Мертвый город: в Новосибирске из-за авиаторов могут полностью остановить стройки — даже детских садов и школ

В регионах России может фактически остановиться любое строительство — это касается не только так надоевших горожанам точечных высоток, но и детских садов, и школ, и поликлиник. Всё дело в новом законе о приаэродромных территориях. Эксперты вспоминают, что изначально он создавался для Новой Москвы, которая при расширении границ начала подбираться к аэропортам, — для безопасности полетов и исключения застройки возле гудящих самолетов. Но там, где маршруты многочисленных самолетов — гражданских, военных, экспериментальных — уже давно проходят непосредственно над жилыми кварталами, закон обернулся катастрофой. В Иркутской области сегодня нельзя даже сдать уже построенные дома и социальные объекты. То же, по мнению экспертов, ждет и Новосибирск. Подробности узнала Лиза Пичугина.

В 2017 году российское правительство приняло закон о приаэродромных территориях (ПАТ), который, как рассчитывали его авторы, должен обеспечить с одной стороны безопасность полетов, с другой — комфорт горожан. На его применение — то есть разработку и постановку на кадастровый учет границ этих самых ПАТ — регионам дали три года. Но многие регионы, по словам экспертов, закон саботируют до сих пор, игнорируя даже представления прокуратуры: если его исполнять, крупные города просто вымрут. Такую перспективу участники строительного рынка обсудили 10 ноября на круглом столе, организованном Ассоциацией строительных организаций Новосибирской области (АСОНО).

По информации президента Союза строителей Новосибирской области, руководителя Совета АСОНО Максима Федорченко, сегодня в России 425 аэродромов. 170 из них — гражданские, 122 — военные, 125 — аэродромы совместного базирования, еще 8 — экспериментальные.

Пока границы ПАТ не установлены, строительство вблизи аэродромов и в районе полос воздушных подходов к ним новосибирские застройщики в зависимости от места строительства согласовывают с руководством Новосибирского авиационного завода им. Чкалова (при нем есть экспериментальный аэродром), с Росгвардией (государственная авиация) или Росавиацией (аэропорт Толмачёво). По общему правилу, как объяснила ведущий юрист АСОНО Мария Митяшина, согласование проходит при наличии положительного заключения Роспотребнадзора — в первую очередь по соответствию шума от самолетов нормам.

Проблема возникает в случае строительства вблизи военных аэродромов: их точные границы, а следовательно и санитарно-защитные зоны, неизвестны — они защищены гостайной.

— В связи с тем, что информация о полетах военных воздушных судов является секретной, осуществить замеры не представляется возможным, Роспотребнадзор отказывает в связи с этим в получении заключения, а организация, в ведении которой находится аэродром государственной авиации, отказывает в предоставлении согласования, ссылаясь на отсутствие заключения, — описывает коллизию Мария Митяшина.

Именно о военный аэродром — Гвардейский — споткнулась компания «Брусника»: хотя Росгвардия отозвала свои претензии, а суды встали на сторону застройщика как раз из-за отсутствия информации о санитарно-защитных зонах аэродрома, дело снова вернули в суд после кассационной жалобы прокуратуры.

Предполагалось, что новый закон эту проблему решит: все ПАТ будут зарегистрированы, их границы будут четкими и понятными для застройщиков, и заключение Роспотребнадзора больше не будет нужно. Но законодатели сделали только хуже, считают застройщики.

По закону ПАТ делят на 7 подзон. 6 из них связаны с безопасностью полетов и контролируются в основном аэропортами и аэродромами. На них запрещено размещать объекты, которые не предназначены, например, для обеспечения взлета и посадки воздушных судов (1-я подзона), обслуживания самолетов и пассажиров, обработки багажа и почты (2-я подзона), слишком высокие объекты (3-я подзона) и объекты, которые могут создавать помехи в работе навигационных систем (4-я подзона) и в целом влиять на безопасность полетов (5-я подзона), привлекать массовые скопления птиц (6-я подзона).

К определению каждой из этих подзон у юристов есть вопросы. Например, к терминологии, которую можно трактовать по-разному. А для установления 3-й подзоны, говорит Мария Митяшина, нет единых принципов для определения ограничений по высоте, а документы госавиации и вовсе засекречены, так что об этих ограничениях невозможно узнать.

