«В глазах пустота, и это страшно»: репортаж — как приставы ловят алиментщиков

Судебные приставы — не те гости, которых рады увидеть на пороге: приходят всегда некстати, напоминают о долгах и заставляют платить по счетам. Когда платить нечем, они накладывают аресты и забирают имущество. Кажется, сильнее не любят только коллекторов. Корреспонденты НГС вышли с приставами из отдела взыскания алиментов на рейд — сотрудники каждый день сталкиваются с трудными историями семей, пытаются помочь детям, а иногда работают для должников психологами. Как живут и работают приставы — в репортаже НГС.

Работа в отделе взыскания алиментов среди приставов считается тяжёлой — за каждым долгом, а их размер достигает сотни тысяч рублей, стоят разрушенные семьи и дети, про которых забыли взрослые. После 17 часов, когда горожане уже спешат по домам, в отделе судебных приставов по Кировскому и Ленинскому районам работа только начинается — вместо прогулки по майскому Новосибирску приставы Ольга Шевкун и Сергей Едутов собирают необъятную стопку документов и едут искать алиментщиков.

За один рейд они объезжают 3–5 должников, а злостных неплательщиков в районе тысячи — иногда даже в одном подъезде живут друг над другом. Задача только кажется простой: прийти к алиментщику, напомнить размер долга и взять и провести арест имущества, а после реализовать и перечислить деньги ребёнку. На деле же всё не так просто.

«В глазах на самом деле пустота, и это страшно. Когда выезжаем по адресу, пристав тоже не всесильный, делаем арест, обычно с изъятием — это мебель, техника. Сами понимаете, какое там состояние. Реализуем максимум на 3–4 тысячи. Вырученные денежные средства отправляем на счёт ребёнку. По натуре я жёсткий пристав. Мы стараемся отрабатывать такие производства — всё, что можно в рамках закона, стараемся сделать. У меня их 16, по всем отчитываемся в прокуратуру каждый квартал. Платить начали только 4, с остальных взять-то и нечего», — с грустью рассказывает Ольга Шевкун.

Официально в обязанности пристава входит только убедить должника выплатить деньги, но когда речь заходит об алиментах, невольно даже чужие люди втягиваются в семейные ссоры, где они должны помочь ребёнку.

«На работе приходится быть и психологом. Бывает, изначально конфликт между супругами, а ребёнок для них инструмент. Сегодня был суд, и должник принципиально говорит: "Я не буду платить". Он сомневается, что взыскатель, бывшая жена, не тратит их на себя: она не работает, но ходит по салонам. Он платил по 15 тысяч, хотя официально не работал, а сейчас передумал. Взыскательница не может подтвердить, куда потратила деньги, а должник встал в позу. Говорит, что устроюсь дворником на 10 тысяч, и удерживайте одну четвёртую. Тут уже мы с взыскателя требуем отчёта», — по дороге от одного должника к другому рассказывает Ольга.

«Иногда приходится и пристыдить, например, уже в суде. Одного отца привлекала к административной ответственности в марте, у него было 10 дней на обжалование моего протокола. Он обращается в мировой Ленинский суд, он нанимает адвоката за 20 тысяч, хотя его официальный доход всего 15 тысяч рублей. У него ежемесячный платёж 3750 рублей, а кроссовки Reebok за 6 тысяч рублей — так и говорю на суде. У него 254 тысячи долга на сегодняшний день, я, когда получила повестку, сделала перерасчёт, где за 5 месяцев и 2 дня не было вообще ничего. Я его пристыдила в суде, он извинился и забрал исковое и говорит взыскателю, что выплатит, — Ольга не скрывает, что радуется, когда получается переубедить должника. — Сам он обеспеченный — работает экспедитором. Я говорила с его начальником, 15 тысяч — это только белая зарплата, всё зависит от количества рейсов. А почему всё так началось? Женщина препятствовала общению с ребёнком. Я объяснила, что у него есть право, он может подать в суд, и этот лист я также буду исполнять. Пристыдила и взыскательницу, ведь так же нельзя — раз алименты просите, то нужно давать с ребёнком общаться».

