Танька и Мама Роза 20 лет спустя: как сложились судьбы наркоторговок, которые 15 лет безнаказанно подсаживали людей на героин

— 97-й год. Мне 13 лет, я собираюсь в гости к однокласснице на день рождения. Она цыганка, учится со мной в одном классе. Еду в поселок, где она живет. Минут через пять меня останавливают две женщины: «Что хочешь купить? Героин? Шалу?» Я ускорила шаг, а в голове мысли: «Боже, куда я попала». Следом встречаются два парня: «Ты что, новенькая? У кого покупаешь?» В голове пульсирует: «Вернуться бы отсюда живой!» И вот — большой красивый дом, лестница в виде подковы, гостеприимная хозяйка, мама моей одноклассницы. Столы ломятся от еды, в доме много гостей. Я рассказываю однокласснице, что случилось со мной по дороге и какой у меня шок. А она мне: «Что ты хочешь? Здесь все торгуют». Я спрашиваю: «И ты тоже?». Она отвечает: «Говорю же, здесь все торгуют», — рассказывает 36-летняя жительница Екатеринбурга Виктория.

С похожей картиной мог столкнуться любой, кто в 90-е оказывался в цыганском поселке, когда Урал захлестнула волна наркомании. У ее истоков стояли две женщины. Их имена потом станут нарицательными — Танька Морозовская и Мама Роза, постоянные и, возможно, самые яркие героини криминальных сводок из недалекого прошлого. В 90-е на их точках за неделю продавалось по 20 килограммов героина. Купить «фитюлю» могли даже дети, бывало, что у точек продажи наркоманы выстраивались в очередь. Мама Роза и Танька Морозовская были тесно связаны с милицией, обладали нужными связями и хвастались тем, что могли купить практически любого силовика.

Екатеринбург в то время был чуть ли не героиновой столицей страны наравне с Санкт-Петербургом. Председатель правления «Национального антинаркотического союза» Никита Лушников подчеркивает два основных эпизода в истории наркомании в России — питерские подвалы Дыбенко и екатеринбургские Цыганские поселки.

— Екатеринбург один из эпицентров, откуда пошел наркотрафик по всей стране. Но по-настоящему город прославился, потому что был первым, где жители противостояли наркотикам. Это сделали громко и без страха. Хоть его методы многие и критикуют, тот же Евгений Ройзман показал, что бороться с наркоманией возможно, — подчеркнул Лушников.

— Цыганские поселки часто были источником героина во многих городах. С масштабом Урала, это, конечно, не сравнимо. При этом в Москве при МГИМО африканцы продавали героин несколько лет, потом там распространением занимались пожилые люди. В каждом городе своя история.

И хоть в каждом городе своя история, сейчас наркологи в голос заявляют, что на Россию наступает новая наркотическая волна, остановить которую невозможно.

По словам Лушникова, из тысячи наркоманов только сорок учтено.

— Представьте какие масштабы, когда в стране 146 миллионов население. Я не работаю с бумагами в кабинетах, я работаю на улице, в реабилитационных центрах, куда попадают только те, кому деваться уже некуда.

По моим оценкам, треть страны нуждается в лечении от зависимости алкогольной или наркотической. Не нужно надевать розовые очки.

Чем больше мы будем занижать цифры, тем выше угроза национальной безопасности, потому что новое поколение уже подвержено этой привычке.

А журналисты Е1.RU выяснили, как работала схема реализации наркотиков в Екатеринбурге, который считался центром распространения дури, почему Роза Бардинова-Оглы стала «Мамой Розой» и как удалось посадить в тюрьму крупнейших наркосбытчиц региона, во многом определивших наркоэпидемию 90-х. Нашли также и самих героинь: Мама Роза и Татьяна Морозовская рассказали нашим коллегам из E1.RU свою версию событий, заявив, что считают наказание незаслуженным.

