«Русский отец не может заботиться о малышах»: в Германии у россиян забрали детей, а чиновники из МИДа шлют отписки

«Такого просто не может быть, чтобы просто так забирали детей», — услышала от органов опеки бабушка Анна Комарова, у которой в Германии отобрали троих внуков. Их мать Юлия Зайберт приехала в Нижний Новгород искать покровительства у чиновников и правозащитников. Однако пока семья наталкивается на непонимание и равнодушие. Наши коллеги из NN.RU разбирались в запутанном деле семьи Зайберт, заложниками которого стали три малыша. С февраля родители ничего не знают, что происходит с их детьми. Не знают об этом и российские власти, а ведь речь идет о наших гражданах.

Международный скандал без ответа

8 февраля у Юлии и Евгения Зайберт полиция в Берлине отобрала троих детей — двухлетнюю Аню, четырехлетнего Колю и шестилетнюю Василису. Силовики вломились в квартиру без ордера. Под детские вопли они стали класть на пол родителей. Как сами они рассказывают, отца, который вздумал сопротивляться, избили, крича: «Ах, вы в Россию к Путину собрались? Вот вам за Навального!» Детей полуодетых выволокли на улицу.

Момент штурма квартиры попал на видео, которое успели заснять Зайберты. Спустя несколько дней его показали на канале «Россия 24». О семье узнала вся страна, затем подключилась и немецкая пресса. Несмотря на международную огласку, действия российских властей оказались более чем сдержанными.

— МИД вот уже почти три месяца заявляет, что знает, что нам все жутко помогают, что посольство в Берлине сделало всё, что возможно. Нечаев (заведующий консульским отделом посольства России в Германии. — Прим. ред.) пишет отписки. Но ситуация, к сожалению, забуксовала, — рассказывает Юлия Зайберт.

Тем не менее семья Зайберт всё еще ждет помощи из России. И Юлия, и Евгений — граждане нашей страны. Своих детей они намерены воспитать в русле русской культуры и даже имена дали им соответствующие. Но российское государство их как будто не замечает.

Покинуть ФРГ семья хотела еще в 2019 году. Но в нашем посольстве им не дали въехать в страну. МИД России не продлил загранпаспорт мужа Юлии, мотивируя это тем, что у него есть задолженность по алиментам. Немецкий правозащитник Гарри Мурей, представляющий интересы семьи, считает такие действия российской стороны странными. Да, по закону гражданин с долгами выехать из России не может, но почему ему запрещают с ними въезжать — совершенно непонятно. И вот сейчас, считает правозащитник, МИД своим бездействием просто подставляет семью Зайберт.

— Это просто нож в спину российским гражданам. Если бы посольство и МИД вмешались, то многих проблем можно было бы избежать, — говорит Гарри Мурей.

В российском посольстве в ФРГ объясняют отсутствие подвижек в деле тем, что у немецкой опеки нет согласия на передачу персональных данных от Зайбертов. А если бумажки такой нет, то и общение представителей МИДа с опекой невозможно. Собственно, российская сторона, несмотря на ноты, разосланные в органы опеки, полицию и МИД ФРГ, ничего о том, где сейчас дети российских граждан и что с ними, так и не знает. Юлия Зайберт считает в такой ситуации, что ее малышей просто кинули.

Кроме МИДа Зайберты обращались к ряду депутатов, писали в приемную президента. Помочь семье вызвался зампред Госдумы Пётр Толстой, однако дальше обращения в МИД и к уполномоченному по правам человека в России дело у него тоже не дошло.

Не прижились в чужой среде

Юля — немка по национальности. Родилась в Киргизской ССР, до семнадцати лет жила в Новосибирске. Кризис 1998–1999 годов заставил ее перебраться вместе с матерью и дедом на родину предков, в Германию. Там Юля окончила Лейпцигский университет по направлению «славистика». О России она никогда не забывала и много и подолгу путешествовала по родине. Во время одной из таких поездок она встретила будущего мужа Евгения. Это было в Нижнем Новгороде. Он тогда работал токарем на заводе ГАЗ. В Нижнем же у них появилась на свет старшая дочка Василиса. В 2014 году супруги переехали в Германию, где у них родились еще два ребенка. Однако прижиться в чужой среде русско-немецкой семье не удалось.

