Что известно про убитую девушку-трансгендера из Новосибирска: о чём она мечтала и как боролась за себя

Виктории Басаковской — известной новосибирской девушке-трансгендеру — в конце сентября исполнилось 24 года, а через несколько недель её нашли мёртвой. По предварительным данным, девушку из ревности задушил полицейский.

Коротко, что известно о девушке и полицейском, мы рассказываем в этом видео:

По паспорту девушка была Николаем — она так и не успела поменять документы. В июне прошлого года Викторию из-за этого не пустили заниматься в бойцовский клуб. После этого она дала откровенное интервью НГС и рассказала о проблемах, с которыми в обществе сталкиваются трансгендеры. Речь шла и о личном — Виктория поделилась, когда и почему она начала принимать гормоны, как её семья отнеслась к такому решению и почему она не стала делать операцию по смене пола. Публикуем выдержки из разговора.

Виктория поняла, что она не мужчина, ещё в детстве.

— Это с детства, насколько я себя помню, как бы это смешно ни звучало. Я всегда задавалась вопросом: почему мальчик и строго мальчик, почему девочка и строго девочка. Меня всегда восхищал женский образ, я была влюблена и по сей день влюблена в образ своей бабушки. Она очень известный человек была в своё время, очень элегантная женщина. Мужского внимания в семье мне всегда хватало: старший брат, дяди, дедушка. Отец мой рано из жизни ушёл. Но при этом я никогда не была обделена мужским вниманием. Как это обычно говорят: «Выросла среди баб и сама себя начала воспринимать девушкой, бабой». Нет, не в этом причина, оказывается, кроется. Это никак не приобретается.

Виктория признавалась, что для таких, как она, в нашем обществе существует много преград.

— Жизнь наша, жизнь транссексуалов, трансгендеров — это очень закрытая, табуированная тема. Да, гей-тематика поднимается. Когда дело касается трансов — все сразу же сравнивают с Таиландом и проституцией — такое шаблонное восприятие. Причём очень агрессивное, очень ненавистное: ты переодетый мужик, чтобы к другим мужикам лезть в трусики. Я хочу сразу сказать — на ориентацию это никак не влияет, я знаю лично мне подобных девушек, которые встречались и встречаются по сей день с девушками, женщинами. Кто-то да — по мужчинам. Но кто-то настолько в себе уже закрывается, личная жизнь или какая — там уже речи не идёт, человек выживает как может, — рассказывала Виктория год назад.

Устроиться на работу для неё было почти невозможно.

— Куда-то на обычную работу устроиться нам практически невозможно. Не практически — невозможно. Когда девушки-директора принимают на работу, поднимается такой гогот на этом моменте, хиханьки, хаханьки: «Извините, мы не можем вас взять на работу». Это было у меня, когда я пыталась в ювелирную сеть устроиться.

А там, куда Викторию всё же брали, было очень непросто заработать на жизнь.

— В своё время я работала в кабаре, в закрытом заведении в нашем городе. Почему я с самого начала открыла такую тему серьёзную: если транссексуалка, то значит — Таиланд, это значит — проституция. Куда бы я ни устраивалась, в какие организации — может быть, мне так попадалось, но боже упаси кому-то так же попасться. Даже той же самой официанткой. К тебе подходит владелец этого заведения — он же знает, кто ты — и когда ты наедине с этими людьми остаёшься, без лишних вопросов суют руки между ног. Психологически это очень трудно, работая официанткой или работая в какой-то организации. Люди очень нагло начинают этим пользоваться.

Причём если что-то не так, тебя высмеют, выпнут, как последнюю шавку.

Иногда девушка оказывалась на улице буквально без денег.

— Однажды я осталась на улице, простудилась, потому что нервы, бессонные ночи, ещё и погода почему-то не очень радовала здесь, в Новосибирске. Ко мне подошёл знакомый человек, с которым мы никогда не общались лично. Он коротко и ясно мне говорит: «Ты же транс? Тебе есть работа». Говорю: «Какая?» — «Попозже поговорим, обсудим, вот, держи деньги». Я поняла, что это за сфера — эскорт. С кем-то ты ходишь в клубы, с кем-то ты просто проводишь вечера за городом, выпивая, готовя им кушать, кому-то делаешь массаж, кого-то где-то сопровождаешь, общаешься. Потому что человек где-то сидит, у него прям глазки горят: перед ним девушка, а он знает, что там где-то секретик небольшой — и всех мужчин без исключения это очень заводит. Поэтому когда я почитала эти комментарии, где столько агрессии... Агрессия — это скрытые желания или недопонимание. Потому что я ещё не сменила документы, мне приходится в данной сфере работать. Я не говорю, что меня кто-то принудил или я на кого-то работаю. Я отблагодарила этого человека — он мне дал крышу над головой, дал деньги на лекарства, на еду — я ему отплатила с лихвой за это.

Виктория рассказывала в интервью, что семья поддержала её решение.

