«Похоже, нашей деревне конец...»: степной пал уничтожил 6 жилых домов под Новосибирском — репортаж с пепелища

В пятницу, 29 апреля, в небольшом селе Молот, расположенном в 70 километрах от Новосибирска, в большом пожаре сгорели шесть жилых домов. Еще больше селян потеряли в огне скотину, корма, технику и надворные постройки. Причиной стали пал сухой травы, усугубившийся сухой ветреной погодой. Кого винят молотовцы в своих бедах, почему сами никогда не жгут сухую траву и что могло бы спасти горящие каждый год села — в репортаже НГС.

Молот в огне

— Огонь со стороны поля шел, — очень спокойно, как о чем-то бытовом, рассказывает пенсионерка Татьяна Чунарева. — Пять минут — и всё.

До ее дома огонь не дошел совсем немного. Будь пожарные в момент возгорания на другом вызове — и она бы тоже подсчитывала убытки. Сегодня ей повезло. Она сидит на лавочке вместе с подругой Галиной Калинкиной, смотрит на то, что когда-то было соседскими домами, и гадает, что ждет ее саму через год или два.

— Мы на кладбище как раз ходили, чистили, — перебивает ее подруга. — И я смотрю... это было — ужас! Я не знаю, сколько огонь был метров от земли, в небо уходил. Красный дым... У меня всё заколотилось, и я говорю: «Похоже, нашей деревне конец». И тут все затрещало. В считаные секунды он пришел со стороны полей.

За аккуратной, грамотной, почти книжной речью пенсионерки — настоящая трагедия.

Пожар начался в обед, около двух часов дня. Дымом с заросшего бурьяном, непаханого колхозного поля тянуло еще накануне, но огня никто не видел. Некоторые молотовцы даже звонили в МЧС. Большинство, как и приятельницы-пенсионерки, просто отмечали этот факт как примету теплой весны. Никакой преграды между заросшим полем и деревней не было, пламя быстро перешло сначала на сухую траву по деревенскую сторону грунтовки, а затем — на сараи и дома.

Алексей Денисов ходит по пепелищу, которое еще сутки назад было подворьем его родителей. Огонь уничтожил баню, сараи, дорогой инструмент, коптильное оборудование «с Москвы» — его семья купила совсем недавно. Заплатили, по словам молодого человека, около 150 тысяч рублей, серьезные для деревни деньги. Скотину, 9 взрослых коров и еще порядка 10 телят, Алексей успел выпустить и очень этому рад: сгорели только куры. Куда более дорогие коровы (семейное стадо потянет на полмиллиона рублей) пасутся в палисаднике у соседей.

— Выпустить с сарая [коров] успел, а из чего новый строить — непонятно, — сетует он. — Всё сгорело... уголь сгорел. Ну, положим, его всего полтонны было, но сгорел. Я трактором своим тут толкал. Огонь пытался прекратить, траву тушил, трактором лопату опускал, чтоб дальше не пошло. Надышался [дымом], а что делать...

Родительский дом, к счастью, уцелел, и это очень кстати: собственное жилье Алексея выгорело до коробки.

— Мы его в рассрочку взяли, еще не доплатили до конца, — мрачнеет погорелец.

Оставшуюся к выплате сумму он не уточняет. Переводит разговор на то, что надо расчищать родительское подворье.

Работы в Молоте нет с тех пор, как не стало колхоза. Некоторые ездят в Коченево, в Колывань, в Новосибирск, но общее мнение таково, что если работать, то надо отказываться от хозяйства, а как без хозяйства-то?! Хоть одну коровку да поросеночка надо в доме иметь.

— Куры все сгорели, постройки... Поросенок сгорел. Мы два пенсионера, пенсия у нас маленькая. Не знаем, как будем теперь жить. Все корма, которые запасли... Мешок зерна сейчас стоит 700 рублей! Мельница сгорела, у нас была своя мельница... Как выживать?! Машину мы успели спасти и трактор угнали... — показывает выгоревший двор Елена Букреева. — Дед у меня сильно пострадал при пожаре, с глазами что-то сделалось, надо в больницу везти его...

— Не надо меня фотографировать! — ужасается староста Молота Оксана Ненадо — Я грязная!

Женщина перепачкана в саже: черные разводы и на лице, и на руках. Она как раз расчищает сгоревшие надворные постройки. Приехавшие из Новосибирска и Колывани сыновья и сноха помогают ей с уборкой.

