«Такие дела хоронят»: годовщина со дня смерти двухлетней Аделины — почему никто не наказан

Ровно год назад — рано утром 20 января 2020 года — внезапный телефонный звонок разбудил семью Кинчаровых, которые накануне вечером оставили свою двухлетнюю дочь Аделину в городской детской больнице № 1 с жалобой на сильные боли в животе после съеденного йогурта. Звонивший сотрудник больницы сообщил Дмитрию и Елене, что их дочь умерла. Что было после этого, как семья живет сейчас и удалось ли найти правду в запутанной истории болезни ребенка — журналист НГС Мария Тищенко узнала, что изменилось за этот тяжелый год.

Аделина Кинчарова 19 января 2020 года съела йогурт, после чего у нее заболел живот. Девочку тошнило, несколько раз она сплевывала желчь. Врачи скорой помощи отвезли ее в Детскую городскую клиническую больницу скорой медицинской помощи на Красном проспекте.

После УЗИ Аделине поставили под вопросом острую кишечную непроходимость, но, несмотря на опасный диагноз, девочку вместе с мамой направили в другое медучреждение — Детскую городскую клиническую больницу № 1 на Вертковской — с диагнозом «сахарный диабет» из-за подскочившего сахара в крови. Маме не разрешили остаться с дочкой в отделении реанимации, а утром ей сообщили, что Аделина умерла.

Позже Минздрав сообщил, что у девочки была редкая врожденная аномалия развития кишечника, которая привела к завороту толстой и тонкой кишок. Родители с этим не согласны — вот их аргументы.

Уголовное дело по факту смерти возбуждено по части 2 статьи 109 УК РФ (причинение смерти по неосторожности вследствие ненадлежащего исполнения лицом своих профессиональных обязанностей).

Елена Кинчарова не сдается, несмотря на все трудности в общении с медицинским сообществом, Следственным комитетом, несмотря на комментарии окружающих и беспочвенные обвинения в СМИ (на одном из городских сайтов не разобрались, что на самом деле имелось в одной из экспертиз, и написали, что родители якобы избивали дочку). Всё это она делает, чтобы найти правду и наказать виновных, допустивших ошибки, которые привели к смерти ребенка. Ей хочется, чтобы всё это произошло как можно быстрее, но разбирательства затягиваются.

— Я хочу, чтобы такие безграмотные врачи никогда не лечили детей, даже не прикасались к детям, и чтобы виновные были наказаны, — честно признается мать, потерявшая ребенка.

Елена Кинчарова до сих пор не может понять, почему в тот день и в ту ночь всё произошло именно так:

— Почему изначально врач в первой больнице не увидел заворот кишок? Как можно было не обратить внимание? Почему во второй больнице нельзя было принять необходимые меры? Праздник на них так повлиял? (Крещение. — Прим. ред.). Врачи из других учреждений мне говорили, что и праздник мог повлиять, и то, что многие любят оставлять ситуацию до утра, ночь проводят в ожидании.

После трагедии семья Кинчаровых консультировалась по каждой детали в истории болезни своей умершей дочери с разными специалистами, в том числе с врачами. На основе этих разговоров она считает, что кишечную непроходимость можно было сразу увидеть на рентгене в первой больнице, и на УЗИ ее ставили под вопросом изначально, перед рентгеном.

— Я узнавала у врачей по поводу инсулина. Когда у Аделинки поднялся сахар до 20,3, то врач-анестезиолог должна была вызвать эндокринолога, который грамотно рассчитал бы дозу инсулина. Но она никого не пригласила и самостоятельно начала вводить инсулин, хотя ребенок не страдал сахарным диабетом. Так, видимо, Аделину ввели в кому, а потом пытались реанимировать — возможно, поэтому остались синяки, — предполагает Елена Кинчарова.

Ранее журналист НГС узнавал у Минздрава, будут ли кого-то из врачей, которые являются свидетелями в этом деле, отстранять от занимаемых должностей. Министр ответил, что этот вопрос находится в компетенции руководителей медучреждений.

