Ведущая в темноте

Началось всё в 2002 году: Екатерина была аспиранткой НГУ, когда ей предложили принять участие в проекте от двух университетов — Новосибирского государственного и университета Сан-Франциско. Проекту предшествовал грант по обучению студентов с разными формами инвалидности в НГУ.

Идея для проекта пришла случайно — участники гранта с американской стороны были удивлены тому факту, что русские незрячие не умеют передвигаться сами.

Выбрали двух студентов, которые свободно говорят на английском языке. Условия — первые полтора года обучения в университете Сан-Франциско, вторые полтора — подготовка специалистов в сфере тифлопедагогики уже в Новосибирске при НГУ. В университете создали ресурсный центр для обучения студентов с нарушением зрения.

Девушка восприняла предложение как интересное приключение и решила, что три года — это не так много, да и Америка казалась заманчивой.

«Было интересно. Была практическая направленность, мы работали в парах, нам завязывали глаза, мы учились слушать улицы, потом менялись. Одновременно осваивали и навык передвижения с тростью, и преподавания», — вспоминает Екатерина.

Приключение затянулось дольше, чем на три года, — по сей день женщина обучает незрячих и слабовидящих ориентироваться в пространстве. Диплом позволяет работать с людьми всех возрастов.

«Мы говорим "специалист ориентирования и мобильности", в отечественной традиции принято говорить "пространственная ориентировка"», — рассказывает Екатерина и добавляет, что в нашей стране обучают направлению только в педагогическом университете имени Герцена в Санкт-Петербурге: — В других вузах если и есть специальность "тифлопедагог", то дают её в общем виде, без уточнений».

Программа, по которой работала Екатерина после выпуска из университета Сан-Франциско, просуществовала с 2004 по 2009 год. За этот период успели обучить 5 выпусков.

А потом выяснилось, что выпускающимся специалистам некуда идти работать.

Учиться ходить с тростью можно было в реабилитационном центре в Бийске и Волоколамске, но не каждый имеет возможность уехать на несколько месяцев далеко от дома. Поэтому преподаватели программы вместе с региональным отделением Всероссийского общества слепых вышли на мэрию с предложением создать рабочие места для специалистов. Выделили всего две ставки в центре по обслуживанию лиц пожилого возраста и инвалидов «Ветеран». Заняли их Екатерина и Анна Сергачёва, обучавшаяся по программе НГУ.

Обучение ориентированию и мобильности занимает в среднем 9–11 месяцев при трёх занятиях в неделю (120–160 часов). К каждому — индивидуальный подход, у всех разные цели и возможности: пожилой женщине, например, бывает достаточно научиться передвигаться в пределах своего района, а молодому студенту хочется вести активный образ жизни, бывать везде, уметь ориентироваться в незнакомых местах. Работают по выездной системе — инструктор приезжает на дом к своему ученику.

Летом 2017 года, когда коллега Екатерины уволилась, ставку не закрыли, но брать на нее было некого. Екатерину перевели в Комплексный центр социального обслуживания населения Центрального округа, и уже год она работает одна на весь город. Условия обучения в связи со спецификой этого учреждения тоже меняются: 21 день для взрослых и 42 дня для детей.

«Цель считается достигнутой, если, например, человек сам доехал до поликлиники и обратно», — говорит Екатерина. Часто период обучения затягивается дольше, чем на полгода. Много времени уходит на преодоление скованности. Сначала учатся моторным навыкам — как правильно держать трость. И дальше — по уровням сложности: пройтись вдоль дома или проехать на троллейбусе и обратно.

«На человека с белой тростью на улице порой просто пялятся, это не очень приятно, из-за такой реакции окружающих незрячим людям бывает сложно взяться за трость, стать открытым и заметным, не как все», — объясняет женщина и добавляет, что чаще сталивстречаться на улицах люди, которые реагируют на трость адекватно: предлагают помощь, оказывают её, если им ответили согласием, и идут своей дорогой, если им ответили: «Спасибо, не надо».

Екатерина говорит, что люди не самое опасное, что есть на улице. Опасен открытый люк, но при правильном использовании трости он находится, как находятся поребрики, ступеньки, столбы и другие препятствия. Опасны верхние препятствия, те, что выше пояса: их невозможно найти тростью.

«Например, у нас ко многим киоскам прикреплены терминалы моментальной оплаты — отличное место для удара головой. А ещё грузовики у нас заезжают на тротуар, чтобы разгрузиться у торговых точек, — их тоже тростью не найдёшь.

Опасно, когда нет тротуара и надо идти по проезжей части, или когда нет чёткой границы между тротуаром и проезжей частью. Опасны парковки: на них невозможно ориентироваться», — объясняет специалист.

Екатерина говорит, что хотела бы работать в команде с психологом, потому что некоторым людям требуется помощь в принятии своего нарушения зрения, в преодолении стресса. Не всегда достаточно научить человека ходить самостоятельно; чтобы поменять его жизнь, нужны и психологи, а порой психотерапевты.

Спрос на ориентирование и мобильность в Новосибирске есть, но сроки ожидания велики — к Екатерине выстраиваются очереди желающих. «Конечно, в миллионном городе нужно больше специалистов, чтобы обеспечить всех нуждающихся в обучении», — констатирует она.

Читайте также:
«Я был в восторге»: незрячий новосибирец съехал с горы на лыжах

20-летний новосибирец Игорь Мельников, лишившийся в детстве зрения, решил встать на лыжи.