«Он говорил, что кто-то должен защитить Родину». Монолог матери добровольца из Братска, умершего в Новосибирске

Уроженец Братска Александр Колтун отправился добровольцем на Украину почти сразу после объявления в России частичной мобилизации. Бывший десантник хотел принести пользу своему государству. Но внезапно случилась трагедия — здоровый 35-летний парень умер в учебной части в Новосибирске. Причины случившегося предстоит выяснить следствию.

Перед вами — монолог матери погибшего, братчанки Елены Гудо, которая рассказала сайту Ircity.ru о своем сыне и надеется, что следователям удастся найти истину.

— К происходящему Саша относился как мужчина. Говорил, что надо [служить], что мы обязательно победим. Он был патриотом. В военкомат пошел вместе со своим соседом, которому пришла повестка. Он и сообщил невестке [о смерти Александра], она уже мне рассказала. Начальство нам об этом не сообщало, узнали через своих.

Он пошел добровольцем. Говорила ему: «Сына, что же ты делаешь, у тебя шестеро детей». Он ответил, что рано или поздно ему все равно придет повестка, кто-то должен Родину защищать. Говорил, что чем раньше пойдет, тем раньше вернется. Это было его осознанное решение. Поставил нас перед фактом. Утром 27 сентября он пошел в военкомат, а уже на следующий день его отправили на сборы.

Когда мы его провожали, он был совершенно трезвый. И до этого он не пил, только по праздникам. Уже после всего случившегося нам звонил кто-то из администрации, кто из Братска с мобилизованными уезжал, говорил, что он ехал в одном автобусе с моим сыном, и он был пьян.

Спросила, в каком автобусе вы ехали. Ответил — в синем, а Саша-то ехал в белом автобусе со звездочками! Говорю ему, зачем он врет, а он отвечает: «Может быть, это уже в поезде было». Ну что это такое? Там такая толпа была что в автобусе, что в поезде, а он увидел именно моего Сашу пьяным... Сами же путаются в том, что говорят.

Из Нижнеудинска Саша нам еще звонил. Когда они оказались в Новосибирске, звонков стало все меньше и меньше. Последний раз созванивались 2 октября, в 04:30 по братскому времени. Я у него спрашивала, как он, почему так редко звонит. Он ответил, что там бардак, все пьют, пьяные шатаются, форму не выдают, не кормят. Говорил, что ест то, что собирали в дорогу. Потом сказал, что перезвонит. Это был его последний звонок. В этот же день ночью позвонила невестка, сказала, что Саша умер.

Мне сейчас постоянно звонят, говорят все время одно по одному. У меня уже голова, как Дом советов. Мы звонили на горячую линию, пытались узнать, когда тело выдадут. Постоянно отвечали, что [работает] следственная группа...

Потом мы все же узнали, что он лежит в морге, в военной части, что ли. Вчера машина выехала [из Братска], сегодня приехала [в Новосибирск]. Мы заказали поминки на понедельник, но нам говорят, что неизвестно, заберут его сегодня или нет, может быть, завтра. Сколько можно?! Вскрытие уже сделали, но нам до сих пор не могут отправить результаты, даже фотографию справки по WhatsApp не отправляют.

Сейчас кто что говорит... Кто-то — что был сердечный приступ, хотя он никогда не состоял на учете, никогда на сердце не жаловался, кто-то говорит, что во сне умер. Никаких сердечных диагнозов у него не было, он был здоровенький парень. Служил в ВДВ, в 18-летнем возрасте пошел.

Расследованием занимаются новосибирские следователи, но я толком ничего не знаю. Звонят все подряд, да и состояние такое, что всех не запишешь и не упомнишь, с кем разговаривали. Вчера звонила заммэра, женщина, с ней говорили. Она рассказала, что администрация оплатит все, кроме поминок. Еще звонили из комитета по управлению Правобережным районом, где мы живем. Нам рассказывали, что мужчине оттуда еще в понедельник дали указание нас навестить, проконтролировать весь процесс. А он только вчера с нами связался.

Пока что с нами общаются только городские власти, от области никаких новостей нет. Я спрашивала чиновников о материальной помощи. Говорили ведь, что всем [мобилизованным] будут выдавать по 100 тысяч в течение 10 дней с момента призыва, добровольцам — по 300 тысяч. Никто на это не может ответить. Говорят: «Мы не знаем, мы некомпетентны в этих вопросах». Заявление [на материальную помощь] Саша писал, их всех заставляли писать.

Положена ли какая-то компенсация за гибель, мы не знаем. Он ведь не участвовал в боевых действиях. Родственникам тех, кто погиб во время военных действий, обещают выплатить по миллиону. Не знаю, как это все будет.

Мы даже не знаем, в каком статусе он будет захоронен — как гражданское лицо или военный, выдадут ли ему форму. Кто-то отвечает, что они не знают, кто-то — что он же не пошел воевать. А я вот думаю, что они с первого дня, как призвали, должны нести ответственность за каждого человека, мы ведь доверяем мальчиков своих... Неизвестно, каким его привезут. Скорее всего, раздетым... Мы уже сами отправили в морг форму.

У него дома остались шестеро детей. От первого брака — 13-летняя дочь. Потом они развелись с женой, он сошелся с женщиной, у которой уже было четверо — старшая девочка в пятом классе учится, еще один мальчик пошел в первый класс в этом году. Двум другим детям — 3 года и 5 лет. Недавно родили еще одного ребенка, мою внучку вторую, — ей сейчас год и семь месяцев.

Конечно, у него были большие планы на жизнь. Недавно он купил машину, что-то типа джипа, там нужно было двигатель поменять. Стоит теперь возле подъезда. Они с невесткой жили в однокомнатной квартире, которую ей дали как сироте. Он постоянно работал, был охранником и ездил на вахту в Усть-Кут. У нас еще в Братске есть своя сапожная мастерская, мы с ним вместе работали, он мне помогал.

Видимо, [добровольцем] поехал, чтобы подзаработать. Он иногда заговаривал, что у него вот друг ездил, столько-то заработал, вернулся, потом опять поехал, опять вернулся с деньгами... Я ему говорила: «Успокойся, я тебя никуда не отпущу». Все-таки каждая мать переживает за своего ребенка. Но получилось вот так...

Саша любил охоту и рыбалку, лес, природа для него — это все, с детства любил. Увлекался спортом, ходил в качалку, дома у него были свои гантели. Не сказать, что он прямо качок был — среднего роста, с пузиком, но крепкий, плечистый, сбитый... В общем, здоровый парнишка.

В Новосибирске они разместились в палатках, которые были возле забора [рядом с училищем]. В один из дней он рассказывал, что спал на полу. Еще я слышала, что там торговали паленой водкой. Вроде как полицейские даже останавливали мальчиков (мобилизованных. — Прим. ред.) говорили им, что тут могут продавать суррогат. Половину забрали у них, половину оставили. Говорят, ящиками покупали...

Мне все говорят, что у него были проблемы с сердцем, но как же это так, если он никогда не жаловался. Точного диагноза до сих пор нет, да и понаписать могут всякое.

Я надеюсь, что следствие установит истинную причину смерти. Когда это будет? Никто никаких сроков не говорит. Буквально сегодня звонили, говорили, что проводятся какие-то следственные эксперименты, экспертизы, что тело пока еще не отдали.

Больше новостей, фотографий и видео с места событий — в нашем Telegram-канале. Подписывайтесь и узнавайте всё самое интересное и важное из жизни региона первыми.