кислороде, а затем перестал отвечать на звонки и сообщения.

— Я позвонила в отделение, мне ответила врач. Я спросила: «Как у него состояние?» Мне ответили, что у мужа тяжелое состояние, я спросила, могу ли я приехать. Я понимала, что это бредовый вопрос. Но вообще мы с ним хором болели, просто я в легкой форме. Врач меня спросила: «Вы хотите как? По уходу?» И тут я поняла, что у него настолько тяжелое состояние, что нужен уход. Я сказала, что да, по уходу, она: «Приезжайте». Для меня тоже был вопрос, насколько это всё… Отделение же ковидное. Ну то есть я не понимала своего статуса там, но меня, видимо, пускали, потому что мужу нужен был уход, — рассказывает Елена.

Как это ни удивительно, ее действительно начали пускать в отделение. Туда она ездила ежедневно, поэтому даже сняла квартиру в центре, поблизости. Елена соблюдала правила безопасности, в самом отделении, по ее словам, у врачей не было привычных для ковидариев противочумных костюмов:

— В инфекционной больнице мужу, да, сняли первые тяжелые синдромы. С этой точки зрения претензий нет — у него всегда в достатке были кислородные концентраторы. А через две недели нахождения там у него начались боли справа. Ему стали колоть обезболивающие, и с этого момента что-то пошло не так. Сначала кололи два раза в день, потом три раза в день, а потом уже пять. Спустя пять дней на обезболивающем я начала подходить к врачам и спрашивать, что, возможно, стоит выяснить причину болей, а не колоть лекарства. Конечно, я вела эти разговоры дозированно, чтобы не дергать врачей. В результате его все-таки отвезли на рентген в этом же здании и на УЗИ. Врач сказала, что на рентгене видна отрицательная динамика, но это всё вроде как окей, так и должно быть, поскольку поступал он в очень тяжелом состоянии, лежал с температурой. Положительные изменения должны были быть позже.

К тому моменту у Алексея уже были отрицательные ПЦР-тесты. Елена говорит, что слышала истории от своих знакомых, попавших в инфекционную больницу, о похожих симптомах — тогда помогло исследование на аппарате КТ, которого в учреждении нет. Этого и начала добиваться Елена, которая просила врачей отпустить Алексея до ближайшей частной клиники, чтобы провести исследование КТ:

— Врач сказала, что нет, не надо. И сразу пошли разговоры о невралгии, что вот, защемило где-то, пока он время лежал в отделении, что окна были открыты. Тогда я начала просить позвать невролога. Через сутки или двое пришла невролог, меня там уже не было. Она просто посмотрела на моего мужа, спросила, болит ли у него спина — а спина и бок болели так сильно, что обезболивающее довольно быстро отпускало и требовалось колоть еще. Невролог сказала: «Это у всех так от ковида». Он попросил все-таки назначить ему лечение, но колоть ему продолжали витамины группы В. Это, конечно, прекрасно, но витамины от невралгии? Но я не врач, рассуждать не буду.

Елена продолжала добиваться у невролога назначений, но спустя 10 дней на обезболивающем, которое кололи Алексею, получила лишь совет купить мужу миорелаксант.

— Я понимаю, что они все тут выгорели, это действительно тяжело — находиться с таким большим количеством больных, — рассуждает Елена. — Но каких-то кардинальных изменений в схеме лечения не было. Миорелаксант, обезболивающее, витамины… Адские боли прошли, но ему всё так же было тяжело лежать. Прошло четыре недели, его выписали с назначением лечения по невралгии и по легким, был прописан АЦЦ и в целом широкий спектр препаратов. Также было сказано, что через две недели ему нужно пройти рентген. Я к тому моменту свято верила, что это невралгия. Я привыкла доверять врачам, хотя понимала, что рентгена не будет, что мы пойдем на КТ, потому что объективно рентген не показывает примерно ничего.

Что было после выписки

Алексей после выписки продолжал отхаркивать кровь и жидкость, но врачи предупредили, что такими могут быть последствия. Спустя пять суток после выписки он попал на КТ.

«Признаки двусторонней полисегментарной пневмонии вне ранней стадии: с высокой степенью вероятности может соответствовать пневмонии COVID-19 с большим объемом поражения (около 75%), индекс КТ-3. В правой плевральной полости — средний выпот (общим расчетным объемом около 700–1000 мл)», — говорилось в заключении.

Елена признается, что не ожидала увидеть подобного результата на КТ, поскольку супруга совсем недавно выписали из медучреждения. На следующий день Алексея госпитализировали в отделение пульмонологии в областной больнице, а затем и в торакальную хирургию. Как объяснили врачи Елене, у ее мужа образовался свищ между плеврой и легким, а помимо жидкости в легком, туда же попал воздух. Еще в пульмонологии Алексею поставили трубку для откачивания жидкости, через несколько дней ему ввели вторую трубку, а также подключили кислород. В таком положении мужчина находился несколько недель.

