ЕГЭ — 10 лет. Педагоги и выпускники рассказали, как он испортил систему образования в России

НГС спросил у первых сдавших, как это было, — а эксперты боятся поколения, воспитанного на страхе

Через месяц тысячи новосибирских школьников сдадут юбилейный ЕГЭ — 10 лет назад эксперимент с тестовыми заданиями сделали обязательным для всех. Единый госэкзамен ввели для того, чтобы избавить школы и вузы от коррупции, облегчить абитуриентам поступление в университеты и дать знаниям выпускников объективную оценку. Вместо этого, уверены эксперты, ЕГЭ постепенно превращает школьников в серых роботов, а страну — в антиутопию, подобную миру Джорджа Оруэлла. НГС вспомнил, как менялся ЕГЭ за эти 10 лет, и спросил у экспертов и первых сдавших — почему он так вреден для российского образования.

ЕГЭ в российских школах начали вводить ещё в начале 2000-х годов, но сначала только как эксперимент. После этого его доработали до настоящих и объективных, на взгляд инициаторов, тестов и к 2009 году сделали обязательным для всех. Тогда появились понятия «проходной балл» и «стобалльник», а преподаватели большинства вузов, кроме творческих, избавились от необходимости проводить свои экзамены. Система казалась идеальной, учитывая то, что её аналоги уже тогда давно были в большинстве развитых стран мира.

«К ЕГЭ нас начали готовить чуть ли не в 9-м классе: все уроки русского и математики превратились в сплошные тесты, — вспоминает выпускник 2009 года Алексей Н. — Мой класс считался слабым, поэтому нас особенно пугали экзаменами и в то же время, например, не показывали, как решать часть C по математике (сложные задания профильного уровня. — Прим. ред.).

Это, наверное, главный минус ЕГЭ — в старших классах нам не давали нормальные уроки с темами, только тесты. Конечно, к ним приучаешься».

«До Нового года все учились по старой методике: сессии, потом в конце выпускные экзамены, которые засчитываются как вступительные на факультеты технической и естественнонаучной направленности НГУ, — рассказал выпускник 2009 года ФМШ Никита М. — Где-то в феврале все начали бегать и кричать, что надо срочно выбрать всем ЕГЭ и что с этого года поступают только по ЕГЭ. Это, конечно, было воспринято сугубо негативно как учениками, так и преподавателями.

Экзамен чуть ли не матом крыли.

Сразу скажу, что из этой ситуации вышли так: объявили какую-то там "всесибирскую олимпиаду", на которую принудительно сгоняли всех учеников всех 11-х классов ФМШ — прямо в списках отмечали и все такое. Диплом третьей степени давал 100 баллов за предмет, второй и выше — поступление вне конкурса. Готовились по большому счету никак, ибо никто не знал, что это такое, а специфика ФМШ предполагает традиционное наплевательское отношение на какие-то там министерства образования и прочую бюрократию. Но школе пришлось организовать пробный экзамен. <...> Перед экзаменом я боялся, что он будет ещё сложнее, чем задания по меркам научных сотрудников, что я провалюсь и всё такое. Ожидал, что будет сложнее, в общем. Особенно экзамен по информатике был довольно простым».

Для выпускников 2009 года — пионеров единого госэкзамена, — система совершенной не оказалась. «Учителя пугали нас, что в ЕГЭ есть много вопросов, которые составлены некорректно. В связи с этим нам советовали смотреть формулировку вопроса максимально внимательно и отвечать строго в соответствии с поставленным вопросом», — говорит Алёна В.

Иногда больше, чем вопросам, по словам бывших выпускников, учителя уделяли внимание технической стороне ЕГЭ: «правильным» гелевым ручкам, особенному написанию букв и символов (например, «1» как палочка, без засечек). Этому посвящали отдельные уроки.

Вопросы оставляла и проверка, говорит Алексей: «В сочинении по русскому языку у меня была какая-то тема, связанная со злом во имя добра. И нужно было привести две ссылки на произведения литературы. Я вспомнил про Робин Гуда, который забирал деньги у богатых и раздавал бедным, и почему-то «Преступление и наказание». Я по ошибке написал, что Раскольников убил старуху-процентщицу, забрал её деньги и раздал их её клиентам. Мне стыдно за эту ошибку, но в итоге мне поставили высший балл за сочинение, так что она сыграла мне на руку. Так что главным было — соблюсти технические требования, а на суть наплевать».

«Я смотрю сейчас, как каждый год всё сильнее ужесточают правила, — добавила другая выпускница 2009 года Ирина Г. — Нас точно так же не пускали с телефонами, но я была с телефоном. Я даже выходила, чтобы позвонить, и мне удалось это сделать. Наверное, на экзамене было проще, чем нас запугивали. Другая школа, другие учителя — это всё давило, а по факту оказалось, что... На математике у меня оказались шпаргалки, я легко их доставала, меня заметил учитель и ничего мне не сделал.

Все шли друг другу навстречу, всё было нормально.

<...> Я не знаю, как сейчас, но я могу сказать точно, что в те годы, когда я сдавала ЕГЭ, подделать результаты и сделать отличную оценку было достаточно легко. Нужно было просто знать, куда занести».

