«Умершие помолодели»: монолог ритуального агента о скончавшихся от коронавируса

Заболеваемость коронавирусом и смертность в Новосибирской области растут: на этой неделе устанавливаются или повторяются антирекорды. Какая именно ситуация со смертностью в городе — не понаслышке знают ритуальные агенты. Они ходят за справками в морги ковидных больниц, получают свидетельства о смерти в ЗАГСах, выезжают к близким умершего на дом, чтобы обсудить детали, и видят, сколько людей умирает от коронавируса. Монолог одного из них мы публикуем. Далее — от первого лица.

Люди сгорают от коронавируса за несколько дней. Иногда сначала всё в порядке, температура 38, а потом всё. Бывает, что семьями умирают, например муж, жена и кто-то из их родителей. Я надеюсь, что лет через 10 мы узнаем, что это за болезнь. Но уже понятно, что болезнь безумная. Есть случаи, в моем понимании совершенно переворачивающие мозг, когда родственники приходят в больницу, пообщаются через окно, доезжают до дома, а им звонят и говорят, что пациент умер.

Умирают вакцинированные и невакцинированные: я не врач, но вижу то, что вижу. Я за хорошую вакцину, но всё так противоречиво — и вот что мы наблюдаем по факту (показывает на окно справок морга 11-й больницы). Сейчас в Новосибирске стали новые госпитали открывать, и поток заболевших распределился равномерно, но всё равно в 11-й больнице много смертей. А еще стало много вызовов из клиники ФМБА на Одоевского...

Я сначала, конечно, боялась к моргам, больницам ходить. Тем более я застала Илью из 25-й больницы (патологоанатом Илья Жарков, который в июне 2020 года умер от коронавируса. — Прим. ред.). Потрясающий был человек. Он сначала не верил в коронавирус, а потом вот поверил… Когда он умер, то это была страшная для нас всех новость...

Однажды меня как ритуального агента вызвали на дом: оказалось, что у одного из членов семьи клиента был коронавирус. Правда, я тогда не заболела. А потом я почему-то расслабилась и через какое-то время заразилась. Заболел и муж — лежали в больницах.

Я — в 11-й больнице: претензий и вопросов к врачам у меня нет, но рядом со мной лежала женщина, которая жаловалась на высокую температуру. Как-то ночью она упала на пол. Температуру меряют этим пистолетиком! Ей измерили — 36,1, как у всех. А у нее с собой ртутный градусник был, оказалось, 39,7. Я понимаю погрешность в 0,1 градуса, но как можно на три ошибиться? У нас всего с 36 до 40 обычно температура. Что делать, если такая диагностика?

Абсолютную величину умерших от коронавируса я не назову, но то, что в июне стало больше смертей и что умершие помолодели, это точно. Недавно, например, умер 31-летний человек от ковида. Но такого ужаса, как в Москве, у нас нет.

Обычно справку о смерти выдают на второй-третий день. Машины приезжают за телами чаще всего около 10 утра, в среднем до полудня, но всё по договоренности. Бывают дни, когда много людей умирает, какие-то перепады, а потом поровнее. Хоронят людей, умерших от ковида, в закрытых гробах, иногда с окошечком. Пакеты (тело заворачивается в пакет, а гроб в пленку. — Прим. ред.) обязательны, но когда с окошечком, то лицо оставляют открытым. Люди сильно меняются — вытягиваются на 12 сантиметров. Видимо, мышцы расслабляются, поэтому нужно, чтобы одежда была нетесной.

Работа в ритуальной службе меняет мозг. Ты живешь как стрекоза, лето красное: где-то не хватает времени на маму, а потом раз — и думаешь, что же я тут не помог. Всё думаешь, что еще будет время, а времени нет. Как правило, когда нас вызывают, то люди уже пережили пик горя, какое-то принятие происходит, понимают, что нужно хоронить. Умер, но это такой же человек — вчера бегал.

Если родные горюют после смерти человека, значит, он хорошо прожил жизнь. А иногда знаете, как бывает? Говоришь: «Примите соболезнования», а тебе в ответ: «Да какие соболезнования, у меня праздник вообще-то». У меня от этого мозговой конфликт поначалу был. Понятно, что есть горе твое — это одно: я отца хоронила. А это всё равно работа, не так больно. Но это не значит, что ты черствый и какой-то не такой. Мы же живые люди. Иногда слезы еле сдерживаешь. Однажды осенью дождь шел — грязь, лужи, а женщине выдали вещи дочери. Она прямо упала в них и рыдает. Мы все, кто там стоял, плакали.

Ранее мы публиковали истории новосибирцев, стоящих у моргов и ЗАГСа, где выдают справки и свидетельства о смерти.