Сама Юля случившееся 8 февраля объясняет проявлением дискриминации по отношению к мигрантам и кознями соседа-русофоба. Он якобы постоянно оскорблял их, называл «русским дерьмом», а детей «плодом инцеста». 17 сентября 2020 года в дом к семье Зайберт по анонимному доносу пришла сотрудница югендамта (ведомство по делам молодежи. — Прим. ред.). Она сказала, что русский отец не может заботиться о малышах и его нахождение с ними нужно ограничить. Матери предложили услуги «семейных помощников» от соцзащиты, но она отказалась. С этого времени, утверждает Юля, началась травля.

— Доносительство — это такая черта, которая поощряется у них в воспитании. Все про всех должны знать и ничего не должно быть тайной, — жалуется мать, лишенная детей. Она считает, что ее семья стала жертвой доносов и давления органов немецкой опеки.

Чем не угодил супруг немцам, Юля сказать затрудняется.

Евгению непросто было на новом месте. Мешал и языковой барьер, и статус мигранта. Германское гражданство он так и не получил. Тем не менее муж Юли не сидел сложа руки — в Германии освоил профессию сварщика и старался делать всё для детей, так утверждает супруга. До подтверждения своей квалификации он сам ремонтировал их «трешку» в Берлине. И почти весь последний год жизни в Германии, пока Юля ходила на курсы медсестер, возился с тремя малышами.

Еще один барьер, мешавший вписаться им в немецкие реалии, — разность менталитетов. Они и мы очень разные, считает Юлия. По ее мнению, у русских есть черты, которые вызывают недовольство немцев.

— На мой взгляд, что вызывает большее раздражение, — русская прямолинейность. Мы труднее идем на компромиссы, для нас ты либо друг, либо враг. И если нас что-то не устраивает, мы всё называем своими именами, пытаемся добиваться своего. У немцев же есть представление, что каждый должен знать свое место и не высовываться. Не дай бог ты сделаешь или скажешь что-то не так, это обязательно донесется. Это заметно и на уровне образования — оно воспитывает людей фрагментарного образа мышления. Там считается, что каждый должен заниматься своим делом. Тем, что выходит за границы их компетенций, немцы мало интересуются.

Немецкий журналист, советник «Газпрома» по европейским делам Александр Рар также подтверждает, что у мигрантов в Германии нередко возникают трудности с освоением немецкого образа жизни.

— Одной из проблем мигрантов в Германии, хотя эта страна делает очень многое для их интеграции, является требование подчиняться немецкой культуре, языку, немецкой дисциплине. В этом плане ФРГ отличается от Америки, где все привыкли к культурному разнообразию. Немцы давно не патриоты, не националисты, но они хотят быть хозяевами в своей стране. Чтобы устроиться на новом месте, инородцу нужно ассимилироваться, следовать немецким правилам. В Германии любят повторять: «Порядок должен быть», а для нашего брата это не всегда просто.

Другой проблемой, считает Александр Рар, являются либеральные нормы — феминизм, однополые браки, которые сейчас в Германии всё более распространяются. Русским с консервативными взглядами принять всё это довольно сложно, и они уезжают.

Некоторые вопросы по делу

Дело семьи Зайберт кажется довольно запутанным. Главное — непонятно, какие всё же были основания у югендамта отбирать детей. Малышей не раз осматривали врачи, следов побоев ни разу зафиксировано не было. Неужели только из-за доносов?

Для того чтобы в этом разобраться, корреспондент NN.RU ознакомился с документами суда Кройцберга (район в Берлине. — Прим. ред.). Там описаны споры югендамта с семьей. В бумагах действительно есть информация о доносах на россиян. В опеку поступали анонимные жалобы, что Евгений якобы пьет и бьет жену и детей. Но доказательств этому нет. Также, согласно бумагам суда, осенью прошлого года их мать сама обращалась в полицию. В нашем с ней разговоре она подтвердила, что такой эпизод и вправду имел место.