В первые годы система не раз давала сбой. В новостях то и дело мелькали истории о разных нарушениях. Например, по данным «Российской газеты», в 2010 году в Ростовской области учителей нескольких районных школ застали за тем, как они решали ЕГЭ за учеников. Немало проблем принесли и регулярные сливы ответов в Сеть.

К 2014 году в школах появились видеокамеры, а сами задания составляли отдельно для каждого часового пояса. По словам представителей Рособрнадзора, количество нарушений снижалось из года в год. После 2015 года у иностранных языков появилась устная часть, тестовые вопросы почти убрали из ЕГЭ, математику разделили на базовую и профильную — более актуальную для тех, кто поступает в технические вузы. Тогда же допуском к экзамену сделали итоговое сочинение для одиннадцатиклассников, а сканы работ начали публиковать в интернете. Новшеством стали онлайн-камеры в аудиториях и металлодетекторы — чтобы школьники не смогли пронести сотовые телефоны и шпаргалки.

Пару лет назад ЕГЭ обзавёлся очередным нововведением — диск с заданиями открывают на глазах у сдающих, а бланки распечатывают прямо в аудитории. Теперь кроме детекторов школы вынуждены закупать принтеры, бумагу и ноутбуки чисто для проведения экзаменов. Только на видеонаблюдение в аудиториях ЕГЭ новосибирские власти в этом году потратили около 40 миллионов рублей. Камеры передают изображение наблюдателям в режиме реального времени.

Но и эти изменения не смогли избавить систему от скандалов, даже в Новосибирске. Так, в прошлом году выпускник одной из Новосибирских гимназий одним из первых в стране подал в суд на министерство образования, не согласившись с результатами ЕГЭ. Выпускнику не засчитали балл за экзамен по обществознанию из-за того, что он дал определение по учебнику, который не рекомендован министерством образования, хотя независимые эксперты его трактовку ошибочной не признали. Суд заявление новосибирца не принял — обжаловать результаты госэкзамена можно только через апелляцию.

Годом ранее ученицу одной из школ под Новосибирском вообще забыли включить в списки сдающих — проблему заметили за два дня до экзамена. Девочку отправили сразу на пересдачу, потому что внести её в списки уже было нельзя.

По итогам последнего ЕГЭ в Новосибирске нашли всего 18 нарушений — чаще всего из аудиторий выгоняли за шпаргалки или сотовые телефоны. Количество жалоб, как уверяют специалисты, снижается, хотя по итогам прошлогоднего ЕГЭ их насчитали более 1,5 тысячи. Чаще всего выпускники не соглашались с результатами популярных для сдачи экзаменов — обществознания, русского языка и профильной математики. Причём большинство жалоб было связано не с ошибками в заданиях, а с заполнением бланков, когда компьютер неправильно распознаёт почерк сдающего.

Споры о том, объективно ли результаты ЕГЭ показывают знания выпускников, не утихают все эти 10 лет.

Но в чём эксперты оказались единодушны, так это в том, что тесты убивают в школьниках способность креативно мыслить.

«Вузы в большей степени потеряли более качественных выпускников, — считает заведующий кафедрой социологии и массовых коммуникаций НГТУ, доцент Игорь Вальдман, который работает с первокурсниками. — Всегда говорят о том, что есть такое понятие, как средний балл абитуриента при поступлении. Говорят: "Вот, почему он такой низкий?", и говорят: "Что это за некачественный набор?!". Некачественный, потому что во многом это просто цифра баллов, это почти вслепую. Тем более не говоря уже о том, о качестве по уровню баллов ЕГЭ вообще говорить очень трудно. Одно из главных последствий у ЕГЭ то, что качество образования вообще ушло из внимания всех участников процесса. То есть школы, абитуриенты... —

всем важно получить ту искомую цифру какого-то там балла по дисциплине, и о том, скрывается хоть какое-то знание за ней, абсолютно не говорится.

<...> Одна из компетенций, которая сейчас востребована работодателями, — это критическое мышление. А критическое мышление — это умение мыслить нестандартно, умение поставить в непривычный контекст какую-то ситуацию. А ЕГЭ абсолютно не содействует, весь этот формализм дурной — он крайне вреден, и, к сожалению, ЕГЭ является не просто отдельным каким-то фрагментом, а он вполне вписался как часть этой не очень хорошей ситуации».

С ним солидарен Николай Макаров, начальник приёмной комиссии НГТУ, который уже 25 лет принимает абитуриентов, 10 из которых — с сертификатами ЕГЭ.

«На мой взгляд, в экзамене пропал элемент творчества. Понятно, что когда идёт прямой контакт с преподавателем, я могу и двоечника подтянуть на пятёрку, и отличника завалить. Это, естественно, есть. С другой стороны,

сейчас школьников учат чему — натаскивают на сдачу экзамена. Когда мы учились — у нас не было этого.