Современная бизнес-леди Татьяна Морозовская открыла ИП в 2017 году, с тех пор она занимается грузоперевозками. Татьяне 59 лет. Она ведет активный образ жизни: работает, путешествует, ездит на форумы. В прошлом году ее предприятие даже получило государственную поддержку. По данным сервиса «Спарк-Интерфакс», Морозовской предоставили в июне и июле 2020-го по 12 130 рублей, чтобы помочь бизнесу выжить и остаться на плаву во время ковидных ограничений.

Пенсионерка Роза Бардинова-Оглы ухаживает за семью правнуками. 70-летняя цыганка живет вместе со своей большой семьей и занимается хозяйством. Главная радость для нее — семейные торжества и многочисленные свадьбы.

«Открывала с ноги дверь в райотдел»

Цыган Александр «Чухманя» основал семейный бизнес с русской супругой Татьяной Морозовской в 1986 году. Сначала торговали марихуаной, потом завезли в Цыганский поселок героин. Чухманя сразу привлекал внимание: расхаживал в плисовых шароварах с пистолетом на боку, налево и направо рассказывал о своих связях с правоохранителями.

Торговля шла в гору, муж и жена хорошо зарабатывали, строили дом, больше похожий на замок в цыганском стиле. Но семейное счастье длилось недолго, Чухманя погиб в 95-м в перестрелке с конкурентами. Тогда Таньке пришлось взвалить «семейный бизнес» на свои плечи.

Таня быстро показала себя как деятельная предпринимательница и развила сеть точек по продаже наркотиков. Здесь всегда стояла очередь за дозой. Продавали прямо на глазах у силовиков. Но Таня умела делиться, завозила в отделения милиции деньги кейсами и сдавала своих покупателей силовикам.

В 1999 году в Екатеринбурге начал работу фонд «Город без наркотиков». Сотрудники организовывали спецоперации по поимке дилеров, следили за крупными торговцами, собирали доказательства. В реабилитационном центре фонда проводили опрос, и из 100 человек 60 покупали героин у Тани.

Из-за тесных связей Морозовской с милицией найти доказательства преступлений было непросто. Таня не только подкупала доблестных сотрудников, но и обеспечивала их досуг: баня и девочки по вызову. Однажды ей удалось заснять на видео веселый вечер, а после раздать по кассете каждому участнику. В тот же вечер она якобы сама фотографировалась в генеральском кителе разведчика на голое тело.

«С адреса» Тани было возбуждено 180 уголовных дел по наркотикам. Из них 160 на потребителей: то есть покупатели отходили от точки, и их тут же «принимали» силовики. Тане отчитывался весь райотдел, а она сдавала мелких наркоманов и платила милиционерам.

Во время обысков в доме Морозовской ничего не находили. Парень, который проходил реабилитацию, рассказывал о работе на наркоторговку. Его задача была постоянно топить печку, даже летом, чтобы, когда придут из милиции, можно было быстро всё сжечь.

Ситуация изменилась, когда один оперуполномоченный отдал Фонду дело и шепотом рассказал, что они еще в 1997 году задерживали Морозовскую, у нее при себе были наркотики, но дело похоронили.

Фонд собрал все доказательства, приложил документы, видеозаписи, как Таня заходила в Ленинский отдел, неформально беседовала с местными силовиками и передавала им кейсы. Всё это они передали областному прокурору Юрию Золотову, который дал распоряжение поднять разбирательство. В марте 2001 наркоторговку арестовали.

16-летняя девочка на суде рассказала, что осталась без родителей с маленькой сестрой. Им нужно было где-то жить и чем-то питаться, поэтому она согласилась продавать наркотики на точке Морозовской. Деньги от продажи складывали в борсетку. Как набиралась тысяча рублей, её нужно было передать подруге Тани — Марине. После приезжала сама Морозовская и забирала деньги. Девочка рассказала, что видела, как наркоторговки расплачивались с сотрудниками милиции, подъезжавшими к дому. Один раз была свидетелем того, как Морозовская купила у таджика четыре килограмма героина, потом из этой партии отсыпала им для продажи, а остальное увезла с собой.

