«Ого. Раньше здесь такого не было». Сибиряк обнаружил в грибном лесу десятки свежих могил — все они появились за три месяца

Пугающую находку обнаружил в лесу в Октябрьском районе грибник Владимир. Вместо подберезовиков и сыроежек он заметил среди берез свежие захоронения — не меньше 67 штук. Удивленный мужчина сверился с картой, но ошибки не было: он находился не на кладбище, а в лесу. Журналисты НГС тоже побывали на месте захоронений и попытались узнать, кто и почему закопал не только неопознанных покойников, но и явно имеющих родственников стариков за кладбищенской оградой.

В воскресенье, 30 июля 2023 года, новосибирец Владимир (указывать свои полные данные мужчина опасается) решил погулять по лесу и набрать грибов. Далеко уходить от садоводческих товариществ, расположенных прямо за МЖК «Восточный», мужчина не стал: в каких-то 600 метрах от окраинных улиц начиналось Гусинобродское кладбище. Вместо этого грибник свернул направо и неожиданно обнаружил себя посреди погоста.

— Увидел ров, как длинный окоп: глубина — метра полтора, ширина — не больше полуметра, как ковш экскаватора, и таблички, — рассказал мужчина. — Насколько я знаю, так хоронят невостребованных покойных, которых за две недели не забрали из морга. Это в принципе норма, что их захоранивают в эти траншеи. Важный момент в другом: я насчитал 67 только свежих захоронений. Рядом — старые захоронения, которые уже заросли, но их очень много. И это просто в лесу.

Лес, который описывает Владимир, зажат между несколькими садоводческими товариществами, а скорее частным сектором с городской пропиской, озером Лесным и вполне легально существующим Гусинобродским кладбищем. Проезжая, хоть и плохая дорога ведет мимо водоема к одному из второстепенных заездов на территорию погоста, но атмосфера здесь совсем не похоронная. В озере, невзирая на табличку «Купаться запрещено», весело плещутся дети, рядом с мостков рыбачат отец с маленьким сыном. Метрах в 30 от этой семейной идиллии прямо на обочине припаркован автомобиль, водитель и пассажирка которого заняты самым жизнеутверждающим процессом на земле.

Места здесь и вправду грибные: буквально в паре шагов от обочины из сухой травы выглядывают головки сыроежек, дальше, не скрываясь, растут крупные, крепенькие боровики. Складывается впечатление, что не собирают их из-за близости кладбища и сопутствующих суеверий, но почти сразу становится понятно, что здешние грибники просто слишком придирчивы: от более благородных и молодых грибов остались только пеньки.

Местная жительница Ирина с супругом гуляют здесь с ножами и пакетами, уже полными отборных грибов, и на вопрос о могилах среди берез сначала уверенно отвечают, что ничего подобного здесь даже близко нет: вот если повернуть налево и идти дальше по тропинке, действительно окажешься у серого кладбищенского забора, а здесь они всегда собирали грибы. Буквально с минуту мы идем параллельным курсом и вдруг одновременно видим свежую взрытую землю.

— Ого. Раньше здесь такого не было, — удивляются супруги.

Некоторое время они вспоминают, когда в последний раз были именно здесь: в прошлый раз сюда вроде не дошли, в позапрошлый, кажется, тоже. Выходит, свежие могилы здесь появились не раньше осени 2022 года.

Если до этого они шутили, что собирают здесь грибы много лет и близость кладбища их не смущает, то теперь начинают забирать правее и игнорируют даже самые красивые и крупные грибы. Похоже, то, что они растут прямо на краю свежевыкопанного рва, не способствует ни охотничьему азарту, ни будущему аппетиту.

С первого взгляда становится понятно, что Владимир не ошибся: массовое захоронение — своего рода посмертное общежитие для неопознанных умерших. Длинные, узкие рвы настолько не похожи на обычные могилы, что вызывают оторопь. Невзрачные металлические таблички с пятизначными номерами воткнуты в уже закопанные траншеи через каждый метр — слишком, как кажется, часто. В паре мест такие таблички заменяют простенькие жестяные пирамидки, на которых всё же указаны имена и даты рождения и смерти, а кое-где установлены и жутковато-обычные в таком месте бетонные надгробия с овальными медальонами и неизменной «вечной памятью». Если верить датам на памятниках, самые старые захоронения появились здесь в первой декаде мая, самые свежие — не позже середины июня.

Понятно, что это — свежайшая часть расположенного всего в паре сотен метров отсюда Гусинобродского кладбища. Вот только новые могилы фактически вырыты за пределами серого бетонного забора, ограждающего погост. И ходят здесь, в светлом грибном лесу, не только искатели «закладок», но и грибники, и собачники, и дети.

Сервис 2ГИС сплошь заливает эту местность зеленой краской, подписывая ее как Октябрьский район. Публичная кадастровая карта еще более категорична: могилы располагаются на территории крупного участка с разрешенным использованием «городские леса».

— Я могу только предположить, что работники Гусинобродского кладбища, чтобы не выделять место, которое можно продать, под захоронения бомжей и асоциальных личностей, просто их закопали, — предполагает Владимир.

Своими глазами убедившись в том, что общие могилы вырыты действительно за кладбищенской оградой, журналист НГС попыталась понять, как они там появились. Но говорить об этом прямо никто не захотел.

Дозвониться до администрации Гусинобродского кладбища не удалось в принципе — трубку там никто не снял. В МКУ «Ритуальные услуги» журналиста заверили, что «никакого криминала в сложившейся ситуации нет», но оперативно прокомментировать ее не смогли, предложив обратиться с письменным запросом в пресс-центр мэрии Новосибирска.

НГС направил запрос в мэрию, чтобы узнать, известно ли муниципальным чиновникам о захоронениях за пределами огороженной территории и насколько безопасно оставлять неогороженные рвы в лесу, где гуляют дачники.

Также мы обратились в прокуратуру Новосибирской области с вопросом о том, насколько законна с точки зрения надзорного ведомства описанная выше ситуация.

Ранее НГС писал о ситуации, сложившейся на Южном кладбище в Советском районе Новосибирска. Каждую весну его топит, и каждый год эту проблему не могут решить.