У нас было 10 или 11 экзаменов, каждый предмет считался основным — и ничего, и сдавали, поступали. Один раз сдал — поступил, не сдал — в армию пошёл. В общем, я считаю, неплохо то поколение было подготовлено. Может быть, у нас сейчас жизнь такая: всё мерится шаблонами, идём по какому-то алгоритму. Тоже считаю неимоверной глупостью, когда в школе ввели кроме профильного экзамена по математике ещё базовый. Раньше сдавали только профильный. Для чего это сделано — понятно, потому что профильный экзамен не все сдают, а тогда это бы означало, что большая часть ребят уходила бы из школы без аттестата. Но, с другой стороны, он же в своём названии — единый государственный экзамен. С одной стороны, он годится для школы, с другой — для вуза, в этом его единость. А здесь опять получилось: разделили на чисто на школьный и чисто на вузовский. Я понимаю, что профильный сложнее, но 100-балльная система, сделайте минимальный порог для школы 10 баллов, минимальный порог для вуза 30 баллов. <...> Идея была хорошая: независимая экспертиза, потому что, сами понимаете, в школах [успехи ребёнка] во многом зависят от того, как родители контачат с администрацией школы. ЕГЭ должен показывать действительно знания. Во что сейчас это превращается...

Со школьниками разговариваешь — они боятся этого ЕГЭ, причём боятся самой процедуры в большей степени, нежели того, что они не подготовлены или что-то ещё, их запугивают. Это же сплошная нервотрёпка.

Психологическая обстановка, на мой взгляд, не для экзамена. Это моё личное мнение», — говорит Николай Макаров.

По его словам, один из плюсов единого госэкзамена — он облегчил работу вузовским преподавателям. Теперь вместо организации вступительных экзаменов им достаточно дождаться сертификатов ЕГЭ, чтобы понимать, годится абитуриент для поступления или нет: «Мы их только проверяем по федеральной базе свидетельств на подлинность — и всё», — говорит он.

В Новосибирском институте мониторинга и развития образования (НИМИРО), который курирует ЕГЭ в области, напротив, видят в ЕГЭ больше плюсов, чем минусов.

«Есть один огромный плюс. Я как человек, который сам обучался в старой советской школе, когда я поступал в вуз, нужно было ехать на край страны, чтобы поступить в вуз, и если ты с первого раза туда не поступал, вторично куда-то подать документы времени просто не было, — рассказал заместитель директора НИМИРО Сергей Кондратьев. — У нас в Новосибирской области много примеров, когда выпускник из деревенской школы подаёт документы в вуз в другой части страны и успешно туда поступает, причём не выезжая практически из своего региона. Ещё один плюс — объективность и прозрачность».

По словам Сергея Кондратьева, благодаря изменениям ЕГЭ стал «объективным и прозрачным», а такие нововведения, как ликвидация тестовой части А избавило госэкзамен от «угадайки». «Угадайки давным-давно уже нет. Первая часть экзамена — это то, над чем нужно серьёзно поразмыслить. Нужно уметь логически мыслить и знать предмет, который ты сдаёшь. А вторая часть — всё больше и больше это творческая часть, где уже без собственного мнения и знания предмета вообще не обойтись», — заверил он.

По его словам, в современном госэкзамене, как правило, первая часть — задания с кратким ответом, а вторая — творческие. Такие ввели не только в экзамене по русскому языку, но по обществознанию, истории и другим предметам — это эссе или сочинение на заданную тему.

Психологи, помимо прочего, увидели в ЕГЭ другую проблему — и она не для оптимистов. «То, что давала советская школа, это не выбор какого-то одного из вариантов, а каждый раз — игра предлагаемых обстоятельств, — считает педагог-психолог Евгения Дорохова. — Давалась задача, и каждый вариант был точно твой. И ты должен был включить свой творческий мотив и искать, листать учебники, иногда смотреть конечный результат и пытаться к нему прийти. Со студентами, с которыми я имела дело, наверно, больше есть алгоритм выбора. Мне было очень трудно включить их на творческое начало — им обязательно нужно было предложить варианты. Мне горько от этого. Мне бы хотелось, чтобы меня по всем фронтам обошли, иначе в чём смысл этой перспективы.<...> Есть ребята творческие, незашоренные, но процент их очень небольшой.

Почему нашу молодёжь с удовольствием брали из Академгородка за границу — за нестандартность мышления, и это было самое ценное».

Так, спустя несколько лет, по мнению психологов, новое поколение будут составлять люди, заострённые только на деньги и страх. «Вот сейчас спрашиваешь врача, он говорит: "Я бы вам посоветовал это, но это не положено по стандарту". Вот такой страх, на самом деле, такой мощный прессинг, который в первую очередь действует на интеллект и на умственные способности. Получится такой по большому счёту серый человек, основная мотивация которого — деньги, деньги, деньги», — уверена Евгения Дорохова.

В этом году ЕГЭ начнётся с экзаменов по литературе и географии 27 мая. Основные предметы — математику и русский язык — выпускники сдадут 29 мая и 3 июня соответственно.

Среди нововведений этого года — ещё один иностранный язык, который сдадут 10 школьников из Новосибирска, а также небольшие изменения правил в сдаче математики и информатики.