Учитывая, что Морозовская была агентом и регулярно сообщала о преступлениях правоохранителям, она рассчитывала с их помощью обеспечить себе алиби. На судебном заседании она заявила, что с 1 по 4 мая 1997 года находилась со своим знакомым Виктором Ширяевым в Дегтярске (родной город Тани), и поэтому просто не могла передать наркотики в Екатеринбурге своей знакомой. Подчеркивала, что этот эпизод касается ее личной жизни. Но сам Ширяев отказался выступать в суде.

Множество свидетелей обвинения не могли присутствовать на суде из-за того, что умерли. Но доказательств было собрано достаточно — в одной из точек продаж изъяли 3,7 грамма гашиша, 0,8 грамма кокаина, 1,17 грамма героина. Таня, зная, что имущество могут изъять после приговора, продала дом своей родственнице. На суде сделку признали недействительной, и всю недвижимость у Морозовской забрали.

— Она открывала с ноги дверь в райотдел и, конечно, пыталась кучу раз на меня выйти, рассчитывала договориться. Я ни разу с ней не встречался. Мне звонили за день до суда с неизвестного номера по телефону и предлагали 50 тысяч долларов, чтобы я просто не пошел в суд. У нее был адвокат Меньщиков, рубился за нее насмерть в суде, а в это время его сын лежал у нас в реабилитационном центре, он покупал героин у Морозовской, — заявил Ройзман. — Параллельно мы загоняли Маму Розу, Лиду Оглы, Зеленого с Ритой — весь Цыганский поселок. На Таньке мы создали прецедент, что наркоторговля не останется безнаказанной.

Судья Чаиркина приговорила Морозовскую к 14 годам тюрьмы. У Тани остались двое несовершеннолетних сыновей. Она отсидела полный срок. Ройзман отметил, что, когда был депутатом, создавал условия, чтобы наркоторговцы не выходили условно-досрочно.

В 2004 году Морозовскую, отбывавшую наказание, дети заставили понервничать. Группа из трех парней, в том числе 20-летний Рустам Морозовский, похитила 13-летнего мальчика. Ребенок возвращался из компьютерного клуба домой. Преступники натянули ему на глаза шапку, потребовали не кричать и посадили в «Оку». Цыгане потребовали с родителей мальчика полмиллиона рублей, но отец не стал платить выкуп, а обратился в милицию. Ребенка освободили, а похитителей отправили в колонию на семь лет.

«Использовала наркоманов как рабов»

Настоящей королевой Цыганского поселка в 90-е была Мама Роза. Роза Бардинова-Оглы торговала днем и ночью на нескольких точках, в том числе на Ялтинской, 23 и Транзитном, 6. Оставаться на свободе ей помогали связи и подкуп, Мама Роза платила ОБНОН, УБОП, группе «А». Обо всех запланированных спецоперациях она узнавала заранее от тех же милиционеров.

В трехкомнатной квартире Мамы Розы жил майор милиции Михаил Иванов. Он заявлял, что выгодно выменял подержанный автомобиль на недвижимость.

За сутки по схеме Мамы Розы продавали до 10 килограммов героина. Ройзман рассказал, что она использовала «наркоманов как рабов». «Бегунок» Миша Осипов по прозвищу «Мафия», когда попал в реабилитационный центр «Города без наркотиков», рассказывал, как торговал ночами. Бардинова рассчитывалась с ним и деньгами, и героином. За рабочую смену парень сдавал ей по 30 тысяч рублей.

Также продавали и таджики, стоящие у ворот. Сын Розы Руслан Червоня выходил к воротам, забирал наличные в лейке и нес домой.

Каждый раз спецоперациям мешали купленные милиционеры. Когда Мама Роза перебралась в город Сухой Лог, к расследованию присоединился принципиальный местный старший лейтенант, начальник отдела по борьбе с наркотиками Вадим Худорожков. Вместе с Фондом, сотрудниками ФСБ и ОМОН они подготовили спецоперацию. Во время штурма в доме был найден героин. В машине Мама Роза предлагала взятку сотрудникам ОБНОН — 7 тысяч долларов, а в отделе полиции дала 3 тысячи долларов Худорожкову под камерами. Силовик приобщил взятку к делу.

