«Можно даже полрюмки выпить»: репортаж из единственного в России центра добычи змеиного яда — шипящее видео

Змеи — создания, образ которых вызывает у людей первобытный страх и даже отвращение. Они олицетворяют скрытую опасность, но за этим устрашающим обликом скрывается важная роль, которую змеи играют в природе и даже в жизни человека. Молчаливые охотники — природные регуляторы численности грызунов, предотвращают разрушение экосистем и сельхозугодий, а яд в руках специалистов превращается в лекарства. В Новосибирске уже более 35 лет добычей этого ценного ресурса занимаются в специальной лаборатории — серпентарии. Это единственное в России место, где змеиный яд добывают в промышленных масштабах. Корреспонденты НГС своими глазами увидели атаку самой опасной кобры в мире и «дойку» гадюки. Как это происходит — в материале Антона Дигаева и Сергея Уланова.

Сибирский серпентарий появился как экспериментальный змеепитомник. Сегодня это единственный в России центр, где змеиный яд производят в медицинских целях в промышленных масштабах. Неофициально он считается и самым крупным в мире — в конце прошлого века в стране были и другие подобные заведения, но они просто не пережили 90-е.

Сегодня в серпентарии живут около 800 змей. А работают с ними всего четыре человека.

В небольшом зале серпентария расположены несколько десятков клеток, в которых клубками извиваются змеи разных видов. Большинство — гадюки Никольского, степные и обыкновенные. Есть щитомордники и пара экзотических моноклевых кобр — агрессивных змей с очень токсичным ядом.

Герпетолог Игорь Титов работает в серпентарии около четырех лет, и ежедневно через его руки проходят до 200 змей. Он отличается спокойным характером, сравнение «как удав» — это буквально про него.

— Это самые экзотические. Достаточно агрессивная змея: если индийская кобра может просто предупреждать долгое время, то азиатская может сходу атаковать, — Игорь Титов подводит журналистов НГС к клетке с моноклевой коброй — полутораметровая змея тут же начинает свирепо шипеть и пытается пробить решетку. — Приближать руку на какое-то близкое расстояние даже вне клетки опасно, она может вылететь и воткнуться в руку. Сейчас она просто пугает, делает предупреждение, чтобы мы не вздумали туда залезть. В принципе, все кобры так делают, но вот эти ребята, моноклевые кобры, проявляют очень активную агрессию.

Две азиатские моноклевые кобры живут в серпентарии уже около восьми лет. Остальные змеи — представители местной фауны, их можно встретить в Сибири в дикой природе. В серпентарий их привозят змееловы: осенью и весной, буквально как за грибами, они отправляются в леса на поиски. В серпентарии этих опасных пресмыкающихся «приручают» и «доят» раз в неделю — добывают яд.

— Моя работа связана с отбором яда. Содержание змей, отбор яда — по-простому это называется «дойка» — все входит в мою компетенцию. Процедура отработана с тех времен, когда был создан серпентарий, и продолжает существовать до сих пор, — рассказывает герпетолог спокойно стоя перед открытой клеткой с гадюками, из которой змеи высовываются, как головы Гидры.

Змей кормят грызунами и специальными смесями, мыши и крысы хранятся в специально морозилке. Кормление — примерно раз в неделю. Показывая нам выводок гадюк, которые родились уже в серпентарии, Игорь Титов рассказывает о них как об обычных домашних животных.

— Они за полтора года выросли, — с какой-то немного отцовской интонацией говорит он. — Эти змеи достаточно ручные, только если рукой туда залезть, то они могут цапнуть. А так они сейчас будут просить есть, как курицы — вот уже поднимают голову, смотрят. Они раз в неделю получают мышей новорожденных, когда клетка открывается, они лезут и просят пищу.

Со стороны это выглядит так, как будто нам демонстрируют милых цыплят, и добродушный фермер вот-вот возьмет своих питомцев в руку и предложит подержать. Змеи действительно тянутся к своему «хозяину», и на секунду возникает ощущение, что они просто хотят потереться о своего человека, а их шипение — не больше, чем кошачье мурчание.

В канун года Змеи нельзя было не спросить герпетолога о змеиной мудрости и мифах о них. Оказывается, все представления об этих пресмыкающихся, воспетые в сказках и легендах, — не больше, чем фольклор.

Змеи опасны и живут исключительно инстинктами, среди которых, например, нет заботы о своем потомстве: едва оно появляется на свет, мать их бросает, и маленькие змейки расползаются. Это обусловлено природой, чтобы сохранить потомство, а не съесть его — змеи на такое способны.

— Хладнокровное животное, достаточно скрытное — в природе мы их видим не часто, и поэтому возникает страх. Допустим, аспиды — это более активные охотники, они ищут свою добычу, а гадюки лежат-поджидают свою добычу в засаде, перемещаются не очень активно, — объясняет Игорь Титов. — Говорят о мудрости змей: мол они лежат и о чем-то думают. Их мудрость, наверное, заключается в том, что они живут природными инстинктами и за полномочия своих инстинктов они не выходят. Поэтому с точки зрения биологии это и есть, наверное, их мудрость.

