Загаудили дворы: как в центре Новосибирска появились необычные мозаичные детские площадки — они исчезают на глазах

На первый взгляд Новосибирск не выглядит городом с богатой и уникальной архитектурой: немного конструктивизма в центре, чуть больше сдержанной неоклассики да бесконечные массивы очень похожих экономичных панелек. Тем удивительнее, что порой во дворах можно найти настоящие сокровища. В Железнодорожном районе спрятались две удивительные, украшенные смальтой детские площадки — не то память об уютном развитом социализме, не то торжество победившей психоделики. Журналисты НГС прогулялись по нетипичным для Новосибирска дворам, узнали, почему жители хоть и любят затейливые конструкции, но боятся их, и кто должен отвечать за сохранность мозаичных бассейнов и фигур.

При словах «детский городок» у большинства новосибирцев возникает одна из двух ассоциаций: либо современная яркая конструкция из пластика, либо неубиваемый советский комплекс из металла — неубиваемый, но несколько жутковатый на вид.

Площадки во дворах домов на Вокзальной магистрали, 13 и Ленина, 53 на этом фоне выделяются отчетливо. По обоим адресам сохранились удивительные конструкции: мозаики на объемных бетонных фигурах, отчетливо напоминающих о парке Гуэля в Барселоне, над скульптурами и фонтанами которого работал архитектор Антонио Гауди.

Яркая, не потерявшая за 50 лет цвета смальта на фоне серого снега выглядит как нечто нереальное. Все же даже в Советском союзе, где плоскими мозаиками регулярно украшали здания, объемные композиции все же были достаточной редкостью.

Здесь же расположилась целая композиция. Ее центром является настоящий бассейн: неглубокий, неиспользуемый, но все еще выглядящий настолько удивительно, что притягивает взгляд, даже если на две трети скрыт под снегом. Здесь же — стилизованный парусник, диковинное морское чудовище, крепость, в которую превратили трансформаторную будку, пристроив к ней две декоративные колонны-башни. Издалека ансамбль кажется перенесшимся в Новосибирск не то из южных советских республик, не то вовсе откуда-то из Каталонии.

— Эту часть площадки очень давно делал Гипротранс, архитектурный отдел, — вспоминает жительница одного из окружающих двор домов на Вокзальной, 13 Татьяна. — Я переехала сюда, кажется, в 1989 году, а бассейн уже был. Очень, очень красиво, особенно летом, но, к сожалению, наша молодежь пьяная все это рушит и ломает.

Уже на второй взгляд становится понятно, что если пенсионерка и преувеличивает, то вряд ли намного. Если крошиться 40-летний бетон может и сам по себе, разводы краски поверх разноцветной смальты явно оставило не время.

Глаза облупленного бетонного Нептуна залиты черной краской, поверх окладистой бороды намалевано свиное рыло. Человеку начитанному при взгляде на него легко придет в голову сцена из «Властелина колец», в которой орки свалили голову каменной статуи государя Гондора, а на место ее поставили валун с нарисованной уродливой харей. Но даже таким Нептун впечатляет.

Удивительный двор-сквер появился на Вокзальной магистрали в середине 1980-х — вместе с еще несколькими похожими, но все же отличающимися друг от друга проектами.

— В 1983 году в Новосибирске проходил конкурс на лучший детский городок. Во дворе Вокзальной магистрали, 13 городок создали по проекту группы архитекторов Владимира Фефелова, Владимира и Татьяны Авксентюк, — рассказал краевед Константин Голодяев. — Сделали крепостную стену с башнями, кораблик, фигуру Нептуна, небольшой бассейн с фонтаном и декоративную стенку-волну, облицованную смальтой. Не всё из задуманного удалось воплотить: например, осьминога-горку.

Из троих создателей двора до сегодняшнего дня дожили Владимир и Татьяна Авксентюки (последняя сегодня носит фамилию Каменская). По словам Татьяны Петровны, на самом деле над детским городком работало куда больше людей. И несмотря на то, что все они были профессиональными архитекторами, фактически детский городок возводили самоучки и энтузиасты.

— Из Сибгипротранса был тогда еще молодой Фефелов Володя, который впоследствии стал главным архитектором, Владимир Петрович [Авксентюк]. Они и строили эти объемы: стенку, бассейн, объем с песком. И потом, когда объем был построен, Владимир Петрович привлек меня и других архитекторов, — вспомнила Татьяна Каменская. — Но особых профессионалов, плиточников, мозаичников там не было: мы все делали своими руками. Заказали молотки с победитовыми наконечниками, сами научились эту плитку колоть. Представьте себе: девушки, которые раньше руками только себе платья шили да вязали… А это смальта, стекло. У нас все руки были изрезаны.

Украшали мозаикой не только новые формы. Мозаичное панно выложили и на стене трансформаторной будки, которая фактически разделяла два двора. Вдохновлялась юная Татьяна Авксентюк действительно работами Антонио Гауди, и сочетания плавных, природных форм и яркой даже спустя 40 лет смальты немного напоминают Барселону.