— Я на суде был общественным обвинителем. Мама Роза потребовала переводчика с цыганского. Согласился один старый цыган Василий, бывший разыскник. Она стала на процессе его пугать и сказала на цыганском: «Ну, здорово, цыганский петух!» У переводчика выпучились глаза: «Ах ты, старая шлюха!» Она в ответ: «Я тебя привлеку к цыганскому суду». Следователь и адвокаты не понимали ни слова. Мама Роза обиделась и сказала переводчику: «Не буду с тобой разговаривать». Переводчик перевел ее слова: «Она сказала, что никаких показаний давать не будет. Адвокатам просила передать, что они — ослы, и никаких денег она им не заплатит. И вообще, она просится обратно в камеру». Тут Мама Роза взвыла по-русски: «Нет-нет, это всё неправда! Он всё врет!» Переводчик говорит: «Занесите в протокол: прекрасно понимает по-русски».

В 2002 году Розу Бардинову-Оглы приговорили к 11 годам тюрьмы. Она освободилась из нижнетагильской ИК-6 через шесть лет, дело пересмотрели, преступница попала под амнистию.

После освобождения бывшая наркоторговка не сразу стала законопослушной гражданкой. В марте 2012-го семья Бардиновых проживала в Кировграде. Там в результате штурма накрыли наркоточку. В квартире обнаружили сотню телефонов, золото, оружие и 50 граммов героина, который пытались слить в унитаз. По этому делу привлекли жену Червони, невестку Мамы Розы — Оксану Горбунову.

Кстати, сын главной наркоторговки Червоня еще в 90-е пристрастился к наркотикам. Он неоднократно был осужден, славился любовью к азартным играм. Во время одного из штурмов Руслан отстреливался из охотничьего ружья от омоновцев, но наказание за это не понес. Червоня долгое время болел СПИДом и умер от передозировки.

«Это было выгодно государству»

Нам удалось связаться с Мамой Розой и Татьяной Морозовской. Обе не хотели рассказывать про прошлые дела, заявили, что их осудили незаконно, а также обвинили Ройзмана в личной мести (правда, объяснить, за что он их преследовал, не смогли).

— Пока сидела, познакомилась с юриспруденцией. У меня было много времени изучить законы. Я писала жалобы, штук 500. Везде ответ, что я была законно осуждена. Когда Ройзман был у власти, у нас с ним были и личные отношения, тогда еще муж был жив, это просто месть. Я отсидела 14 лет, приговор не подлежит оспариванию, хотя в деле было очень много нарушений. Мне сразу сказали, что не дадут УДО, потому что контролирует Ройзман, — заявила Татьяна.

— Везде прослеживалась коррупционная связь, — заявила Морозовская в беседе с E1.RU. — На зоне подошла женщина и говорит, что судья, которая мне выносила приговор, была ее адвокатом. И эта бывшая судья сказала, что ее предупредили: «Или Морозовская будет сидеть, или ваши сыновья». Естественно, у нее выбора не было, ей даже срок заранее сказали, который мне надо дать.

Татьяна заверила, что ее жизнь изменилась, она работает и не хочет терять партнеров по бизнесу, поэтому ворошить прошлое не стоит.

— Вы хотите разрушить нашу жизнь, чтобы мы пошли попрошайничать? Кто нас кормить будет, если нас уволят с работы? Сейчас нам хочется спокойно жить и работать. Тогда журналисты боялись идти против власти, — говорит она. — Ко мне на суд приходили свидетели, которых я никогда не видела, говорили, что мы с ними возили и торговали. У них даже акцент был не уральский, говорили как москвичи.

Также Татьяна Морозовская отметила, что после освобождения не встречалась с полицейскими, с которыми сотрудничала. После скандала многие из силовиков, по ее словам, были вынуждены уволиться, чтобы не запятнать свое имя.