— Начало там все гореть, и полетели искры. Начал шифер стрелять. И начало все вообще гореть. Скотину мы спасли, но все сгорело, скотину даже некуда поставить. Дрова, курятник, телятник, сараи, 40 тюков сена где-то... Скотину нам нечем кормить, благо, что сейчас весна, сейчас они у нас пасутся... Очень тяжело: сейчас все купить — никаких денег не хватит. Мы годами здесь все строили, мы здесь живем 33 года.

Дом старосты пожар тоже затронул лишь краем, уничтожил, как и не было, веранду... Но хватило и того: вместе с ней сгорели холодильник, газовая плита, микроволновка, другая кухонная техника. На второй половине дома, в квартире № 1 по адресу Школьная, 5, сгорело вообще всё.

Там жила многодетная семья: супружеская пара и четверо ребятишек в возрасте от двух до девяти лет. Наладить хозяйство Дмитрий Сапелкин с женой, по словам мужчины, не успели: переехали в Молот недавно. Но на участке, где они жили, от прежнего хозяина остались хорошие капитальные постройки: баня из бруса, сараи, где можно держать скот и запасы дров, угля, кормов.

— Я в городе был, только в шесть часов сюда приехал, — почти равнодушно смотрит на пустые окна некогда добротной кирпичной двухэтажки глава семьи Дмитрий Сапелкин. — Жена тут была с детьми. Увела [их] к соседям через дорогу, когда крыша загорелась.

Жена Дмитрия, похоже, не сразу поняла, что огонь дойдет до ее дома. А когда пламя перекинулось на ее участок, успела только спасти детей да прихватить с собой часть документов.

Сейчас она уехала к родителям в Новокремлевское, село в пятнадцати километрах отсюда. Это центр муниципального образования, в которое входит и деревня Молот. По сравнению с ним в Кремлевке, так по старинке люди называют Новокремлевское, настоящая цивилизация: живет около тысячи человек и есть школа. В Молоте о среднем образовании напоминает лишь название улицы — Школьная — да развалины капитального здания учебного заведения.

На вопрос о том, будет ли он пытаться заново отстроиться, погорелец отвечает не сразу. Потом очень спокойно говорит:

— Что я тут буду делать, посудите сами. Ладно, баня [сгорела], жить-то где?

У Дмитрия очень спокойное, отрешенное лицо без следа сажи. Молотовцев, лишившихся части хозяйства и прикидывающих, как спасти остальное, легко отличить от тех, кто потерял всё. Первые говорят оживленно и зло, жалуются на выросшие цены, размазывая по лицу черноту, и уже примерно прикинули, сколько потеряли в деньгах и что нужно сделать в первую очередь. Многие уверяют, что не знают, как дальше жить. Вторые спокойны и молчаливы. Лица и руки у них чисты.

На участке Дмитрия понемногу собираются соседи. Некоторые пришли с противоположного конца деревни. Пожара там не было, но если ветер переменится, а пал продолжится — нынешняя трагедия покажется репетицией новой беды: дома деревянные, повсюду стоит сухой камыш.

По словам старосты Оксаны Ненадо, в селе живет меньше ста человек, в основном пенсионеры. В 2010 году, по данным всероссийской переписи населения, жителей было 248 человек. Рассказывая об односельчанах, уточняет, что считает без «наркоманов»: в одном из домов располагался реабилитационный центр для зависимых.

— «Наркоманы» тоже погорели, — указывает в сторону одного из домов староста. — Но все из дома вылезли.

По официальной информации МЧС, в поселке Молот Коченевского района сгорели десять домов, шесть из них — жилые.

— Первой прибыла добровольная пожарная команда: в этот момент уже горели надворные постройки, частные дома и трава открытым огнем, — рассказали в пресс-службе ведомства. — Добровольцы сдерживали распространение огня до приезда специалистов МЧС России — около двух часов ушло на локализацию возгорания. Совместными усилиями еще через полтора часа удалось ликвидировать открытое горение. На происшествие привлекались 50 человек и 14 единиц техники.

«Он пришел со стороны полей»

— У нас в деревне никто не жжет, — эмоционально рассказывает Оксана Ненадо, — потому что за этим мы следим. Сами жители следят, я слежу как староста...

Рассказывать односельчанам о пожарной безопасности — одна из ее должностных обязанностей. Женщина уверяет, что пал начался где-то в полях, за окраиной села, и жгли сухую траву не местные жители: огня боятся все.

Похоже, это правда: докурив, люди аккуратно тушат бычки, кто о подошву, кто о забор. И это при том что гореть на этой части села уже почти нечему. Молотовцы уверены: кто бы первым ни поджег сухую траву, охотник ли кинул спичку или специально пустили пал, этого человека никогда не найдут.

