Омикрон пошел на спад, но его новый тип уже в деле. Когда же закончится пятая волна — отвечают вирусологи

В Новосибирской области, судя по статистике оперштаба, началось снижение числа новых случаев инфицирования коронавирусом, но в разных регионах страны ситуация отличается. Медицинский обозреватель НГС Мария Тищенко узнала у экспертов, когда пятая волна коронавируса пойдет на спад, будет ли новая волна, вызванная другими типами омикрона, и почему он протекает легко не для всех.

Когда ситуация стабилизируется

Вирусолог Георгий Викулов отмечает, что в настоящее время в регионах России наблюдается различная ситуация:

— Если мы берем крупные агломерации, то в некоторых городах-миллионниках мы близки к достижению коллективного иммунитета и плато. После достижения плато начнется спад заболеваемости. Это должно произойти в течение ближайших 10–14 дней.

Вирусолог Сергей Нетёсов считает, что в Новосибирской области снижение заболеваемости должно начаться к концу недели (пока, судя по статистике оперштаба, так и происходит. — Прим. ред.):

— Оно будет, вероятнее всего, таким же по темпам, каким было повышение, судя по опыту других стран, раньше нас пораженных омикроном. Быстро ничего не будет: мы до 5824 случаев в день (данные на 14 февраля) добирались почти три недели, поэтому три недели будем и снижаться.

Эксперт лабораторной диагностики Александр Соловьев замечает, что, по предварительным прогнозам, предстоящие две недели (к началу марта) — это период, когда в целом по стране ситуация должна стабилизироваться:

— Мы должны будем наблюдать спад распространения омикрона. По ряду субъектов, где раньше началось распространение нового штамма, это уже очевидно — Москва, Московская и Нижегородская области, Санкт-Петербург. В целом это соотносится с международными данными: примерно 5 недель ушло на подъем заболеваемости до уровня пиковой. В России всё аналогично: распространение омикрона началось для разных субъектов со второй и с третьей недели января.

Например, в Свердловской области, по его словам, уже очевидно некоторое замедление.

— Хотя сейчас есть некоторая сложность в оценке, потому что произошли кардинальные изменения в подходах к тестированию. Это должно сказываться на снижении количества новых случаев. Сейчас не требуется тестирование всех контактных. Поэтому теперь нужно наблюдать не только за этой статистикой, но и за количеством госпитализаций, тяжелых случаев. В некоторых субъектах уже идет снижение госпитализаций, а в некоторых еще продолжается рост, — отмечает Александр Соловьев.

По его словам, в разных странах видна разнонаправленная динамика. Например, Дания проводит большое количество тестирований, поэтому можно весьма достоверно наблюдать, как происходит распространение омикрона. Как поясняет Александр Соловьев, видно, что там рост инфицированных людей до сих пор не останавливается. Это происходит на фоне отмены антиковидных мер в начале февраля. При этом значительного роста госпитализаций не происходит.

— Есть рост смертности — это беспокоит, но открытый вопрос, от чего именно умирают — из-за заражения людей из группы риска предыдущим штаммом или нет. Другие страны Евросоюза пока анализируют, что происходит. Будем тоже наблюдать: в ближайшие недели посмотрим, как острая фаза будет уходить в сторону снижения и как будет распространяться другой тип омикрона, — замечает Александр Соловьев.

Сергей Нетёсов считает, что он уже появился в Новосибирске:

— Я уверен, что ветка омикрона, которая называется BA.2, до Новосибирска уже дошла. Мы ее просто на этом фоне пока не видим. Здесь простым анализом не обойтись: нужно секвенирование, которое довольно продолжительное время занимает. Но этот тип омикрона не более опасный, просто он еще быстрее распространяется. И это должно быть уже не так страшно.

Почему тяжелых случаев на самом деле много

Георгий Викулов говорит, что штамм SARS-CoV-2 омикрон распространяется в мире с ноября 2021 года и начинает всё больше доминировать на территории России, но при этом штамм дельта никуда не исчез и также может обуславливать тяжелое течение ковида у групп риска. Он добавляет, что штамм дельта обуславливает порядка 5–11% тяжелого течения, а омикрон — в пределах 5%:

— На самом деле 5% тяжелого течения — это очень много. Например, если мы рассмотрим количество новых выявленных случаев за сутки в России, когда было по 200 тысяч, то 5% — это большое количество — по 10 тысяч человек с тяжелым течением. Это большая нагрузка на здравоохранение: эти люди нуждаются в интенсивной терапии с применением высокотехнологичной медицинской помощи. Будет ли это омикрон или его подтипы — на тактику диагностики и лечения это не влияет.

Георгий Викулов считает, что при этом не нужно считать количество волн, потому что есть одна пандемия, которая еще не закончилась. Поэтому, по его словам, важно не когда закончится пятая или шестая волна, важнее динамика заболеваемости, напряженность эпидемического процесса, увеличение госпитализации, доля тяжелых случаев, число пациентов на ИВЛ, текущая летальность:

— Если будет одна волна, но такая разрушительная по силе, как была в Индии или на севере Италии, в США, то это крайне опасно для общества, экономики и здравоохранения. Важны загруженность системы и готовность быстро оказывать необходимую медицинскую помощь. Например, если у одной подстанции скорой помощи 200 вызовов в сутки, то уже начинается сортировка по приоритетности, и медики не могут приехать ко всем сразу.

Георгий Викулов отмечает, что текущая летальность пока еще высокая: в некоторых странах выше среднего, в России — 2,4%. Это выше, чем в среднем в мире. Но есть страны, где летальность меньше 0,5%. Например, низкая летальность в Дании, Швеции, Сингапуре, ОАЭ, Израиле — в странах, где высокий процент иммунного населения. То есть там есть подъем заболеваемости, но низкая текущая летальность от COVID-19.

— В целом, действительно омикрон протекает легче у большинства людей, чем дельта, но у групп риска он вызывает пневмонию, более тяжелое течение. Групп риска много — это миллионы людей: пациенты с бронхиальной астмой, ожирением, сахарным диабетом, онкологическими заболеваниями, иммунодефицитами, ослабленные дети, беременные женщины и другие. Если всех сложить, то для крупных стран это будут десятки миллионов человек. Тогда неверно говорить, что омикрон — это только легкие формы: не нужно выдавать желаемое за действительное, — уверен Георгий Викулов.

К тому же, добавляет эксперт, сейчас значительно увеличилась доля пациентов более молодого возраста, детей:

— Сначала думали, что COVID-19 — это болезнь пожилых и с какой-то этнической избирательностью, но ничего подобного. Постепенно возраст уменьшался. В 2020 году средний возраст заболевших превышал 50 лет, в 2021 году — 45 лет, в текущем году эта цифра упала до 38–40 лет. Это активные туристы, работоспособное население репродуктивного возраста. Одна из последних особенностей, связанных с омикроном и ковидом, — это 10-кратный рост среди детей мультисистемного воспалительного синдрома, что показали исследования израильских и американских ученых.

Георгий Викулов подытоживает, что в целом проблема для всего человечества — это «многоликий» постковидный синдром, который может развиваться даже после легкого течения заболевания:

— С ним нужно будет работать медицинскому сообществу после того, как закончится пандемия, и мы будем больше заниматься вопросами реабилитации и лечения лонг-ковида.

Ранее мы рассказывали, как сейчас в России лечат омикрон и какие распространенные ошибки в назначениях встречаются.