— Я вызывала полицию, потому что они (югендамт. — Прим. ред.) буквально заставляли меня это делать. Югендамт прислал мне «концепт» по защите детей. Там было прописано, что я должна вызывать полицию по малейшему поводу. Они хотели, чтобы русский отец моих детей как можно меньше с ними находился, для этого они принуждали клеветать на Женю, — говорит Юлия. Это у них считается «поддержкой семьи».

Такое объяснение нам показалось странным. Мать утверждает, что Евгений детей пальцем не трогал и капли алкоголя в рот не брал, а показания югендамта выдумки. Все они строятся на жалобах анонимов и якобы самой Юли. Та, согласно югендамту, сама обращалась с просьбой защитить от пьющего мужа, но потом стала всё отрицать.

И, в принципе, можно поверить женщине, которая пыталась действовать по законам чужой страны, но, сама того не зная, подписала приговор себе и своим детям, а ей никто вовремя не подсказал, как нужно себя вести в этой ситуации.

В действиях немецкой опеки Юля находит корыстный мотив — навязывание «семейной помощи» (Familienhilfe). Так называют услуги специалистов, в задачи которых входит надзор за семьями.

— 8 октября 2020 года югендамт пришел с полицией, и моего мужа насильно забрали в участок. Тогда югендамт нам просто навязывал эту «помощь». Но по сути это просто распил бюджета. Специалисты, которые ее оказывают, не имеют специального образования и не компетентны. А стоимость услуг одного такого работника — 70 евро в час, — утверждает Юлия.

Отказалась от «помощи» она, во-первых, из-за недоверия. Один такой сотрудник, который ходил к ним, показался матери педофилом. Да и вообще она не хотела, чтобы совали нос в их семью.

Еще у немцев были претензии к тому, что младшие дети Зайбертов с осени не посещали детский сад. Юлия объяснила это тем, что они ждали, когда достроится садик Евангелической церкви, в который уже были записаны Коля и Аня. В это время муж не работал и сидел с детьми. А еще, рассказывает Юля, в Германии есть нехватка учреждений для детей.

— Немцы мало рожают, и поэтому в ФРГ идет постоянно оптимизация детских садиков. С устройством ребенка поэтому часто возникают трудности, — говорит мать.

Отказ от сотрудничества как преступление

В ноябре Юля, согласно показаниям югендамта, перестала сотрудничать с ними, перестала доносить на собственного мужа. Последовали разбирательства в суде, по итогам которых 14 января семью частично лишили родительских прав. Также в январе имела место перепалка между россиянкой и чиновницей югендамта. Со слов матери, та назвала на суде ее детей умственно отсталыми. Юля написала на нее жалобу.

— Это им очень не понравилось, что я посмела пожаловаться на представителя югендамта. Жалоба стала триггером дальнейшего преследования наших детей, — считает Юлия.

5 февраля работники опеки опять наведались с проверкой. Причиной визита стала очередная жалоба от тайного «доброжелателя» на крики детей и пьянство отца. Позднее в руки супругов попало то самое анонимное письмо, возбудившее в очередной раз интерес опеки. По почерку они определили, что оно от соседа снизу, с которым семья уже давно не ладила. Чиновников они в тот день в дом не пустили.

В следующий раз югендамт пришел уже с полицией. Это было 8 февраля. Тогда-то у семьи и забрали детей силой. С того времени Зайберты не знают, ни где их малыши находятся, ни что с ними. 11 марта они получили заочное решение суда о лишении родительских прав. 31 марта Евгений и Юлия попытались встретиться с чиновниками югендамта, но были жестко задержаны и провели несколько часов в полицейском участке. Так трагично закончились бодания семьи россиян с органами опеки Германии.

Родина не помогает

Не получив ответа от МИДа России, Юлия из Берлина отправилась в Нижний Новгород, на родину мужа и своей старшей дочери, искать защиты. 8 апреля она прибыла в город.

— Нижний Новгород — наша малая родина. И хотя я не из этого города родом, но достаточное время в нем прожила. У меня муж, свекор и свекровь нижегородцы, дочь моя тоже родилась в Нижнем, — объясняет Юлия свой приезд.

