«Нас называют ангелами в белых халатах»: врачей превратили в красавиц-моделей

Новосибирский проект «Леди Медицина» стартовал в начале 2017 года — организаторы писали девушкам, работающим медиками, в социальных сетях и проводили собеседования. В итоге набралось 75 участниц — врачей, медсестёр и фармацевтов.

По словам организаторов, десятки визажистов, стилистов, психологи и спонсоры весь год учили девушек секретам красоты и душевной гармонии — для этого они не только фотографировали их в красивых платьях, но и устраивали мастер-классы, вплоть до прыжков с тарзанки и экстремального вождения.

«Я занималась три года конкурсами красоты — мне не нравится этот формат. Всё-таки у нас провинциальный город, и нам жить друг с другом. Мне нравится показать 80–90–100 человек одной профессии и показать срез — мы живём в городе, где столько классных, красивых, позитивных медиков. А устроить между ними соревнования? Зачем?» — размышляет организатор проекта «Леди Медицина», имидж-стилист Марина Тимофеева.

Финал в «Белом зале» напоминал выпускной вечер — девушки в вечерних платьях танцевали и пели, придумав заранее гимн о мечтах женщины-медика. А накануне концерта участницы поделились с корреспондентом НГС.НОВОСТИ, как проходят будни, далёкие от гламурных вечеринок.

Юлия Потопило, 23 года, медсестра в онкологическом торакальном отделении горбольницы, студентка 6-го курса НГМУ: «Моя работа довольно специфическая, поскольку это онкологическое отделение, и я к тому же медицинская сестра, а не врач. А медицинская сестра встречает пациента и, к сожалению, в онкологическом отделении его и провожает. В отделении меня называют сестричкой Юлечкой, дарят мандаринки, шоколадки, все относятся как ко внучке. И очень печально, когда сталкиваешься с концом.

Очень часто нас называют ангелами в белых халатах, очень часто мы слушаем исповеди людей — и это очень тяжело на самом деле. Всю ночь ты крутишься — а я работаю в ночную смену, потому что днём я должна учиться, и всю ночь сталкиваешься с переживаниями людей, их родственников, а потом с утра нужно идти на учёбу. В общем, жизнь не из лёгких!

Конечно, играет роль профессиональное выгорание, с которым сталкивается каждый врач. Общаясь с медсестрами, хирургами нашего отделения, понимаешь, что они улыбаются потому, что иначе никак.

Если не будешь улыбаться — то не будешь чувствовать внутри себя никакой жизни. Ты каждый день наблюдаешь это ужасное слово "смерть", на каждом шагу. И не улыбаться нельзя.

Считаю, что любой врач, медсестра, каждый человек в белом халате должен уметь наладить контакт с пациентом. А чтобы найти контакт, думаю, нужно соблюдать первое правило: встречают по одёжке — провожают по уму. Поэтому нужно не забывать ухаживать за собой, не забывать, что ты родилась сначала женщиной, а потом врачом.

Юлия Сибирцева, 30 лет, челюстно-лицевой хирург и стоматолог-хирург в детской больнице скорой медицинской помощи: «Я работаю дежурным врачом отделения — то есть дежурю по ночам, выходным и праздничным дням. В основном по ночам и по выходным к нам обращаются детки с травмами: зима — это каток, лето — это велосипед, ролики, а иногда поступают из аквапарка. Это плачущие дети, которые боятся, которым страшно, больно и непонятно, и родители, которые волнуются, нервничают, и им тоже ничего не понятно.

Трудно [не спать по ночам], но я к этому привыкла. Когда я начинала работать — я сразу попала в стационар, и в ночь работать для меня привычное дело. Я с этого начала, и для меня уже сложно представить, как работать днём. Не всегда получается личную жизнь и работу совмещать, конечно.

Думаю, не внешность важна [для врача], а аккуратность, уверенность, спокойствие, доброжелательный настрой. А красота — понятие растяжимое, для каждого свои меры красоты.

На работе я хожу в хирургическом костюме, без маникюра — лак запрещен. Хирургический кабинет подразумевает стерильность, поэтому на голове колпак — под ним шишка, хвостик, волосы убраны. Ярко тоже не накрасишься — детская больница всё-таки. Но с другой стороны, у нас в детской больнице запрещено ходить в белом — такая договоренность, что в белом мы не ходим, поскольку все дети боятся белых халатов. Поэтому у нас смешные шапочки и костюмы красные, розовые, с кошечками и собачками».