Правда, великому каталонцу вряд ли приходилось творить в таких же условиях, как новосибирским архитекторам. Масштабная работа не самыми умелыми руками затянулась до поздней осени, хотя начинали ее молодые архитекторы еще летом. Мало того, что Татьяне Петровне с подругами фактически пришлось выпрашивать у райкома КПСС разрешение продолжить возведение городка (не вместо основной работы, а в свободное время). Заканчивали работу архитекторы вообще под обстрелом.

— Дети залезли в эту ТПУшку, а в ней тогда была чья-то кладовка для овощей, и давай нас картошкой обкидывать, — сдержанно усмехается она. — До милиции дошло, потому что если картошкой по голове попадет, мало не покажется. Детям было лет по 12, попросить их прекратить и уйти не получилось, успокоить — невозможно. Прямо какие-то террористы. Вот и пришлось милицию вызывать.

В итоге площадка все же была сдана и стала — без заполненного бассейна и горки — скорее, удивительным сквером, нежели детским городком. Через ни на что не похожий двор люди специально проходили, чтобы полюбоваться на мозаичные конструкции, композицию на «крепостной стене» (сегодня частично разрушенную) и отдохнуть на лавочке.

Зеркальным отражением двора на Вокзальной магистрали выглядит похожий городок во дворе дома на Ленина, 59. Но вскоре становится понятно: эта композиция куда дальше от Гауди и куда ближе к более традиционному советскому искусству. И сходства, и различия не удивительны: двор у вокзала был благоустроен в рамках того же конкурса. Но другими архитекторами.

Всего после конкурса в 1983 году в Новосибирске, говорит Татьяна Каменская, было построено около пяти подобных дворов, но сохранилось всего два. Вместе с Владимиром Авксентюком она долго пытается припомнить, кто именно работал на улице Ленина, потом заключает, что это мог быть Альберт Руденко. Подтвердить это сегодня уже сложно — архитектора нет в живых.

На Ленина идею двора так просто с первого раза не распознать. Нужно обойти его с нескольких сторон, чтобы понять, что здесь живет дракон или, вернее, змей. Длинный, пестрый, с характерными наростами вдоль «хребта», с жестяной птицей на голове. До недавнего времени он был еще больше: ансамбль включал и горку. Осенью ее снесли.

Даже те жители дома, которые помнят мозаичную площадку с детства, этому не только расстроились, но и порадовались: самое уникальное архитектурное наследие в глазах родителей не сравнится со здоровьем и жизнью их детей.

— На месте новых качелей здесь стояла аварийная горка, — говорит житель 59-го дома, вышедший на улицу с сыном и собакой. — На ней в прошлом году сделали небезопасные металлические бордюры, и двое детей чуть не вывернули себе ноги. Мы пошли в управляющую компанию, попросили показать документы, на балансе [ли эта горка]. Документов нет. Три месяца ходили вокруг да около, пришлось пойти по самому простому пути.

Горку признали аварийной и снесли по решению собственников. Дракон пока жив, но кажется, его дни тоже могут быть сочтены: по словам инициативного папы, гребни мозаичного змея уже ходят ходуном, когда под ним бегают дети.

— А тебе-то самому нравится старая площадка? — интересуюсь я у сына своего собеседника.

— Очень, — с энтузиазмом кивает мальчишка. — Там есть такая штука… мы там прячемся, если играем в прятки, в догонялки.

— Она сделана из галечника, за ней никто не следил, — продолжая, указывает на конструкцию мужчина. — Там все вымыто [дождями], верхушка — не дай бог весной обвалится.

— То есть, по-вашему, восстановить «дракона» нельзя?

— Да можно восстановить, — огорченно машет он рукой. — Но это столько стоить будет… дешевле снести. В полмиллиона даже можно уложиться и навести порядок здесь, на этой площадке.

Несмотря на то, что и дракон с улицы Ленина, и морской городок на Вокзальной магистрали выглядят так, будто их должен содержать город, это не более чем детские площадки во дворах. А значит, за сохранность мозаичных скульптур ответственны управляющие компании и — финансово — собственники.

За Ленина, 59 и дракона отвечает управляющая компания «ЖЭУ-4», а Вокзальная магистраль, 13 и Нептун — в зоне ответственности «Дост-Н».

Коммунальщики из ЖЭУ-4 согласились, что они дракона не ремонтировали и не планируют. Потому что, как оказалось, этот вопрос не интересовал жильцов дома.

— Все работы проводятся по решению общего собрания собственников. Протокол по данному вопросу не предоставлен, — ответили на НГС в управляющей компании.

Дозвониться и оперативно получить комментарий в компании «ДОСТ-Н» не удалось, и НГС отправил письменный запрос, чтобы узнать, почему мозаичный городок находится в удручающем состоянии, сколько нужно денег на реставрацию фигур и планируют ли это делать вообще.

Также редакция обратилась в мэрию Новосибирска, чтобы понять, есть ли у города возможность взять детские городки под свою ответственность и привести их в то состояние, когда смотреть на них будет приятно, и лазить по ним безопасно.

Ранее НГС писал о необычном здании и истории Ленинского ЗАГСа, о том, почему он закрылся, и чего боятся жители окрестных домов.