Рецепт спасения от пожара они знают: на ухоженном вспаханном поле гореть нечему. Бывшие колхозные земли за окраиной Молота в аренде, но их давно никто не обрабатывает. Некому даже «опахать» деревню, то есть вспахать широкую полосу земли по ее периметру: по словам молотовцев, в сельсовете нет трактора.

— Аникин сам не сеет ничего и другим в аренду не дает, — подсказывают старосте сразу несколько односельчан.

— Он какой-то частный предприниматель, земля у него в аренде, — характеризует Оксана Ненадо арендатора. — Он здесь давно не пашет, не опахивает и никому не продает. Даже без воды нас оставил.

Маленькие тракторы есть у многих молотовцев. На вопрос, можно ли опахивать деревню при помощи этой техники, не ответил ни один из людей, кому он был задан.

Представители администрации Кремлевского сельсовета и Коченевского района появляются в Молоте около полудня.

— Что планируется делать? — раздраженно переспрашивает женщина, представившаяся замглавы района. — Оказывать помощь людям. Мы все выясним и тогда уже будем предметно говорить по каждой семье и по каждому человеку.

Уже ближе к обеду в Молот заезжает сельскохозяйственная техника.

— С сельсовета попросили опахать, — наскоро бросает тракторист.

Посадив в кабину одного из местных жителей, чтоб показывал дорогу, он уезжает работать. Судя по направлению движения, начать решил с той части села, где уже горело.

«Дима, не ходи!»

В деревне Молот в пятницу пожар был самым серьезным, но далеко не единственным. В тот же день, по сообщению МЧС, частные жилые и нежилые дома горели в Болотнинском районе.

По дороге из Молота в Новосибирск, по правую сторону от трассы то и дело вырастают столбы дыма. Обычно он белый: горит сухая трава. У села Прокудского — клубы чернеют.

— Горит трава в районе кладбища, — передает последнюю известную информацию пресс-служба МЧС.

Передавать новые данные спасателям с места происшествия некогда. От травы уже занимаются надворные постройки дач. Брошенные сараи давно догорают. Ветер несет огонь в сторону кладбища и припаркованных на обочине дороги машин. По-настоящему летней погодой в субботу, 30 апреля, многие люди решили воспользоваться, чтобы навести порядок на могилах близких.

Автомобили спешно отгоняют хозяева.

— Дима! Дима, ты что?! — истерически кричит женщина в шортах и купальнике знакомому дачнику.

Сараи пожилого мужчины вовсю пылают. Он бросается во двор, даже не прикрыв лицо мокрой тряпкой, и мгновенно исчезает в дыму.

— Не ходи, не ходи, Дима, не ходи!!!

На вопрос, за кем побежал мужчина, дачники объясняют: за семенной картошкой.

— Вчера уже горело, — рассказывает еще одна местная жительница Татьяна, — девчонки местные подожгли. Курили и бычки побросали. Сами еле выбрались. А сегодня я не знаю что.

Периодически ветер меняется, и тогда пламя перекидывается в новую сторону. Его пытаются тушить при помощи трех спецмашин из Чика и Коченева. Автоцистерна выливает воду за считаные минуты и уезжает на дозаправку.

— Давление в гидрантах слабое, — сетуют спасатели.

У них профессиональный праздник: 30 апреля — День пожарной охраны.

— А мы знаем, кто сегодня поджег, — хвастаются мальчишки, съехавшиеся посмотреть на пожар. И называют имя своего приятеля, не то выдавая виновника, не то желая подставить товарища.

Особый противопожарный режим в Коченевском районе ввели с 15 апреля по 10 мая. В это время на территории района запрещается:

• использовать открытый огонь и разводить костры на землях сельскохозяйственного назначения, запаса и в населенных пунктах;

• сжигать сухую траву;

• сжигать срубленные ветки и горючие материалы на земельных участках в границах полос отвода и охранных зон железных дорог.

В какой-то момент на подмогу пожарным приезжает четвертый экипаж. Огонь где-то утихает сам собой, дойдя до дороги, где-то — его затушивают спасатели. В этот раз обошлось без катастрофических последствий.

В апреле 2022 года приговор выслушал дачник из Мошковского района Новосибирской области Николай Николаенко. Он решил очистить огород от сухой травы и не уследил за огнем. Суд посчитал пенсионера виновником страшного пожара, уничтожившего 63 дачи. Наказание дедушке вынесли мягкое, но расплатиться с потерпевшими по делу ему вряд ли удастся.