Еще больше вопросов вызывает 7-я подзона, которая призвана была обеспечить спокойствие ее жителей: она базируется на ограничении шумовой нагрузки. Вот только, удивляются эксперты, если в других странах города с крупными аэродромами в границах измеряют эту нагрузку внутри помещений и справляются с ней заменой, к примеру, окон, то в России замерять ее решили снаружи. Установив при этом нелогичные, по их мнению, значения.

— Норма ночных шумов [по закону] — 45 дБ, — поясняет член комитета по строительству Общественной организации «Деловая Россия» Денис Воронов. — В любом месте Москвы санитарная норма в 45 дБ, которая заложена в СанПиН, не выполняется даже в тихом центре самой богатой части города (средний уровень в столице — около 76 дБ. — Прим. ред.).

При этом, если можно защитить горожан от шума дороги щитами, защиты от гула самолетов нет в принципе.

— Любая наша улица при самом слабом трафике производит шум от 60 дБ и выше, но строить почему-то можно, — говорит Максим Федорченко. — Если ночью каждые полчаса пролетает самолет, который 5 минут шумит на 55 дБ — это шум современной электробритвы или обычного разговора, средний шум составит уже 45,6 дБ, территория попадает в 7-ю подзону, и на ней без проведения специальных шумозащитных мероприятий, которые невозможны, нельзя строить ничего. Вообще ничего.

В Иркутске, где в городской черте действуют гражданский аэропорт и аэродром авиационного завода, в соответствии с новым законом установили одну ПАТ — и столкнулись с огромным количеством проблем. Причем под ограничения попали не только жилые высотки.

— Поставленная на кадастровый учет ПАТ иркутского аэропорта накрывает огромное количество уже существующих жилых кварталов. То есть эта территория мертвая, внутри нее нельзя строить новые объекты жилья и соцкультбыта, нельзя реконструировать существующие объекты, — описывает ситуацию Денис Воронов. — Эта территория в логике санитарных властей и прокуратуры должна умирать сама: строить нельзя, модернизировать нельзя. <…> Сегодня в Иркутске муниципалитеты не могут получить разрешения на ввод уже построенных садиков, разрешения на строительство которых выдавались в 2019–2020 годах. Не могут ввести в эксплуатацию уже построенные жилые объекты, разрешения на строительство которых выдавались еще раньше.

Еще одна приаэродромная территория — вокруг авиационного завода — той самой 7-й подзоной должна накрыть не только Иркутск, но и часть соседнего Ангарска. Это территория, на которой строится более 90% многоквартирного жилья в регионе, практически вся территория Иркутской агломерации с миллионом жителей, говорит Денис Воронов. Кроме того, в нее попадают предприятия Росатома и Роснефти.

В Новосибирской области пока ни одной ПАТ не установлено, но проекты готовят, рассказал начальник управления архитектуры и градостроительства Министерства строительства Новосибирской области Дмитрий Тимонов.

— Толмачёво сделало проект зоны, по которой были замечания. По оценке Минстроя, она накрывала порядка 3 миллионов квадратных метров жилья по выданным и перспективным площадкам, — уточнил представитель Минстроя.

Главное, что удивляет всех участников рынка, — это стремление властей защитить потенциальных жителей перспективных домов, не учитывая тех, кто живет в «опасных» зонах десятилетиями.

— Не выдерживается цель самого этого мероприятия: целью была защита граждан, но прокуратура никак не защищает граждан, которые уже живут в 7-й подзоне, подвергаются всем этим угрозам, шумам, загрязнениям и так далее, но создает препоны для развития города. Такого быть не может, — говорит Денис Воронов.

Сейчас участники круглого стола намерены обратиться к органам федеральной власти и к депутатам Госдумы: закон нужно корректировать.

В Новосибирске конфликт из-за строительства вблизи аэродрома начался из-за жилого дома на улице Аэропорт, 1/1 компании «ВИРА-Строй», а затем развернулся из-за нового проекта «Брусники» — квартала «Авиатор». Сегодня в проекте, по данным Ирины Головкиной, около 350 дольщиков. В случае установления ПАТ под ограничения может попасть и масштабный проект на территории закрытого аэропорта Северный.