Мария Гвоздарева, 36 лет, врач-физиотерапевт в НИИТО: «Я занимаюсь реабилитацией пациентов после травм, после инсультов, операций. Если маленькие дети — то врождённые травмы. От 0 до 100 — все мои!

Медики такие же люди, как и все, так что у всех свои хобби: кто-то у нас байкер из врачей, кто-то катается на коньках, кто-то занимается экстремальными видами спорта.

У врачей определённая форма, халаты. И понятно, что на работе мы не носим ничего легкомысленного, ничего вызывающего. В нашем образе должно быть всё не вызывающе, не раздражающе… Потому что если ты приходишь на приём, и сидит врач с ирокезом и весь в пирсинге — то вряд ли ты будешь ему доверять, какой бы он ни был профессионал. Всё равно первое время будешь сомневаться. (А татуировка на руке? — М.М.) Просто ношу длинный рукав на работе.

Знаю, что я достаточно молодо выгляжу, поэтому бывает, что [пациенты] за медсестру принимают. Меня это никогда не обижало, скорее, забавляет. Но когда начинаю разговаривать, работать с пациентом — он видит, что мозги у меня есть, что я профессионал, специалист. Просто нужно уметь разговаривать с людьми — а я умею».

Оксана Дроздова, 49 лет, врач-танатолог в морге: «Я занимаюсь вскрытием трупов — устанавливаю причину смерти, [ставлю] окончательный диагноз. Это было моей мечтой с института, и после окончания я хотела пойти [работать танатологом], но меня не пустил главный врач (тогда работала в отделении), отговорил: “Где ты и где трупы, все будут от тебя шарахаться, запахи и всё такое, не надо!”. И я стала работать на приёме участковым терапевтом. А потом так получилось, что умер судебно-медицинский эксперт, он пожилой был, в возрасте. И нужна была ему замена. Все знали, что я туда хотела, ходила на вскрытия к нему 2 года — и мне дали возможность.

Раньше я мужчинам не говорила, где я работаю, говорила, что я гинеколог — нормальная женская профессия. Потом, когда уже ближе знакомились, я признавалась — и ни одного из мужчин это не оттолкнуло, наоборот, [профессия] вызывает неподдельный интерес.

(Сейчас много девушек-танатологов? — М.М.) Тогда нет, а сейчас появилась тенденция, что девушки идут в эту профессию — женщины народ кропотливый, дотошные, и если чем-то занимаются, то делают всё от и до. Мужчины всё больше на масштабные планы нацелены, а женщины — на конкретно поставленные задачи. И ещё женщины становятся более самостоятельными, независимыми, сами зарабатывают на машины, квартиры и осваивают, может быть, не совсем женские профессии.

Мы ходим в колпаке на работе — каждый день нужно мыть голову, это в целях личной гигиены. За маникюр нас не ругают, это не возбраняется, потому что наши пациенты совсем не те, что в хирургическом отделении. Если тебе не мешает в работе — пожалуйста. Макияж тоже на твоё усмотрение. Но на работу не придёшь же как на вечеринку. Просто любая женщина за собой следит, даже если она работает на железной дороге укладчицей — всё равно губы подкрасит.

У каждого человека с тяжёлой работой, например, как у меня, должно быть хобби, чтобы он психологически отдыхал. Раньше любила вязать, вышивать, потом я стала заниматься спортом — бассейн, тренажёрный зал, каталась на роликах.

Профессиональное выгорание, наверное, есть у любого доктора, и наша профессия не исключение, потому что каждый день приходится встречаться с горем, с потерей, со слезами родственников — конечно, это заставляет задуматься о жизни. Но и стимулирует проживать жизнь не просто абы как, на автомате, а осмысливать свои действия — что ты делаешь и для чего. Понимаешь, что жизнь конечна — тебе об этом напоминают каждый день».

Читайте также:

В Новосибирске появился бьюти-проект «Учитель года», в котором по подиуму ходят настоящие педагоги. Молодые учительницы рассказали НГС о секретах привлекательности, моментах, когда хочется бросить школу, и знаках внимания от учеников.