Сын Морозовской Стефан также считает, что маму осудили незаконно, срок дали слишком жесткий, но справедливости уже не добиться.

— Ни один эпизод не доказан, всё на словах каких-то людей основано, — считает сын Татьяны.

Мама Роза была менее многословна, подчеркивала, что ее раздражает прозвище из прошлого. Ее внук Руслан заявил журналистам, что сейчас Бардинова — законопослушная пенсионерка.

— Мы не хотим ворошить прошлое. Жизнь поменялась в другую сторону. Я ее внук, у меня семеро детей, она нянчится с ними, со своими правнуками, больше ничем не занимается, — отметил Руслан.

Сама Роза также считает, что попала в тюрьму без веских причин.

— Я не хочу разворачивать эту головную боль. Конечно, я ни за что сидела. Это всё сделал Ройзман, под его крышей все работали. Ой, не хочу ничего поднимать, — заявила Роза Бардинова. — Я вышла по амнистии, мне скинули пять лет. По УДО не давали выйти, всё время какие-то нарушения рисовали. Даже сейчас журналисты показывают по телевизору наши фотографии. Зачем? Уже столько лет прошло. Не хочу ни с кем связываться, я живу с внуком, забочусь о правнуках, я домохозяйка, никуда не суюсь.

С момента первых приговоров наркоторговцам прошло двадцать лет. В цыганском поселке давно не торгуют наркотиками, сейчас здесь живут бизнесмены. И если вдруг Виктория решит вспомнить шокирующие впечатления детства и навестить знакомый район, она едва ли встретит здесь цыган. Да и сами цыгане уверяют, что наркотиками давно не занимаются. Им на смену пришли другие. Наркоэпидемия на Урале и по всей стране никуда не делась. По официальным данным областных наркологов, в регионе около 10 тысяч наркозависимых. По неофициальным — эту цифру можно смело умножать на 10. Эксперты заявляют о том, что треть жителей страны зависима и нуждается в лечении.

Но, самое страшное, говорят наркологи, растет доля тех, кто подсел на вещества впервые. И тех, кто умирает от отравления синтетикой. Признаки наркоэпидемии всё те же, только ее авторов сейчас не знают в лицо, как в 90-е знали всех мам роз. И посадить их сейчас гораздо сложнее.

Вот что говорит председатель правления Национального антинаркотического союза Никита Лушников:

— Соли, мефедрон пришли в школы, и мы не можем помочь тысячам детей, которые нуждаются в реабилитации. Во-первых, для несовершеннолетних требуется разрешение родителей, во-вторых, выдергивать школьника на реабилитацию, сломать ему привычное восприятие. То есть дети не должны развиваться в больнице в окружении взрослых зависимых, им необходимо ходить в школу, строить социальные связи, учиться. Это большая проблема. Мы делаем исключения иногда, но у меня разрывается сердце, потому что реабилитационный процесс занимает от трех месяцев до года, это большой срок для подростка.

Сейчас популярны синтетические наркотики. Мефедрон называют наркотиком выходного дня, потому что употреблять в первое время его можно не систематически, но на него быстро подсаживаются. Сейчас он есть везде, начиная от дешевого караоке, заканчивая элитными ночными клубами. Этот наркотик сейчас заходит в любые компании.

Зависимых от героина было меньше, чем сейчас от синтетических наркотиков. Потому что далеко не каждый был готов вкалывать иглу себе в вену, многие боятся вида крови. Новые наркотики курят, и такого барьера нет. К тому же героинщиков всегда было сразу видно. Тех, кто сидит на мефе, сложнее заметить.

И проблему наркомании среди школьников в нашей стране не признают. Не было громких случаев в последнее время, нет вала передозировок, убийств и суицида, чтобы на эту трагедию обратили внимание те, кто должны решать ее. А число наркозависимых в школах с каждым днем растет.

И, похоже, за детьми сейчас охотятся люди пострашнее Таньки и Мамы Розы.