О рисках профессии Игорь Титов говорит спокойно. Бывают случаи, когда змеи выползают из своих клеток — приходится ловить и помещать обратно. Нередко пресмыкающиеся кусают тех, кто с ними работает — это стандартная практика, издержки профессии.

— Всех когда-то кусает змея, кто работает непосредственно с ними, в таких случаях существует сыворотка для снятия последствий укуса. Но в серпентарии работают люди, которых кусали по несколько раз, и у них уже есть относительный иммунитет, — объясняет герпетолог, несколько раз испытавший на себе действие яда разных особей. — Все обходится опухолью, небольшой отеком и через 2−3 дня человек уже выходит на работу. Но это не значит, что мы смело хватаем каждую змею голыми руками.

Процесс получения змеиного яда или «дойка» многим знакома по различным телепрограммам: в мерный стакан или попросту рюмку сцеживают порцию яда. Но вживую этот ритуал производит более шокирующее впечатление.

Чтобы достать змею из специального ящика, герпетолог использует самодельный инструмент: половина детского резинового мячика выполняет роль своеобразного эфеса шпаги, который защищает руку от возможной атаки. Вместо клинка через него проходит пинцет для захвата змеи. Далее «дояр» перехватывают змею голой рукой в области головы, а хвост обматывает вокруг локтевой части.

— Обматываем туловище вокруг руки, чтобы она сильно не сопротивлялась, — демонстрирует Игорь Титов. — Можно просто попытаться ее приставить к ядоприемнику, но вряд ли получится эффективный укус с доением. Эта вот техника позволяет сделать атакующее движение, так она в природе кусает жертву: нижняя челюсть оттягивается, зубы выставляются вперед, височные мышцы давят на железы, и яд рефлекторно впрыскивается в ядоприемник.

Со стороны этот процесс выглядит достаточно рутинно: на работу с одной змеей уходит меньше 30 секунд, Игорь складывает «выдоенных» змей в отдельный ящик и тут же вытаскивает новую. Каждое движение отточено. На столе перед герпетологом стоит смартфон — в процессе можно смотреть, например, фильмы. Ощущение такое, что почистить рыбу гораздо сложнее. Правда, рыба не может укусить и впрыснуть токсичный яд.

— У нас план «дойки» — раз в неделю. В течение недели мы выдаиваем всех змей, на следующей неделе делаем то же самое, за неделю у них яд восстанавливается, — рассказывает Игорь, одну за одной вытаскивая гадюк из ящика.

Если не подоить змею вовремя, то ничего страшного не произойдет: накопленный яд останется в железах в определенном количестве и самой змее беспокойства не доставит.

Ежедневно через руки Игоря Титова проходят около 200 змей, из их нативного яда получается 1,5–2 грамма сухого вещества — после «дойки» яд кристаллизуется, но не теряет своих свойств. При этом герпетолог работает без перчаток, яд легко может попасть на кожу или даже в желудок.

— Яд, который здесь в рюмке сушится — это ферменты, белковые вещества. При длительном хранении в таком виде он испортится, его нужно высушить в кратчайшее время, и получаются такие сухие кристаллы, — в процессе «дойки» объясняет он. — Это белок, и если он попадает в желудок, то разлагается при помощи наших пищеварительных ферментов. Если он не попал в кровь непосредственно, он не оказывает ядовитого действия. Можно даже полрюмки этого яда выпить, и вы не получите сильного эффекта отравления.

Полученный в новосибирском серпентарии яд используют в фармацевтике, в частности, для производства мазей — он снимает боли в суставах, в мышцах, при ушибах, при воспалениях.

— У нас серпентарий сейчас производит гель с живым ядом гадюки и еще планируется производство геля на основе яда щитомордника для снятия отеков, — рассказал Игорь Титов.

После «дойки» змея некоторое время пребывает в шоке: каждая процедура — стресс. Но в целом, говорит герпетолог, они привыкают, только очень важна техника и «ювелирная» работа пальцев. Например, нельзя передавливать шею змеи, чтобы не причинить ей вред. Бывали случаи, когда у змей-доноров ломались зубы — у гадюк они очень хрупкие. Но такое возможно и в природе, поэтому у змей «в комплектации» предусмотрена регенерация зубов — они отрастают достаточно быстро.

Желания встречаться со змеями в дикой природе после посещения серпентария у нас, конечно, не возникло. Отдельно благодарим суровую Сибирь за то, что мощных кобр, способных за пару секунд убить человека, у нас не водится. При этом отношение герпетолога к своим подопечным совершенно лишено страха и отторжения, а уж о пользе змей задумываться и вовсе не приходится.

Ранее мы рассказывали, как правильно встречать год Змеи.