— Моя семья меня поддержала. С матерью мы ходили до недавнего времени, выбирали красивые наряды, косметику, драгоценности — человек полностью меня поддерживает. Я очень благодарна. Родная мать, бабушка, дяди. По национальности — у меня нет русских примесей — у меня армяне и цыгане. Кавказ — немного нетерпимые такие ребята, при этом вся моя родня, все люди прекрасно к этому относятся.

Виктория долгое время жила в Петропавловске, Челябинске и Тюмени.

— Челябинск такой город, как бы ни говорили, суровый — там очень адекватные люди. С учителями не было никогда проблем. Да, я чувствую себя такой, да, я такая. Когда я ещё в колледже училась в Тюмени, то начала более-менее преображаться: то ботильоны надену, то маникюр себе хороший сделаю. Ко мне учитель подойдет, мой личный педагог или завкафедрой: «Ну, наконец-то, дорогая — просто боялись тебе говорить. Ты чувствуешь себя такой — будь такой, какая ты есть».

Девушка часто плакала из-за негатива именно в интернете, но отмечала, что в своем окружении всегда встречала понимание и поддержку.

— Почему-то всегда мне люди в окружении попадаются, которые меня к этому подталкивают, подгоняют, говорят: «Ты такая, какая ты есть, алё. Не будешь такой, я тебе по башке настучу. Ну-ка, быстро пошла, купила себе туфли. Быстро пошла, познакомилась, с кем захотела. Да, ты транс, и что с того?» Это говорят не только девушки, поддерживают меня в основном мужчины. Бывают, да, геи в моём окружении — замечательные люди — и обычные мужчины. Когда я читаю в постах комментарии: да расстрелять, сжечь — слёзы градом. Люди за экраном печатают гадости, при этом в жизни я с этим, слава богу, не сталкивалась. У меня всегда было очень разношёрстное окружение. Я из Петропавловска. Местами, где я росла — это криминальный район. Или в общежитиях я жила, в бараках я жила — где я только ни жила. Там люди сидевшие — за то, за сё — ни разу не вставал вопрос ребром: ты что такое, ты оно? Когда я читаю в комментариях «На бутылку посадить», я такая: «Ребят, вы серьёзно?» Люди, которые прошли отсель досель, полжизни отсидели и в уме своём остались, они уважают себя, уважают других людей. Таких слов никогда в мой адрес не говорили, какими бы серьёзными или авторитетными они ни были. В моей жизни я с этим ни разу не сталкивалась.

Виктория так и не сменила паспорт, по которому была Николаем. Она объясняла, что с документами было много проблем. Девушка была гражданкой Казахстана, и ей приходилось раз в полгода приезжать на родину для прохождения психиатрической медкомиссии.

— Я поняла: либо ты живёшь как человек, чувствуешь себя человеком, либо суицид. При этом я имею право водить автомобиль, я имею право растить детей, я имею право иметь огнестрельное оружие. Когда я приезжала домой раз в полгода, то проходила освидетельствование и медкомиссию психиатрическую. Просто бывает такое реально, что у человека едет крыша, он чувствует себя Наполеоном, как это писали в комментариях, он чувствует себя женщиной, потом бац — опять мужчиной. И вот комиссия, которую я прохожу уже не первый раз, она всю шелуху и вот это всё лишнее отвергает. Они смотрят, не имеются ли у меня какие-то скрытые отклонения с психикой и уже дают добро: могу ли я пить дальше гормоны и вообще проходить гормонотерапию, как я в социуме уживаюсь, могу ли я вести нормальный образ жизни. Это как русская рулетка: да, ты являешься транссексуалом, ты родилась такой, это не приобретённое. Нельзя насмотреться фильмов или какие-то там насильственные действия — нет! У тебя будут какие-то отклонения, но точно ты не станешь транссексуалом. Для этого имеются комиссии.

Операцию по смене пола Виктория проводить не хотела, но принимала гормоны.

— Операция, во-первых, очень опасная для здоровья, во-вторых, практически всегда пропадает чувствительность. И в-третьих, это нереально дорого, я за эти деньги могу несколько квартир в центре купить. Я начала гормонотерапию, стала преображаться, и, слава богу, в очередной раз мне попалось хорошее окружение. Закрытая компания, которая поддерживала меня, которая видела, что я волосы отрастила, но вроде бы где-то ещё борода торчит или что-то в этом духе. У меня организм к этому восприимчив, и мне не приходится килограммами жрать гормоны и спустя лет десять загнуться от рака или ещё от чего-то. А есть те, кто, к сожалению, с этим столкнулись. С виду это вроде бы и грудь, вроде бы и в туфлях, волосы длинные, а лицо мужика. Это трагедия, это большая трагедия, человек не может ничего с этим поделать.

Более подробно о конфликте Виктории Басаковской с новосибирским фитнес-клубом вы можете прочитать здесь.

Все новости про убийство девушки-трансгендера мы публикуем в специальном сюжете.