— Я записалась в очередь на прием в Минздрав. Я говорила с Лешей, и мы решили точно обращаться в Минздрав, чтобы была проведена проверка, чтобы могли оценить, насколько адекватно отсутствие аппарата КТ в инфекционной больнице. Потому что через них проходит большое количество тяжелых пациентов, в том числе с ковидом. Мы же не судьи, мы не просим всех взять и наказать, мы просим провести проверку. Просто мужа смотрела и заведующая отделением, и другой невролог уже перед выпиской, и все они говорили, что это невралгия. Да, возможно, там была в том числе и невралгия, история очень сложная, конечно. Я понимаю и врачей, и пациентов, но так быть не должно. Человеческая жизнь — самая большая ценность. Возможно, нам удастся добиться какой-то независимой экспертизы, но суть в том, что я же спрашивала про КТ в инфекционке, я же просила свозить Лешу на своей машине буквально на полчаса. Но мне говорили: «Нет, не надо». А я ведь не могу выкрасть его по своей воле, да и врачам привыкла доверять. Да и врач, которая делала УЗИ — на тот момент у Леши были боли уже пять дней — сказала, что жидкости нет. Вот как это возможно? — задается вопросом Елена.

На сегодня она так и не попала на визит в министерство — назначенная встреча с замминистра здравоохранения была отменена в последний момент. Елена запросила историю болезни в инфекционной больнице и областной, срок ее изготовления — 30 дней.

Алексея выписали из отделения торакальной хирургии 18 августа — там он находился с 20 июля. Однако мужчина всё еще не восстановился до конца. Ему уже удалили дренаж, но у него по-прежнему стоит бронхоблокатор. Ему предстоит длительное посещение хирурга, в том числе торакального. В выписном эпикризе есть пометка: «Трудоспособность временно утрачена».

Что говорят в Минздраве

В министерстве в ответе на запрос корреспондента НГС подчеркивают, что «Городская инфекционная клиническая больница № 1» принимает пациентов с коронавирусом «непрерывно, с первого зарегистрированного на территории Новосибирской области случая», и оснащена всем необходимым оборудованием «для диагностики и лечения пациентов с подозрением и подтвержденной» коронавирусной инфекцией. При этом они ссылаются на временные методические рекомендации.

«ГИКБ № 1 оснащена в том числе комплексом рентгеновским диагностическим цифровым на 3 рабочих места, предназначенным для проведения всех видов рентгенологических исследований. Рентгенография с использованием передвижных (палатных) аппаратов является основным методом лучевой диагностики ОГК в отделениях реанимации и интенсивной терапии (ОРИТ). Метод позволяет уверенно выявлять тяжелые формы пневмоний и отек легких различной природы, которые требуют госпитализации, в том числе направления в ОРИТ», — говорится в ответе Минздрава.

Там же отмечается, что 80% врачей больницы имеют высшую квалификационную категорию.

Если взглянуть во временные методические рекомендации, там действительно нигде не отмечается приоритет КТ над рентгеном. Но упоминается следующее:

«Стандартная РГ имеет низкую чувствительность в выявлении начальных изменений в первые дни заболевания и не может применяться для ранней диагностики. Информативность РГ повышается с увеличением длительности течения пневмонии. КТ имеет высокую чувствительность в выявлении изменений в легких, характерных для COVID-19. Применение КТ целесообразно для первичной оценки состояния ОГК у пациентов с тяжелыми прогрессирующими формами заболевания, а также для дифференциальной диагностики выявленных изменений и оценки динамики процесса. КТ выявляет изменения легких у значительного числа пациентов с бессимптомной и легкой формами заболевания, которым не требуется госпитализация. Результаты КТ в этих случаях не влияют на тактику лечения и прогноз заболевания при наличии лабораторного подтверждения COVID-19».

По словам пульмонолога клиники «Здравица» Вадима Каратаева, КТ органов грудной клетки, как и любое другое инструментальное обследование, назначается врачом. И именно КТ рекомендуется при подозрении на коронавирус.

— Лучше МСКТ (мультиспиральная компьютерная томография. — Прим. ред.) и КТ высокого разрешения. При отсутствии этой возможности проводится рентген органов грудной клетки в двух или иногда в трех проекциях. Жидкость в легких на рентгене хорошо видна. Для подтверждения иногда проводят рентген в положении пациента лежа, пунктирование или даже УЗИ плевральной полости. По сравнению с другими рентгеновскими обследованиями (флюорография, рентгенография) КТ является более информативным исследованием, — объясняет врач.

В начале июля новосибирский завод «Сибтехгаз», который производит кислород для ковидных госпиталей, на 8 часов остановил свою работу из-за отключения электроэнергии. Минздрав и «Сибтехгаз» утверждают, что это никак не отразилось на ситуации в ковидариях — пациенты бесперебойно получали медицинский кислород. Но сами новосибирцы рассказывают об обратном: по их словам, перебои возникают до сих пор. О том, как отражаются перебои с кислородом на обычных пациентах ковидариев, мы рассказывали в этом материале.