Хирург детской больницы скорой помощи Дмитрий Аксёнов, который направил Аделину Кинчарову в другую больницу, после этого случая уволился по собственному желанию. А недавно Елена Кинчарова узнала, что ту самую врача-анестезиолога детской больницы № 1 сделали исполняющей обязанности заместителя главного врача по лечебной части на время отпуска Людмилы Дубровиной, которая занимает эту должность.

— То есть таким образом ей даже выказывают уважение, доверие. Временно, но всё равно она стоит на повышении, на такой должности, — поражается мама Аделины Кинчаровой.

Елена рассказывает, что общается с другими мамами, чьи дети по разным причинам умерли в новосибирских больницах:

— У двух мам — всё, дела развалили, закрыли по прошествии срока давности (два года). Я считаю, что хоронят такие дела. Они могут получить только моральную компенсацию, но цель наказать виновных не достигнута. За этот год я сделала выводы, что в Новосибирской области рука руку моет, правду найти тяжело и никто её не любит. А многие люди, которые лечат нас, учились платно и не всегда хотят лишний раз делать свою работу, например, взять анализы — лучше подписать, потому что бумаге не стыдно (Елена в том числе имеет ввиду несостыковки в истории болезни ее дочери, в которой фигурируют анализы, которые не могли быть взяты у ее дочери в указанное время. — Прим. ред.).

Подруги советовали Елене Кинчаровой не хранить вещи дочери и раздать их, чтобы стало легче. Она их отдала тем, кому они были нужны, но легче, конечно, не стало.

— Мы каждую неделю на кладбище ездим, цветы живые. Мне кажется, что это всё не про нас: утром проснусь, и не будет ничего. Я никому об этом не говорю, но такие ощущения каждый день. Я столько всего своей дочери еще могла бы дать, а ее уже нет.

Елена рассказывает, что человек, у которого они покупают цветы, отдает их по себестоимости, потому что, как оказалось, сам столкнулся с такой ситуацией:

— У него ребенок умер, а врачи сказали: «Для вас диагноза не нашлось», то есть даже не объяснили почему. Мы живем в XXI веке: есть и всевозможное диагностическое оборудование, и разные анализы, но всё равно чьи-то ошибки или нежелание провести ту или иную процедуру, невнимание могут повлиять на чью-ту жизнь.

Сегодня Елена и Дмитрий Кинчаровы тоже поедут на кладбище к своей Аделине.

— Прошел год со смерти долгожданного и любимого ребенка в семье Кинчаровых — Аделины. Сейчас ведется следствие, назначены экспертизы. Но за всё это время ни одно лечебное учреждение не принесло своих извинений, ни один врач даже не извинился перед родителями погибшего ребенка. Получается, что по разные стороны баррикад находятся родители и лечебные учреждения, которые допустили ошибки и продолжают работать, — рассказывает адвокат семьи Кинчаровых Ольга Тонких.

За год, по ее словам, было проведено несколько экспертиз — страховой компанией, территориальным фондом ОМС НСО, Росздравнадзором НСО.

— Получилось так: страховая медицинская компания провела экспертизу, но с ее результатами не согласились лечебные учреждения. Они подали акты разногласий в Терфонд. Терфонд в свою очередь провел реэкспертизу и согласился с выводами страховой компании, которая нашла дефекты и нарушения в оказании медицинской помощи ребенку, повлёкшие за собой смерть Аделины. При этом Росздравнадзор Новосибирской области не увидел дефектов в оказанной медицинской помощи, повлиявших на страшный исход — смерть, — объясняет Ольга Тонких.

Если вы тоже столкнулись со сложностями в медицинском учреждении или готовы рассказать о своей истории болезни и о том, как врачи помогли вам, сообщите медицинскому обозревателю Марии Тищенко: m.a.tishenko@yandex.ru или по телефону +7 961 845-55-78 (WhatsApp, СМС, Telegram).

Ранее мы рассказывали, что для расследования дела умершей двухлетней Аделины Кинчаровой создана следственная группа.