«Соболь» судебных приставов приковывает внимание всего двора — детвора разглядывает форму сотрудников, вьётся вокруг них с горящими глазами, а старушки готовы проводить прямиком до нужной двери, но про должников либо молчат, либо говорят, что не знают таких.

«Суд решил, а виноваты приставы», — вздыхают сотрудники, выходя из квартиры, где провели почти час. Зачастую приставы не знают истории семей — суды лишь передают им исполнительные листы. У сибирячки Ольги двое детей оказались в детских домах — она лично подписала бумаги в опеке, думая, что это временно. В 2017 году, когда у неё обострились проблемы со здоровьем, муж отправил её в лечебницу. Пока сибирячка была в больнице, муж стал сильно пить — за несколько месяцев он вынес из дома мебель и технику. Когда женщина вернулась в пустую квартиру, была в шоке. Муж даже не водил старшего сына в школу, и тогда учительница порекомендовала маме отдать на несколько месяцев детей в спецучреждение. Тогда Ольга не понимала, что вскоре ей придётся бороться за право воспитывать своих детей, ведь суд решил, что мать-инвалид не справится.

«Когда вышла из больницы, столкнулась с тем, что квартира пустая. Он всё продал, пропил. Что тут происходило, не знаю. Детей толком не кормил, за ними толком не смотрел, дети были исхудавшие. Ещё у меня были кредиты, представьте, ведь никто не платил, плюс квартплата. В этот же день пришла учительница и предложила обратиться в органы опеки, чтобы детей поместили в центр "Семья". <...> Под действиями лекарств я повелась на её слова, что дети могут там находиться до полугода и потом их можно забрать. Только у адвоката я узнала, что опека не оказывает таких услуг, а надо было напрямую обращаться в этот центр с просьбой поместить на временное содержание детей», — сквозь слёзы Ольга уверяет, что уже вместе с адвокатом готовятся вернуть сыновей домой.

Следом — новая улица, новый должник. «Этот точно дома. На Герцена», — бросает водителю пристав, и не ошибается. 62-летний должник смотрит дома старенький телевизор, у него есть 18-летний сын-инвалид, которому он много лет не платит алименты. Мужчина даже не оформил пенсию, с которой приставы могли бы отчислять ребёнку содержание. Квартиру он делит с братом и племянником. У него у самого никакого имущества нет, но раз квартира официально его, а у родственников нет никаких документов на жилплощадь и технику, то приставы по закону могут изъять для продажи любое имущество.

В этот вечер брату пришлось отдать за должника свой телевизор.

Уже по дороге в отдел сотрудники рассказывают: сегодня левый берег лидирует по числу должников — там от алиментов скрываются 3222 родителя. Всего в Новосибирской области насчитывается 21 400 злостных неплательщиков алиментов.Только 16% из них женщины, однако число таких матерей выросло вдвое всего за 4 года. У многих должников арестовывают имущество, запрещают им выезжать из страны, ограничивают в праве управлять автомобилем, но даже такие жёсткие меры не всегда помогают. У одних и взять нечего, вторые никуда дальше своего района и не выбираются.

Заставить платить по счетам новосибирцев практически нереально хотя бы потому, что они мастерски скрываются от приставов. Те, кого удается застать врасплох, зачастую тоже из последних сил пытаются уйти. Например, недавно приставы застали дома новосибирца, который накопил 500 тысяч рублей долга. Выйдя из ванной и увидев приставов, он прошел в соседнюю комнату и попытался выпрыгнуть в окно. Его успели поймать, но весь долг взыскать не получилось — только новый телефон, два телевизора и мелкая бытовая техника. Другой новосибирец, задолжавший по алиментам 165 тысяч, чтобы не платить, устроился в армию по контракту и уехал в другой город.