Сюда она планирует перевезти из Германии своих детей. И уже оформила над ними опеку на бабушку Анну Комарову. Сейчас дело стоит за самым трудным — путешествием детей в Россию.

В Нижнем Зайберт бросилась стучаться во все двери. Обращалась к нижегородским омбудсменам, чиновникам, звонила в отделения ЛДПР и «Справедливой России», пыталась достучаться до Красного Креста, однако натолкнулась на равнодушие и непонимание. Даже местные СМИ не все пошли с женщиной на контакт. Такую реакцию мать, у которой отняли троих детей, объясняет стереотипами. Многие в России просто не верят, что такое вообще возможно — что в Германии могут отнимать детей по надуманным причинам. Считается, что там правовое государство, где следят за правами человека. Никто не знает о дискриминации в этой стране семей мигрантов.

— Это такая табуированная тема, Германия и русские в этой стране. Имидж Германии как правового государства очень велик. Конечно, всё дело еще в незнании немецкого языка и порядков, — говорит Юлия.

А еще бабушка Анна Комарова активно стала собирать бумажки на внуков. Но, когда позвонила в органы опеки Нижнего, девушка на том конце провода сказала, что такого не бывает, чтобы детей просто так отбирали. После ее слов бабушка расплакалась.

Из правозащитников матери удалось поговорить с уполномоченным по правам человека Юлией Кислициной. Ей мать передала документы, но что дальше — не знает. Ей в аппарате омбудсмена сообщили, что всё просмотрят и подумают.

Позднее по своему обращению Юля получила ответ от Кислициной. В нём сообщалось, что омбудсмену Нижнего «не предоставлено полномочий по осуществлению защиты прав граждан на территории иностранных государств». Далее в ответе поясняется, что уполномоченный, конечно же, намерен оказывать «возможную» помощь по согласованию с губернатором. В чём именно она будет заключаться, однако не указывается. Матери троих детей советуют опять обратиться к посольству РФ в ФРГ.

— Самое страшное для меня — это стена равнодушия. Вот эта глыба ледяная, вот эти арктические льды равнодушия со всех сторон, они просто убивают, даже еще больше, чем мысли, что детям может быть плохо, — говорит Юлия.

Также Юлия обратилась к юристу Женского кризисного центра Елене Благовой. Но та сказала, что вряд ли чем-то сможет помочь. Делом Зайбертов должны заниматься спецорганы.

— Здесь должно вмешаться российское государство. Без этого будет всё очень сложно. Дело имеет международный характер. Когда лишают родительских прав, опекуном становится государство. И оно либо дает решение, либо нет, — прокомментировала ситуацию Елена Благова.

Российское посольство в ФРГ на запрос NN.RU ответило, что слышали о проблемах семьи Зайберт, но работа МИДа осложняется тем, что Юлия не дает согласие на передачу персональных данных детей третьим лицам. Дипломаты утверждают, что именно из-за этого они не смогли посетить детей в феврале 2021 года в санатории «Сана».

— Семье Зайберт было неоднократно рекомендовано перейти к урегулированию возникшей проблемы в правовых рамках досудебного и судебного разбирательства с подключением германского адвоката, специализирующегося на вопросах семейного права, — написала пресс-служба российского посольства в ФРГ корреспонденту NN.RU.

Правозащитник Гарри Мурей, представляющий интересы Зайбертов, подтвердил, что семье в посольстве действительно предлагали адвоката, однако оплатить его услуги супруги должны были из своего кармана. Так как у них уже был адвокат, тратить деньги еще на одного они не захотели. Также правозащитник разъяснил, что согласие на передачу персональных данных на тот момент не было необходимым.

— На тот момент, когда детей забрали, еще не было определения постановления суда о лишении родительских прав. И в данном случае российские представители имели право посетить детей, основываясь, как минимум, на том, что они дети российских граждан. Поэтому родители согласия не давали, так как не считали его необходимым, — говорит Гарри Мурей.

Тем временем 14 апреля Юля и Женя получили приглашение на допрос старших детей — формальность, которая была упущена при лишении их родительских прав. Но на снисхождение немецкого правосудия Зайберты не особо рассчитывают. Встреча в суде назначена на 14 мая.

Мы следим за развитием событий.